ФАКультатив - Татьяна Донченко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ну вот, Егор снова включил клоуна. Недолго он пробыл настоящим. Поверить не могу, что он реально собрался уезжать тогда, когда нам стало хотя бы сносно общаться друг с другом.
— Спасибо, — я поднял на него взгляд, стараясь вложить в него то, что не сумел бы выразить словами.
— Обращайся, — он повел плечом, в голосе слышалось явное смущение, — братишка.
— Ты тоже.
— Учту.
Мы встали из-за стола, как-то неловко убирая посуду, и засуетились, покидая дом каждый по своим делам.
* * *
На кафедре я заметил Быкову и убавил шаг. Деканша Марьяны оживленно разговаривала с коллегой с моего факультета.
— …статистику всего дизайнерского тянет вниз, никогда таких отстающих по всем предметам студенток не было…
Я выхватил слова, и мне не нужен был контекст, ежу понятно, что она говорила о Василевской. Тихо фыркнув, я покачал головой и достал из кармана телефон, быстро написав соседке в чат.
Я: Сегодня в три, аудитория у дедушки, придешь?
Марьяна: Да.
Все. Никаких шуточек в ее стиле. Тревога прокралась под кожу, словно вредоносный вирус. А у меня и так иммунитет от Марьяновских чар изрядно просел. Или вообще никогда нормально не работал…
— Ого, Иванов, сменил стиль? — Сорокина нарочно врезалась в меня, выходя из аудитории, в которую заходил я. — Против чего-то конкретного бунтуем?
Она осмотрела меня, сладко улыбаясь, и начала чертить указательным пальцем по периметру клеток на моей рубашке.
— И тебе доброе утро, Анна.
Несколько моих однокурсников уже покосились на нас с идиотскими ухмылками. Что уж тут лукавить, она эффектная, а я ботаник — пара года.
— Вчера новый ромком на экран вышел, сводишь меня? — волнуясь, спросила Сорокина.
Я вперился в нее прищуренным взглядом, изучал ее симпатичное лицо и не мог понять почему она так настойчиво ищет моего внимания. Она встречалась с парнями, тела которых видели стероидов больше, чем все отделение интенсивной терапии. А я, что весьма очевидно, не был ее типажом.
Прозвенел звонок, освобождая меня от необходимости вдаваться в причины отказа:
— Прости, Ань, я не могу.
— Это из-за твоего «цветочка»?
— Это из-за начала пары, — я помахал перед ее лицом папкой с распечатанной проектной работой.
Сорокина недоверчиво оглядела меня и отступила. Я вздохнул и прочесал пятерней по голове, взлохмачивая волосы. Парни на задних рядах тихо посмеивались и явно дожидались меня с объяснениями, что это только что было. Если бы я сам знал.
* * *
До трех часов я извел себя в край. Без пяти минут я измерял шагами пустую аудиторию, размышляя над тем, что скажу Василевской. Нервы гудели, как электрические провода. Слова Егора не выходили из головы, и я был полностью с ним согласен. Нужно сказать ей о своих чувствах. Я заработал президентский грант для университета, не моргнув и глазом, а сказать долбанные три слова не в состоянии!
Она задержалась. Всего пара минут. Кто-то вообще верит, что девушки могут быть пунктуальными?
Когда дверь в аудиторию открылась, я уже искрился от напряжения. Увидев Марьяну такую худенькую, с хрупкими плечами, которые она застенчиво сжала, с трогательным волнением в движениях, в глазах, я ощутил под ребрами легкий спазм.
Волнение между нами было настолько осязаемо, что мешало говорить.
— П-привет, цветочек, — но кто-то же должен был начать.
— Привет… — сожаление в ее взгляде было такой силы, что она не смогла удержать его на мне больше секунды.
Я не смог больше выносить ее муки, готовый принять все ее чувство вины на себя.
— Иди ко мне, — проговорил я, раскрывая объятия, после чего Марьяна рванула с места и бросилась в них. Она уткнулась носом мне в грудь и громко, прерывисто выдохнула. Я обнял ее, погладил по волосам и поцеловал в макушку. — Цветочек, маленький, ну ты чего?
Марьяна молчала, только еще сильнее прижалась ко мне и втянула носом воздух. Она меня только что понюхала? Не зная, как реагировать я лишь тихо усмехнулся.
— Прости меня, пожалуйста, — всхлипнула она.
— За что?
— Ты знаешь.
— Кажется, знаю.
Я слегка отстранился от нее, коснулся пальцами подбородка и поднял ее лицо, заставляя посмотреть на меня.
«Скажи ей. Скажи!» — кричал я сам себе, сердце вот-вот разорвется от чувств.
— Марьяна… — так, начало положено…
Дверь распахнулась, и в аудиторию зашел дедушка.
Да, блин!
Увидев нас, он сначала отпрянул назад, смущенный видом наших объятий, а потом тихо бросил что-то вроде извинения.
— Забыл портфель, — с едва сдерживаемой улыбкой, дедуля-обломщик следил за тем, как мы отступили друг от друга, с неохотой разомкнув объятия, и расселись за столы: я за преподавательский, Марьяна за тот, что напротив.
— Я сегодня у Левицких задержусь. Доеду сам, можешь взять машину.
Дед оставил на столе ключи от Соляриса и незаметно похлопал меня по плечу. Я покачал головой, готовый выдать ему «золотую малину» за паршивую игру. У него даже нет знакомых с такой фамилией. Но за подгон тачки, конечно, поблагодарил и выдавил что-то наподобие улыбки.
Профессор оставил нас одних, поспешно вышел, закрыв за собой дверь. В аудитории повисла тишина. Марьяна принялась шумно доставать тетрадь, учебники и ручку с карандашом. Я наблюдал за ней, понимая, что идеальный момент для признания упущен. Черт!
Смирившись с судьбой, я встряхнул головой и приготовил свои записи.
— У нас очень много работы, цветочек, — я вытащил распечатку всех ее оценок, которые мы еще могли исправить. — Намечается война против Быковой.
— О… — она испуганно вытаращилась на меня. — Я сильно напортачила?
— Боюсь, что да.
Увидев назревающую панику в ее глазах, я поспешил ее успокоить:
— Я тебе помогу.
— А это возможно? Мне вообще можно помочь?
— Да.
— Я столько пропустила, даже не знаю, что делать, — она начала теребить рукава кожаной куртки. — Я не хочу, чтобы меня отчислили, правда.
— Ты мне веришь?
— Да.
— Тогда все будет хорошо.
Она долго смотрела на меня. Я не мог понять, о чем она в этот момент думала, но на всякий случай улыбнулся, вкладывая в эту улыбку все тепло и нежность, на которые способен.
Мы подготовили ее к двум пересдачам, потратив несколько часов на изучение материала. Когда моя трудолюбивая и очень смышленая ученица начала потирать виски, я понял, что пора остановиться. На часах уже почти восемь вечера. Ох, Егор прав, я и правда изверг, а не репетитор!
— На сегодня, думаю, хватит, — со вздохом сказал я, потянувшись.
Марьяна смотрела, как я разминал шею, не отрывая глаз, и закусила нижнюю губу. Этот взгляд я уже знал наизусть.
— Как на