Пикник на обочине. Зона отстрела - Владислав Выставной

– Я не понимаю, почему тогда сектанты раз за разом переживают чужой бред? – хмуро возразил Кот. – Они ведь никого не убивали! Почему они видят, чувствуют все то же, что и их лидер?! Черт возьми, почему это видел и чувствовал я сам?!

– Потому что этот Брахман, видимо, сильней остальных связан с этой аномалией, – пояснил Лавров. Перевел взгляд на Акима: – Я правильно говорю?

– Все верно, – сказал Аким. – Остальные просто приобщаются к больному миру, созданному безумным человеком. Все больше и больше людей будут вовлекаться в этот круг. Пока, наконец, не останется никого, не поддавшегося безумию.

– И как же ты хочешь остановить его?! – не выдержав, крикнул Кот. – С чего ты взял, что из тебя просто не выпустят кровь на потеху этому психопату?!

– Он не психопат, – невозмутимо возразил Аким. – Он жертва обстоятельств и собственных недостатков.

– Тебе бы в адвокаты идти, маньяков отмазывать! – прорычал Кот. Резко глянул на Лаврова. – Нельзя его пускать, шеф!

– Пусть договорит, – сказал Лавров. – Аким, правда, это недопустимо большой риск, основанный лишь на предположениях.

– Это единственный шанс обойтись без больших жертв, – возразил Аким. – Я еще тогда почувствовал – я сильнее его. Я смогу вытеснить его симбиоз с этой аномалией и установить свой собственный. Я смогу передать «Гласу Зоны» свои ощущения, свои эмоции – и в них не будет ни жестокости, ни крови, ни жажды власти. Я даже почувствовал эту связь – мне только не хватило времени, чтобы вступить в диалог… Ну вы же знаете – мне не привыкать к «голосам»… – Он слегка коснулся головы пальцем.

– Аким, – Лавров говорил отчетливо, пытаясь придать словам максимум убедительности. – Все это – всего лишь твои ощущения. Я же учил тебя: человек не может доверять только собственным чувствам, они несовершенны. А проверить твои догадки опытным путем невозможно. Риск, что тебя просто убьют на этом алтаре, не идет ни в какое сравнение с шансом того, что прав ты.

– Шеф, я считаю, что этот разговор пора кончать, – решительно заявил Кот. – Акима выдавать нельзя ни при каких обстоятельствах.

– Все правильно, – сказал Лавров. – Аким останется с нами. Мы что-нибудь придумаем. Хорошо, Аким?

Аким ничего не ответил. Он сидел на своем стуле, склонив голову, и выглядел опустошенным и покорившимся судьбе. Сталкер мысленно перевел дух: только что они едва отговорили этого парня от самоубийства. Это же надо додуматься – самому пойти на убой, принести себя в жертву, как какой-нибудь счастливчик на пирамиде древних ацтеков.

Тихо запел сигнал спутникового телефона. Аким с Лавровым уставились на сталкера. Тот поднес трубку к уху:

– Да.

– Что вы решили?

– Акима вы не получите.

– Неправильное решение. Подошли силы ООН, получена санкция на зачистку здания. Ты сам напросился.

– Брахман, не смей! Ты ответишь за это!

– Поздно, Кот. У тебя был шанс.

Кот молча опустил трубку, поглядел в осунувшееся лицо академика. Сказал непослушным, будто чужим голосом:

– Надо предупредить всех. Сейчас начнется штурм.

– Никакого штурма не будет, – решительно сказал Лавров, быстро направляясь к рабочему столу. Снял трубку внутреннего телефона, набрал трехзначный номер. – Сейчас свяжусь с Разуваевым. Надо немедленно объявить по громкой связи: пусть все сотрудники выходят и сдаются. Останемся только мы с Акимом и попытаемся укрыться в здании.

Из этой затеи ничего не вышло. Поразительно – но никто из ученых даже не подумал сдаваться. Здание покинули несколько административно-хозяйственных работников, все же научные сотрудники остались внутри. Удивительная солидарность, учитывая то, что большинство из них лично Акима не знали, лишь слышали его историю о пророчестве Посещения. В этот момент Кот ощутил даже какую-то необъяснимую зависть к этим людям. Что-то было в этих ученых от небожителей – то, что позволяло им забыть про сиюминутные интересы и подчинить все свое существо чему-то более высокому, непонятному простому смертному.

Есть что-то похожее у вояк – называется «долг». Но долг, по ощущениям сталкера, имеет более приземленную природу, нечто бухгалтерское: получил от Родины то-то и то-то, вот и отдавать надо этот долг. То же, что делает особенными этих ученых, – беззаветная преданность Истине. А что такое на самом деле эта Истина, и с чем ее едят, вообще дано постичь единицам.

И теперь эти умники с обширными знаниями и хилыми мышцами готовились биться за «своего» до конца с опытными бойцами спецназа. Надо сказать, что организовались они с поразительной быстротой, четко распределив между собой обязанности. Часть ученых занималась «стратегическим планированием», выискивая сильные и слабые места в обороне здания, часть громоздила в коридорах баррикады из мебели и тяжелого лабораторного оборудования, часть спешно, из подручных материалов, создавала оружие для защитников здания. Благо в подвалах филиала имелись отличные мастерские и опытные умельцы.

Кот понимал, что попытки этих людей заранее обречены на провал. Всех их просто перебьют, как воробьев, а по телику объявят, что все это дело рук неких террористов, и бла-бла-бла в том же духе. А может, и сам Институт взорвут к чертям собачьим, чтобы улик не осталось. Знаем мы, как это делается, за то так и любим политиков.

Еще удивительнее было, что сдаваться на милость победителей отказалась и служба безопасности в полном составе. Оценив обстановку, Разуваев мгновенно забыл все обиды и занялся своими прямыми обязанностями: обеспечением безопасности сотрудников Института. Оружия и бойцов в его подчинении было немного, но все же они имелись. И эта понятная им обреченность рождала у них необычайное возбуждение, граничащее с остервенением. Бывают такие моменты, когда уже не важны причины и знаешь, что неизбежное остановить невозможно. Все мосты сожжены, ты загнан в угол. И тогда наступает ни с чем не сравнимая свобода. А главное, есть понимание того, что правда на твоей стороне, и за нее ты готов драться до конца. Ради этого ощущения стоит, наверное, рискнуть жизнью.

Выглянув в окно, сталкер заметил неприятное оживление в районе оцепления. К полицейским машинам прибавились теперь джипы с символикой ООН, подкатила пара бронетранспортеров. Пророкотал низко пролетевший вертолет. Черт возьми, неужто, Брахман не блефует? Неужели и вправду пойдет на штурм?

До самого конца Кот не верил в подобный исход. Просто невозможно себе вообразить санкционированное истребление цвета мировой науки. Была еще надежда, что Рахманов с его сумасшедшей сектой все же образумятся. Попугают – и снова приступят к уговорам. Потому что все это выглядело нереально, походило на какой-то спектакль, где все потрясают оружием, но заранее знают, что патроны холостые, и жертв не будет. Так он и бродил по коридорам, бездумно наблюдая за действиями «повстанцев» от науки и не веря в происходящее.

То ли дело – ведущая Лена со своим долговязым оператором. Они были в своей стихии, картинка, слава богу, что надо – чистая сенсация, способная взорвать рейтинги мировых новостных агентств. Все, что любят на загнивающем Западе: «взволнованные толпы» и «справедливо негодующие повстанцы», выступающие за «справедливость» против «несправедливых» властей. Только вместо тупой толпы «оранжевых революций» – мировая научная элита. Но разве буржуазный обыватель заметит разницу?

Эти двое с камерой были везде, стремились запечатлеть каждую мелочь. Кот наткнулся на них, когда Лена, бледная, но строго и безукоризненно выглядящая, снимала «стенд ап» на фоне завала из металлических лабораторных столов, за которыми мрачные сотрудники службы безопасности спешно организовывали огневую точку.

– Мы не знаем, что побудило власти на столь авантюрный шаг, – звонко, едва сдерживая волнение, говорила Лена. – Здесь, в здании филиала, находятся исключительно честные и порядочные люди, которые отказываются верить в то, что всех их объявили вне закона. Оказавшись здесь, наша съемочная группа лично убедилась в том, что власти нам откровенно лгут. А следовательно, попытаются эту ложь скрыть всеми доступными им средствами. Высока вероятность того, что мы все погибнем при штурме здания, а потому просим всех, кому попадет в руки этот материал, передать его всем средствам массовой информации мира и, конечно же, разместить в Интернете. Сами мы уже час безуспешно пытаемся установить контакт со Всемирной паутиной, но сигнал, видимо, целенаправленно глушится…

Кот немного понаблюдал за съемкой, подошел ближе и тихо предложил оператору:

– У меня спутниковый телефон. Сможешь через него что-то в Сеть отправить?

– Ну-ка? – Оператор повертел в руках протянутый сталкером телефон. – Нет, брат, боюсь, что скорость передачи данных у него совсем никакая. Так что тут без вариантов – материалы надо тащить лично.