ФАКультатив - Татьяна Донченко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она оглядела меня с ног до головы.
— У тебя что, все костюмы в химчистке или что-то типа того?
Я не ожидал такого вопроса и оглядел себя:
— А что не так?
— Все т-так. Просто… ты как будто не ты без пиджака и рубашки.
— Хм. Тогда и я скажу: ты сегодня тоже не ты.
Она встала, обошла свой стол и отзеркалила мою позу.
— Почему это? — она робко заправила волосы за уши, начиная нервничать.
— Ты меня стесняешься, цветочек. Это… необычно.
— Я тебя не стесняюсь.
— Докажи.
— Как?
— Сама решай.
Я намеренно смотрел на нее с вызовом, «взглядом на раздевание», ждал, когда же она станет прежней Марьяной. Что с ней случилось за ночь? Не иначе гребанный Власов испортил ее своим поцелуем!
— Ты злишься? — она подошла и коснулась кончиками пальцев моего виска, на котором дергалась выступившая вена.
Я закрыл глаза и выдохнул. Мы читаем друг друга, как открытые книги. Что я вообще пытаюсь от нее скрыть?
— Да, злюсь, но не на тебя.
— Я тоже злюсь, — призналась она, а я с любопытством оглядел ее. — Хочется прям убивать. И чего-то сладкого.
— Это то, о чем я думаю?
Марьяна виновато опустила голову:
— Да, прости, у меня месячные начались.
— Так вот почему ты не набросилась на меня, как только я сказал «факультатив»? — я подхватил ее за талию и посадил на стол. Она тихо взвизгнула и улыбнулась.
Наконец-то, с возвращением!
— Да, можешь считать, что тебе крупно повезло, секс-репетитор, — она подергала бровями, во взгляде бесята. — А то был бы уже распластанным на столе!
— Вот как? — я резко уложил ее на спину и, раздвинув бедра, подвинул их к своему паху. — Что-то мне подсказывает, что все было бы с точностью наоборот.
— А чего это ты мои идеи крадешь? — смеясь, ворчала она. — Ничего оригинального самому на ум не приходит?
— Вызов принят!
Я легко стянул ее со стола, поставил на ноги, повернул спиной к себе и нагнул, уложив животом на поверхность. Марьяна позволяла управлять ее телом и заливисто хохотала. Я улыбался как идиот, мысленно хваля себя за то, что сумел развеселить ее.
— Отпусти меня, вдруг кто-нибудь зайдет! — возмущалась она, а сама вместо того, чтобы сопротивляться, прогнула спину, подставляя мне свою круглую аппетитную попку.
Я наклонился, нависая над ней, и проговорил ей на ухо:
— Не по Станиславскому, цветочек, — она задрожала мелкой дрожью подо мной. — Единственное, что тебя на самом деле парит, это то, что я не могу сейчас этого, — я толкнулся бедрами, вжался в нее показывая, что со мной сделал этот ее прогиб.
— Я хочу плакать от досады! — захныкала она как ребенок и встала.
Я развернул ее к себе лицом и наклонялся все ближе и ближе к ее губам. Она часто задышала.
— А еще убивать и сладкого, я помню, — подцепив ключи от машины, за ее спиной, словно они и были моей целью, я быстро чмокнул ее в плечо. — Поехали, все устроим!
Марьяна запрокинула голову и прорычала в потолок. Она ворчливо поправила куртку, свалившуюся с плеч и засобирала свои вещи в рюкзак.
— На счет сладкого я еще могу понять, но убивать?
— Доверься мне.
Я закинул барахло в свой рюкзак и ждал ее у двери, позвякивая ключами.
* * *
Мы подъехали к заброшенной стройке на краю города. Глаза Василевской широко распахнулись, когда я заглушил мотор. Она крепко держала в руках огромный стакан молочного коктейля с Эверестом из взбитых сливок, каким-то вафельным рожком сверху, усыпанным конфетами и мармеладом. Кошмар диетолога.
— Ты меня немного пугаешь, — призналась Марьяна, часто моргая и осматривая мрачное заброшенное здание.
Поглядите-ка, я прирожденный романтик: то у оврага ее продержал, теперь на аварийное здание привез. Знаю, я «классный»!
— Пойдем, — я вышел из машины и вытащил из багажника короб, битком набитый дешевой посудой.
Когда я нес его из магазина, он не казался таким тяжелым как сейчас. Пришлось храбриться из последних сил сохранять непоколебимое выражение лица и ровную осанку. Дотащив ношу до второго этажа, я поставил ее и встряхнул уже подрагивающие руки. Егор бы мной гордился.
— Откуда ты знаешь это место? — Марьяна осторожно шла за мной, озираясь вокруг. Стены здесь были разукрашены граффити, крыши не было, вместо окон и дверей пустые проемы.
— Брат как-то приезжал, спускал пар.
Я достал из коробки фарфоровую чашку и, хорошенько размахнувшись, швырнул ее на нижний пролет. Марьяна восторженно взвизгнула и поспешила взять себе чашку. Она размахнулась и разбила посуду о стену напротив. Осколки рассыпались у наших ног.
— Лучше бей вниз, — предупредил я, — чтобы не пораниться.
Она кивнула и с энтузиазмом схватила плоскую тарелку, разбила ее и закричала, задрав руки вверх.
— Уи-и-и, как круто!
Я улыбнулся и кивнул на ящик, чтобы она взяла себе оттуда еще что-нибудь. Наблюдать за ней было отдельным кайфом. Я в очередной раз похвалил себя за инициативу. Сначала думал повести ее в тир, как логически вытекающее из слова «убивать», но не знал, как она относится к оружию, учитывая ее прошлое. А вот посуда и заброшка — то, что надо. Хотя и не совсем про убийство.
Марьяна быстро истратила все «снаряды», визжа и вскрикивая от восторга. Под конец она бросилась мне на шею и поцеловала в щеку, оставив мокрый след.
— Спасибо! Это было очень весело! Мы еще как-нибудь сюда приедем? С меня посуда, с тебя доставка!
— Идет, — я придерживал ее за руку, спускаясь вниз на первый этаж. На улице стремительно темнело, а я так не хотел, чтобы этот день заканчивался.
Марьяна шла со мной к машине, болтая без умолку. А в авто, как только мы тронулись, она неожиданно взяла и вырубилась. Она что, блин, котенок?
Мы уже почти добрались до нашего массива и проезжали мимо оврага, как вдруг мне пришла в голову безумная идея. Я съехал на обочину в том же самом месте, что семь месяцев назад, и заглушил мотор. Марьяна открыла глаза и потянулась.
— Мы приехали?
— Нет, но у меня… — я вышел из тачки и открыл ей дверь, протягивая руку, — хочу кое-что попробовать.
Ее губы дрогнули в улыбке.
— Обычно ты говоришь это за пару минут до моего оргазма.
— Правда?
Она кивнула и огляделась. Темный вечер и этот овраг явно вызывали у нее опасение, но она доверчиво вложила руку в мою и вышла из машины.
— Даже не знаю, хорошо ли это или плохо, что я стал