Хождение по Млечному Пути - Алёна Даль
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Что же было потом? – Мне не терпится узнать продолжение романтической истории.
– Потом все рыцари сначала дружно пировали, а затем отправились в Путь святого Иакова. В соборе Сантьяго-де-Компостела до сих пор хранится золотое ожерелье, принесённое в дар рыцарем Суэро.
– Да, но я не это имела в виду! Что стало с Леонор Тобарес? Чем закончилась их история? Она приняла предложение руки и сердца?
– Об этом история умалчивает, – уклончиво ответил Карлос.
– Вот тебе и раз! О самом интересном история умалчивает. Если бы летопись писала женщина, она бы не забыла дописать концовку. Потому как из-за чего весь сыр-бор разгорелся? Из-за любви. А чем всё закончилось? Подвигами и пирами. А дама вроде как ни при чём!
– Элена, не забывай, что во время всех сражений вокруг шеи Суэро была обмотана железная цепь в знак покорности желаниям возлюбленной.
– Ну и что? Лучше бы он помог ей благоустроить замок, вырыл бы пруд, разбил бы сад…
– Но тогда про него никто бы не вспомнил! – искренне недоумевает профессор. – И её имя осталось бы в забвении. В истории остаются не те, кто роет пруды, сажает сады или благоустраивает замки, а те, кто совершает что-то особенное, чего не делал до них никто другой! Понимаешь? – Карлос так горячится, что мне ничего не остаётся, как согласиться с ним.
– Тебе видней. Ты же историк, профессор. К тому же мужчина.
Привал окончен. Мы встаём и медленно шагаем вдоль знаменитого моста, который после упомянутых событий стал называться Проходом Чести. Девятнадцать арочных пролётов над обмелевшим руслом. На мемориальной колонне выбиты имена десяти рыцарей: Суэро де Киньонеса и девяти его сотоварищей. Пока идём, я додумываю свою концовку истории.
…До Леонор Тобарес дошли слухи о подвигах отвергнутого ею рыцаря. Окинув взором своё окружение, она поняла, что другого такого храбреца и героя ей не найти, и отправила гонца с кружевным платочком, символизирующим её благосклонность. Суэро де Киньонес тотчас примчался на боевом коне и, встав на колено, предложил Леонор руку и сердце повторно, не забыв и про кольцо на бархатной подушечке. Красавица не стала больше ломаться и ответила согласием. Они обвенчались. После свадьбы Суэро поставил копьё в угол у камина, туда же сложил доспехи и принялся за благоустройство замка и прилегающей территории. Вскоре замок засверкал, парк зашелестел листвой и расцвёл прекрасными цветами, а рыцарь Суэро больше никогда не уходил на войну. Потому что ему не нужно было уже ничего никому доказывать. Занавес…
Марагатос – «люди в чёрном»
Семнадцать километров до Асторги идём молча, в быстром темпе, согреваясь после промозглой ночи в Хоспитал Пуэнте де Орбиго. Никак не могу привыкнуть к колебаниям температуры и непостоянству погоды. Ветер разгоняет тучи на глазах, но ясное небо обманчиво: ледяные потоки со свистом вырываются из ущелий на перевале Крусейро де Санто Торибио. Как только начинаем спуск в долину, вихри стихают, уступая место раскалённой, настоянной на горных травах и болотных испарениях жаре. И вскоре начинаешь скучать по ветру и прохладе раннего утра.
В разгар пекла, среди безлюдных просторов и безветренных пустошей открывается картина столь же странная, сколь и неожиданная. Её можно было бы принять за мираж, если бы дело происходило в более привычных для миражей географических широтах. Старый заброшенный амбар возле дороги. Звуки ситара[83], сладкоголосые мелодии бхаджан[84], благовония сандала и амбры струятся над испанскими холмами. На циновке, скрестив босые ноги, сидит человек, одетый в оранжевые шаровары и рубаху-пенджаби. На груди – связка амулетов, в руках – чётки. Длинные русые волосы собраны в хвост, на загорелом лице – безмятежная улыбка Будды. Переливчатая музыка ветра, хрустальный звон колокольчиков дополняют восточный антураж.
Неподалёку стоит передвижной буфет: в тени полотняного зонтика разложены фрукты, печенье, орешки, расставлены пакеты с соками, термосы с чаем и кофе, бутылки с водой. Каждому проходящему пилигриму загадочный человек предлагает подкрепиться и передохнуть в тени.
– Кто это? Ты знаешь? – спрашиваю я Карлоса.
– Это Маркос, волонтёр Пути, – отвечает мой спутник. – Давай-ка я вас познакомлю!
Мы здороваемся и присаживаемся рядом с Маркосом на циновку. В наших руках оказывается по щедрому ломтю божественно холодного арбуза.
– Маркос, ты буддист или индуист? – интересуюсь я, заметив мраморную, украшенную маковым ожерельем статуэтку Ганеши[85].
– Моя религия – любовь! – сообщает молодой человек и показывает татуировку с сердечком.
– All you need is love, – подхватывает Карлос.
– И конечно, ты бывал в Индии?
– Трижды!
Далее мы выясняем, что путешествовали почти в одно и то же время, по одним и тем же маршрутам, жили в одних и тех же ашрамах[86] и знакомы с одними и теми же людьми. (К этому моменту я уже не удивляюсь совпадениям и воспринимаю их как знаки судьбы.)
Маркос рассказывает, что родом из Барселоны, что третий год с апреля по сентябрь живёт здесь, ночуя на ковре под звёздным небом или в гамаке внутри амбара, если идёт дождь. Это его сева[87] или послушание – кому как привычнее. Раз в три дня он пешком ходит в Асторгу, закупает провиант и с гружёной тележкой возвращается сюда.
– Далеко ли до Асторги?
– Семь километров.
Перекус пилигримов происходит по системе donativo – платят, кто может и сколько может. Сбоку у буфета – ящичек для сбора пожертвований.
– Я никогда не задумываюсь, в прибыли я или в убытке. Если надо – добавляю свои деньги, если хватает – трачу те, что внесли пилигримы.
– А что делаешь с октября по март?
– Работаю реставратором. Восстанавливаю памятники старины. Но иногда приходится реставрировать и человеческие души. – Лицо Маркоса делается задумчивым.
– Это ведь намного сложнее, правда?
– Не только сложнее, но и опасней. Душа – она ведь хрупкая, к тому же живая, в отличие от памятников…
Он отвлекается, чтобы проставить штампы в креденсиали группе пилигримов. На печати – алый оттиск сердца и надпись: «Миром правит любовь».
– У тебя есть семья, Маркос?
– Своей пока нет, но у меня есть девушка, её зовут Камала, она из Ченная. Мы скоро поженимся.
– Она переедет жить сюда, в Испанию?
– Пока не знаем: она в
