Пикник на обочине. Зона отстрела - Владислав Выставной

– Отойдите! Не мешайте мне!

– А то что? – поинтересовался Лавров. – Стрелять будете?

Сотрудник в растерянности обернулся на Разуваева. Тот подошел, сердито раздувая ноздри, сказал, с трудом сдерживаясь:

– Вы что, не понимаете? Если мы его полиции не сдадим – нам тут всем плохо будет!

– Это вы от Зубова приказ получили? – спросил Лавров.

– Нет, но… Но на нас давят!

– Ну так передайте тем, кто там давит, что академик Лавров на давление не поддается. В местном филиале я по приглашению руководства Международного института, а руководство находится в Женеве. Из Женевы никаких распоряжений не поступало или я не в курсе?

– Послушайте, вы, академик! – В голосе Разуваева стала пробиваться плохо сдерживаемая злость. – Занимайтесь своей наукой и не лезьте за пределы своей компетенции! Я здесь отвечаю за безопасность, и я должен обеспечить…

– …и вы должны обеспечить безопасность сотрудника Института, а именно – моего лаборанта.

В воздухе повисло напряженное молчание. Ученые смотрели на службистов с непробиваемой твердостью. Редкое единодушие в научной среде. Эдакая корпоративная солидарность.

– Это ваше последнее слово? – шумно сопя, спросил начальник службы безопасности.

– Последнее, – твердо ответил Лавров. – В своем отчете я укажу, что вы до конца исполнили свой долг, Петр Вячеславович. Думаю, коллеги ко мне присоединятся.

Разуваев вдруг сник, будто бы сразу потерял интерес к происходящему. Отвел взгляд, коротко кивнул своим людям и удалился, желчно бросив на последок:

– Я ведь для них же, умников, стараюсь! Дождутся, что перестреляют нас здесь, как куропаток…

Сталкер только успел проводить его взглядом, как услышал спокойный голос Лаврова:

– Так что ты там говорил про новую аномалию?

Вот что значит – системно организованное мышление! Шеф никогда не забывает о делах. И то понятно: кого попало не берут в академики.

В лаборатории они остались одни. Лену с ее оператором Кот вежливо попросил поснимать пока общие планы из институтских окон. Правда, теперь немного беспокоился: он что-то не подумал о снайперах, наверняка шарящих взглядами по окнам мятежного учреждения. Какое-то время он в растерянности смотрел на Акима, ставшего вдруг для них всех предметом морального выбора. Впрочем, на самом деле не было никакого выбора. Это у службиста еще возникали какие-то варианты, а ученые, надо им отдать должное, даже не задумывались. Притом что не знали страшной правды: зачем именно нужен этот парень начальнику полиции. Да и скажи им – не поверили бы. В любом случае исход теперь неизбежен: Брахман будет стараться достать Акима собственными силами. А сил у него достаточно.

Так что времени осталось совсем мало, и надо его использовать по максимуму. Сжато и сбивчиво сталкер изложил свои злоключения Лаврову. Тот выслушал эту дикую историю с ледяным спокойствием, не перебивая, не выказывая на лице ни малейшего сомнения.

– …И теперь они хотят принести в жертву Акима, – закончил Кот. – И я просто не знаю что делать.

Какое-то время Лавров задумчиво смотрел в сторону, постукивая по столу авторучкой. Затем тихо произнес:

– История, конечно, невероятная. И с природой этой аномалии не все ясно. Как ты ее назвал?

– «Глас Зоны».

– М-да… Я бы мог решить, что все это была просто коллективная галлюцинация, если бы своими глазами не наблюдал происходящего в городе.

– И что же вы наблюдаете?

– Вот что-то вроде того, что ты говоришь. Странные карьерные взлеты, неожиданная смена поведения некоторых известных мне людей. Я бы даже сказал, стремительное изменение матрицы личности.

– Что это значит?

– Это значит, что так не бывает. Во всяком случае, такие аномальные скачки личных качеств одновременно у нескольких индивидуумов представляются мне маловероятными. А стало быть, я допускаю вмешательство некой внешней силы. Можно было бы предположить, что кто-то власть имущий просто «тянет» вверх своих протеже. Но это не объясняет роста их реальных способностей. При всей моей нелюбви к Зубову, в последнее время я отмечал существенный скачок в его научной работе. В местной администрации, насколько я знаю, тоже появился такой «вундеркинд», в мэры метит. И вот начальник полиции… Это я к тому, что твоя аномалия, возможно, действительно существует. Главное – понять, как именно она работает.

– Она вроде бы подтверждает скорый конец света и обещает своим последователям «теплые места» в новом мире, – сказал Кот. – Ну и как бы выделяет этих «черных ангелов» из всего остального человечества за то, что они возвращают Зоне ее предметы.

– Ты не замечаешь чего-то странного в этой формулировке? – прищурился Лавров.

– Да все тут странное, – сталкер пожал плечами. – У меня до сих пор голова кругом идет.

– Я не о том. Понимаешь, в чем дело, – это ведь Зона, она не оперирует человеческими понятиями о добре и зле. А мысль о том, что хабар должен вернуться обратно в Зону, – это же чисто умозрительное заключение этих сектантов, как их…

– «Черные ангелы».

– Вот-вот. Да и вообще, незачем этому «Гласу Зоны», если он вообще существует, требовать чего-то от людей. Думаю, здесь все не так, как кажется на первый взгляд.

– А вот я ничего такого не увидел, – сказал вдруг Аким. – Я ведь тоже слышал этот «Глас Зоны». Только мне показалось, что он – теплый, спокойный такой. И не несет людям никакого зла.

– Так-так… – глядя на Акима, с интересом произнес Лавров. Перевел взгляд на сталкера: – А ты как все это ощущал?

– Ну, конечно, не так, как Аким. Ничего теплого и добро там не было. Был какой-то намек на некие знания. Да только я толком ничего не понял. Как говорил Брахман, жертва должна отдать всю кровь, без остатка, – только тогда откроется истина, и жертвующий получит некую силу. Чушь, конечно…

– Но ведь работает? – подхватил Лавров.

– Шеф, вы что же, во все это верите? – удивился Кот. – Я-то думал, вы сейчас разобьете все в пух и прах, скажете мне, что я идиот и все это выдумал…

– Ну почему же? – внимательно глядя на него, сказал Лавров. – Зона способна преподносить самые неожиданные сюрпризы. А ты почем зря трепаться не станешь, я-то тебя давно знаю. К тому же я успел выслушать и версию Акима. Безусловно, какая-то аномалия имеет место. Другое дело – ее восприятие.

Лавров поднялся, заложил руки за спину, прошелся в задумчивости по лаборатории. Сталкер молча наблюдал за ним. Шеф никогда не расхаживает вот так для вида или, там, для придания себе веса и важности. Здесь уж можно быть уверенным – он напряженно думает. Вот бы хоть часть его мозгов – да себе. Никаких проблем в жизни не будет. Хотя ну его, страшно. Чего доброго, задумываться станешь, хандра одолеет. Потом алкоголь с куревом разлюбишь, а там, глядишь, и женщин. Не зря ведь говорят, что горе – от ума. Тут уж, как говорится, каждому свое.

– Знаете, что я думаю, – сказал, наконец, Лавров. – Похоже, эта новая аномалия каким-то образом сканирует психоэмоциональное состояние человека. Мы уже сталкивались с подобным. Аким с его Голосом – живой тому пример.

– Вы думаете, у меня в голове такая же аномалия? – тихо спросил Аким.

Сталкер изумленно вытаращился на него, академик тоже поглядел на парня с интересом. Произнес:

– Такая мысль не приходила мне в голову. Возможно, это явления одного порядка.

– Я ничего не понимаю, шеф, – признался сталкер. – Как это может быть одинаковым – подземная «клякса», требующая человеческой крови, и Голос в голове Акима?

– Если на то пошло, то Голос в голове Акима просто купается в человеческой крови, – медленно произнес Лавров, и Кот ощутил, как по спине пробежал холодок. – Его мозг опутан кровеносными сосудами и омывает то, что вызывает этот самый Голос. Если оно действительно находится в голове…

Кот сглотнул. Ему представилась какая-то невидимая, но страшная медуза, поселившаяся под черепом Акима, охватившая щупальцами его мозг, беспрерывно сосущая горячую красную жидкость.

– Но дело даже не в этом, – Лавров снова замолчал, собираясь с мыслями. Шеф любил точность формулировок. – Мы здесь, в Институте, уже давно возимся с неразрешимыми научными проблемами, которые встают на пути к познанию природы Посещения. И, надо признаться, за все эти годы продвинулись не так уж далеко. Но кое-что лично мне становится ясно.

– Очень интересно, – фальшиво сказал Кот. Он не верил, что про Зону что-то может быть ясно – даже академику и без пяти минут нобелевскому лауреату.

– Я думаю, что Зона – это не просто кусок планеты, загаженный какими-то пришельцами при Посещении, – продолжил Лавров. – Это не зараженный участок, с рассыпанным по нему мусором со странными свойствами. Нет аномалий, артефактов, этой сталкерской «порченой земли», как вы ее называете.