Дерлямбовый путь Аристарха Майозубова - Артем Валентинович Клейменов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ура, философии чая,
Хлеба кусочек, конфетка,
И вот восседаешь мечтая,
Как на рассвете нимфетка.
Счастье оно не сложно,
Счастье оно не в сложном,
В том, что радует душу:
Милом, простом и возможном…
Как ни странно, поэт чувствовал себя абсолютно счастливым и даже знаки, указывающие оставшееся количество дней, совершенно не печалили. В конце концов и сорок два года для поэта — перебор. Правда, оставалось ощущение, что не хватило немного времени на что-то важное, но, с другой стороны, всегда чего-то не успеваешь и, возможно, поэтому знать дату последнего дня — большое благо, позволяющее полнее наслаждаться утекающими вибрациями воплощения. Омрачала эту вполне позитивную картину лишь одна небольшая деталь, как рассказать про этот секрет Эвелине.
Гений посмотрел на часы и понял, что пора идти на встречу с Мишей. Поэт взял из морозилки водку и гранёный стакан, понимая, что Бориска так или иначе даст о себе знать. Затем, подумав, прихватил бутылку коньяка и неторопливо вышел на улицу. Вечер подарил городу каплю прохлады и покоя, жара неохотно отпускала пространство, чем неуловимо намекала, что на время короткой ночи даст некоторую слабину. Аристарх немного опаздывал, но не ускорял шаг, наслаждаясь почти незаметными сумерками.
Миша был уже на месте, а рядом с ним стояли две полных, но очень молодых копии его самого. Копии хотели погулять и профессионально клянчили пять тысяч на всякую муть интересную неокрепшему семнадцатилетнему сознанию. Отец строго взглянул на отпрысков и без восторга выдал желаемое. Было видно, что он хотел прочитать небольшую мораль, но заметив Аристарха, просто махнул рукой и коротко спровадил чад в формирующиеся сумерки вальяжной Москвы. Те отошли в сторонку и стали что-то бурно обсуждать, а Майозубов присел на скамейку рядом с Мишей и протянул тому коньяк.
— Я уже купил, — усмехнулся неожиданному подарку популярный фитнес-инструктор.
— Не имеет значения, мне его всё равно пить не придётся, как понимаешь, чего добру-то пропадать…
— Кстати, Аристарх, я уже видел подобный коньяк и даже помню где. Меня один очень богатый клиент обещал им угостить, утверждал, что такой есть только у него. Его жена, между прочем, хорошего результата достигла тренируясь по моей авторской программе, просто красотка.
— Может он и прав, мне эту бутылку одна симпатичная Муза подарила и тоже утверждала, что коньяк крайне уникален и редок.
— Получается, что либо мой клиент врал про то, что подобное есть только у него, либо мир уж слишком тесен, — рассмеялся Миша.
— Думаю, что не врал, мир действительно слишком тесен, выпей, когда меня не станет.
— Ты мне сообщишь, когда это произойдёт?
— Думаю, что через семнадцать дней.
— Удивляюсь точности твоего заявления или ты верёвку с мылом припас?
— Да нет, Миша, верёвка с мылом — для лохов, я просто знаю.
Старые приятели рассмеялись незамысловатой шутке про верёвку, бывший мент лихо открыл купленную им бутылку и привычно пряча напиток за рукой, хотел сделать глоток. Но не тут-то было, к скамейке подошли две очень активных молоденьких девицы и стали знакомиться с Мишей.
— Мы вас знаем, вы тот самый «Олд-фитоняш», мы постоянно смотрим ваши блоги на Ютуб и Телеграм.
— Да ты, смотрю, успел стать интернет-звездой, — мгновенно отреагировал Аристарх.
— Ну если только чуть-чуть, поэт, — немного стесняясь ответил тот.
— Не скромничайте, у вас более миллиона подписчиков и вы реально душка, — восхищённо отреагировала одна из девиц. Миша снова засмущался и не понимал, что делать, поэтому Аристарх взял инициативу в свои руки.
— Девчонки хотите я вас познакомлю с молодыми копиями этого «фитоняша», которые могут много чего рассказать про вашего кумира?
— Оригинал всегда лучше, — стали настаивать девушки.
— Нам с оригиналом надо пообщаться вдвоём, — перебил их Майозубов.
— Я так и знала, что «Олд-фитоняш» — гей, — грустно произнесла одна из девиц, с ненавистью глядя на Аристарха.
— Бросьте, девушки, тут нет геев, тут другое, посмотрите там стоят два очаровательных близнеца, скажите им, что мы их просим подойти. Девушки немного застеснялись, но исполнили просьбу, а Аристарх без тени смущения всех познакомил.
— У меня есть двадцать тысяч наличными, вам на кофе хватит? — спросил Майозубов, задорно глядя на познакомившуюся молодёжь.
— Конечно, хватит, — оптимистично ответили близнецы.
— Тогда берите деньги и идите наслаждаться жизнью…
— Это не слишком, поэт? Они же оборзеют потом вконец, — торопливо шепнул на ухо Миша, глядя на своих обрадованных детишек.
— Да забей ты, дай мне хоть кого-нибудь побаловать и вообще, ты ж их в армию через год сбагрить собрался, а армия, уж извини, не курорт.
— Так и правильно, пусть Родине послужат, нефиг болтаться просто так.
— Ну и хорошо раз ты уж так решил, а сейчас пусть немного поболтаются, пока есть возможность, да и мне нужно доброе дело сделать, пока ещё тут…
— Что-то разговор у нас мрачнеет, наверное, всё-таки надо быстрее выпить, поэт.
— Тут ты прав, только я пить не буду совсем, — утвердительно кивнул Аристарх и боковым зрением заметил невесть откуда материализовавшегося Бориску. Тот был почему-то весьма обижен, отчего понимающий некоторые тонкости гений словесности, уловив эмоциональные противоречия привидения, достал бутылку водки наполнил стакан и поставил рядом с собой на лавку.
Близнецы и юные поклонницы «Олд-фитоняша» моментально нашли что-то общее и по этой причине тут же растворились в набирающем интимных ноток вечере, а жаждущий алкоголя папашка наконец-то сделал первый обжигающий горло глоток. Он даже хотел сказать тост, чтобы поблагодарить Аристарха за щедрость к отпрыскам, но к своему удивлению, увидел, как стакан, который Майозубов минуту назад наполнил водкой, взлетел в воздух и вылил содержимое в пустоту.
— Поэт, вот это, что за хрень…
— Миша — это моя реальность…
— Летающий стакан?
— Всё куда сложнее, дело не в стакане, а в том, кто из него пьёт…
— Так, вроде, тут пью только я и, похоже, меня уже сильно цепляет.
— Ошибочка, Миша, пьёт ещё и Бориска.
— А кто он такой есть? — чуть оторопел, удивлённый Миша.
— Пей, возможно, ещё увидишь, а если увидишь, то поймёшь, чем я живу.
— Ладно, пёс с ним, с твоим Бориской, какой никакой, но, таки, собутыльник. Давай, поэт, выпью за тебя, в конце концов, именно ты стал главным поводом встретиться, — провозгласил тост, плюнувший на
