Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Проза » Историческая проза » Дмитрий Донской - Сергей Бородин

Дмитрий Донской - Сергей Бородин

Читать онлайн Дмитрий Донской - Сергей Бородин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 48 49 50 51 52 53 54 55 56 ... 76
Перейти на страницу:

— Так и будет: три.

— Ладно.

— И не спеши: чем дальше отсюда, тем лучше для тебя.

— Понимаю.

Бернаба не спеша поднялся в город. Отовсюду звучала милая родная речь, раздавались песни, женские голоса.

Утром с горы он видел, как Митяев корабль поднял свой двухцветный парус. Ветер надул паруса, корабль накренился, но опытный кормчий вывернул его из волн, корабль вышел на волю и не спеша заскользил вдоль каменистых берегов на запад.

«Когда же настанет мой час отплывать так?» — подумал Бернаба.

И твердым шагом пошел узким, как в Генуе, переулком к дому, где остановились Мамаевы послы.

Тридцать четвертая глава

ШАЛАШ

По-прежнему белел над шалашом лошадиный череп, голубой дым тихо поднимался от костра в синее августовское небо. Вокруг дыма сидели Щап и Тимоша с медведем. Среди колод расхаживал дед Микейша, собирая в бадейку мед.

Прежде чем выйти к шалашу, Кирилл и Андрей остановились в кустах и осмотрелись.

Кириллу показалось, что очень мал стал дед, еще ниже пригнулся к земле, еще шире расставлял на ходу ноги. Только большая лохматая голова не гнулась, а смотрела вверх, в небо.

— Ктой-то? — шепнул Андрей.

— Не этого бойся. А вон того, у костра, остробородого.

— А чего?

— Тот сам еще не понял, чего на земле ищет, а старик свое уже нашел.

— А ты всех людей знаешь?

— Тут всех.

Кирилл свистнул, и мгновенно Тимоша, перескочив через костер и через Щапа, скрылся в кустах. Столь же стремительно кинулся прочь и Топтыга. Но Щап спокойно обернулся и посмотрел на прибывших. Дед не спеша пошел к ним.

— Давно жду! — сказал дед.

Так снова начался лес.

Щап сказал Кириллу:

— Ну вот, Кирша, я твое варево ел, садись моего отведай.

— Потчуй. Только сперва Тимошу кликни, не то он сдохнет там, не жравши. Пуглив парень. Тимо-ох!

— Вот он я!

— Ты чего ж?

— По грибы ходил.

— Твой, что ль, вьюнош-то? — спросил дед Кирилла.

— Мой.

Так сели они у костра, и каша была рассыпчата и душиста. Никто не расспрашивал Кирилла, ожидая, что он сам найдет случай рассказать то, что другим знать следовало, а чего не следовало знать, про то и спрашивать незачем: все равно не скажет.

Над шалашом белел череп, костяной терем: терем-теремок, кто в тереме живет? А жили под этим черепом лишь те, кто умел держать язык за зубами.

Жили тихо. Временами приходили и уходили люди. Иные приволакивали сюда запасы еды, приносили добро, и дед, которому в жизни больше ничего уже не было нужно, это добро надежно хранил.

Андрей не отставал от деда на пасеке.

— Мед меду рознь, — поучал дед. — Иной год подсед бывает. То мед! Чист, светел, как слеза. Под соты посудину поставишь, он в нее из сотов и натекает. А цельный али подрезной, он, понятно, не так чист. А все чище, чем подкурной, — это мы с тобой сходим, в лесу поищем, рой найдем да подкурим. Он хоть сорен и сед, а свой вкус имеет. Иной раз такой попадет, что дух захватывает. Это уж — откуда пчелы росу брали. С крушины берут мед отстоится густой, крупитчатый, твердый. С гречи — он красный, по цвету видишь. А в Казани мне липец довелось отведать, так тот, как ладаном прокурен либо елеем, — пахуч и легок, сладостней ярого и душистей подседа.

Андрейка слушал, помогая деду окуривать колоды, бегал за бадьями, точил нож.

— Разумному — мед во здравие, — поучал дед. — А беспокойному — на пагубу. Я искусен был меды парить. С водой его разведешь, духмяных трав вложишь, замажешь в корчаге да и в печь на вольный дух. Иной раз так упарится, крышку рвет. А то на ягодах можно переварить — на смородине, на рябине. Малиновый тож хорош. С того меду жизнь слаще. Истинно рекут: с медом и золото проглотишь, да и беду съешь.

— И то во здравие?

— Знамо: во здравие, ежели тоску с себя скинешь.

Неторопливо, спокойно бродили они среди пчел. И ни одна не коснулась их злым жалом. Лишь иногда в волосах запутывался их полет, и дед бережно освобождал пчел, и они улетали беззвучно.

И еще говорил дед:

— Как мала капля, несомая пчелой. Незрима глазу, непостижима уму. А мы полным ковшом черпаем мед, столь обильно принесли пчелы. Так и дела людей — незримо, непостижимо дело каждого, но неси свою каплю. Землю свою люби, сыне. Когда-нибудь расскажу о себе, увидишь меня. А сейчас еще млад, не все уразумеешь.

Однажды Щап поманил Тимошу, и, оставив Топтыгу на приколе, они ушли по утренней росе на Пронск.

Прошло несколько дней. Кирилл рыл к зиме землянку. Андрейка расспрашивал деда:

— А ты волкудлаков видел?

— А их нешь отличишь? Они не клейменые.

— А как волкудлаком обернуться? Ты знаешь?

— А как? Надо среди леса найти пень, голый, чтоб вся кора уж с него спала. Воткнуть в тот пень нож, перекувырнуться через него, и станешь волком. Порыщешь ты волком, захочешь опять человеком быть, беги назад; как увидишь нож во пне, забеги с другой стороны и опять через тот пень. И опять ты человек. Если ж, не дай бог, унесут тот нож, а ты еще рыщешь, прибежал, а ножа нет! — то беда: останешься волком навеки. Вот те и весь сказ.

— А ты не пробовал?

— А мне зачем? Я и так всю жизнь как волк рыщу: всю жизнь по пятам за мной гнались, вот только тут и нашел покой. Да и то лесной, волчий покой.

— А за что, дедко?

Дед Микейша посмотрел на Андрея строго:

— Млад, неразумен еще!

В лесу раздался крик. Дед затаился, выжидая.

Из кустов вырвался бледный, изорванный Тимоша.

— Ой, страсти!

— Чего?

— Ой, страсти! Щапа сюды волокут.

— Кто?

— Ватажники, свои.

— Далеко ль?

— Сейчас тут будут.

— А чего с ним?

— К Пронску обоз шел. Татарский. Мы по нем двинули, а у них мечи они на нас. В рубке Щапа искровили.

— А татары?

— Нету их, обоз весь наш.

— А ватага-то у вас велика ль?

— Пятеро. Да один там остался. Да один вроде Щапа изрезан. Трое их сюды ведут.

— А чего ж ты сбег?

— Сказать?

— Сказать.

— Ой, страшно там!

— Чего?

— Мало ль чего?

Микейша послал Кирилла:

— Встрень, Кирша. Трое двоих не дотянут.

— Иду.

Он ушел в деревья, во мрак, вслушиваясь в каждый хруст, в каждый шорох. Не раз его отводили лоси. Наконец он услышал хруст валежника.

Он помог им дойти до пасеки. Там дед велел положить раненых. Он всех прогнал, остался с ними один, варил какие-то корни, обмывал раны отваром, налагал осиное гнездо на свежие порезы, присыпал золой.

Изрубленная голова Щапа и рана, пересекшая лицо, зарубцовывались.

— Кровь вернется. Смирно лежи. Рану открой ветру, пущай обдует. Поешь медку.

— Горько чегой-то!

— То не простой мед. Пей.

Добыча Щапа была богата. Плотные ковры, китайские цветистые шелка, серебряные длиннохвостые птицы на голубых шелках, рукояти мечей, изукрашенные по серебру черными мелкими узорами; ножи, усаженные самоцветными каменьями; седла, разрисованные алыми цветами поверх зеленого лака; седла, окованные серебряными узорами, серебряные чаши, увитые непонятными надписями. Одну из них долго вертел в руках дед.

— Вот, — сказал он, — написано: «Издревле были и дни и ночи, звезды на небеси, как и ныне. Ныне ступаем мы, попирая прах возлюбленных, живших давно до нас».

— А ты разве грамотен? — спросил Андрей.

— Русской не обучен, а шемаханскую разумею. Многое там пережил.

— Верно написано! — задумчиво сказал Кирилл.

— Как это может быть верно — не рукописанье, а какие-то дождевые черви начеканены! — усомнился один из ватажных. И даже встал: — Не может истины быть у татар! Истина? А они ж злодеи! Какая ж истина?

— Откуда им брать слова! — заговорил Тимоша. — Русского, нашего, слова и то не могут понять. А у нас слова самые простые.

— А чудно ты бьешься, Тимоша, — сказал ватажник. — Кинулся на купцов, только искры из-под пят сверкали, а то вдруг в самую горячку запрятался в воз, дерюгой накрылся да и затих.

— Ой, страшно стало, как я ему голову снес!

— А не ты б ему, он бы тебе.

— Он же меня не трогал!

— А не было б их, — сказал дед, — татар тех, жили б мы своим трудом, в городах, в каждой руке бы держали дело. А ныне города оскудели, ремесла иссякли, иные места в пустыни обращены. Откуда ж брать жалость на них, ежли у них нет к нам жалости?

Потом дед оглядел всех и строго спросил Щапа:

— А тое добро как делить будете?

— Ровно. Все разложим, ты его до времени схоронишь. Ежли из нас кто выпадет, долю отдашь по его воле. А свою волю каждый тайно те скажет.

— Исполню.

— По хлеб надо на Дубок идти. К зиме запасти надо.

— То и по снегу достанем! — успокоил дед. — А до времени запасенного хватит.

Вечерело. Кирилл лежал в кустах, глядя в небо, и обдумывал свою жизнь: утолил свою страсть, и люди отступились; ради своей жизни убил гонца, и вот ввергнут в лес; а когда за Рязань бился, рязане приняли его, как своего; князь выдал, да и то таясь от народа, есть ли подвиг или такое дело, чтоб сбить с себя тяжелую цепь?

1 ... 48 49 50 51 52 53 54 55 56 ... 76
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Дмитрий Донской - Сергей Бородин торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит