Герой туманной долины - Пола Гарнет

места с краю — протискиваться не придется. И никаких гардеробов и очередей, только представь. Отдохнешь, перезагрузишься, эмоций наберешься. Яркие краски, огни, красота!

«Мне ярких красок и без представлений хватает…» — подумал Шеннон.

— Сколько с меня?

— Нисколько, только одно обещание, — голос Лейлы стал еще хитрее.

— И какое же? — протянул он с притворным недоверием.

— Возьми с собой Деллу.

Его радость тут же потухла, а вместо ответа в динамик телефона устремился тяжелый вздох. Шеннон молчал, зная, что подруга его молчание поймет правильно.

— О чем ты мечтаешь? — задал он вдруг вопрос, который не задавал раньше никому — никогда не требовалось его задавать.

— Хочу, чтобы все животные обрели теплый дом и любящих хозяев, — не раздумывая ответила Лейла.

— А если честно? Вернее… — Он задумался. — А если в других масштабах? Да, так будет правильнее…

— Создать семью с Кайлом и… наверное, просто быть счастливой вместе с ним. А что?

— А если эта семья разрушится? — тихо спросил Шеннон, вспоминая видение, которое наблюдал десятки раз, которое объединяло двух ветеринаров так же, как их объединяли две ауры почти одного оттенка.

Лейла медлила с ответом.

— Я думала об этом, — призналась она. — Много думала о том, стоит ли этот человек моих нервов и нервов моих родителей, стоит ли разрушенных отношений с теми, кто меня вырастил, стоит ли слез и переживаний…

— И что надумала?

— Поняла, что стоит. Несомненно. Потому что жизнь не подарила бы мне такого Кайла, если бы такой Кайл не был мне нужен. И если однажды что-то пойдет не так, и наша семья не выдержит бури, значит… — Она хмыкнула. — Значит, это расставание будет новым этапом жизни для нас обоих. Ты пессимист, Шеннон, знаю, но я так же, как в детстве, верю, что однажды все мы будем безгранично счастливы. Просто нужно подождать, набраться терпения. И довериться.

— Пусть лодку несет туда, куда несет?

— Именно. И не обязательно ее принесет к бурному водопаду, который заканчивается скалами, не обязательно эта лодка должна потерпеть крушение, разбившись о пороги, — быть может, она выплывет к райскому острову, на котором будет лишь покой…

Шеннон медленно кивнул самому себе.

— Ты же не расскажешь, почему спросил, да?

— Быть может, однажды. Но не сейчас.

— Хорошо, — отозвалась Лейла. Она никогда не настаивала. — Тогда сейчас лучше скажи, что надумал с билетами.

— Беру, — уверенно ответил Шеннон. — Заеду вечером.

Он недолго помолчал, постучал пальцами по задней стенке зажатого в руке телефона.

— Спасибо, что ответила и рассказала. Это, наверное, непросто…

— Нужно же делиться опытом и вселенской мудростью с молодым поколением, — хохотнула в трубку Лейла. — До вечера, Шеннон.

Тот улыбнулся. У него осталось еще несколько дел.

* * *

— У вас не занято? — тихо спросил он, склонившись над столиком, за которым сидела девушка в наушниках. Та вздрогнула, вскинула голову и повесила наушники на шею, пристально всматриваясь в лицо юноши напротив — тот выжидающе стоял рядом и сесть на свободный стул без позволения не решался.

Он улыбался. Улыбался тепло и совсем не печально, так, как улыбаются те, кто долго ждал встречи с горячо любимым человеком.

— Я знаю, что кафе полупустое, но вы так сияете, что пройти мимо я был просто не в силах, — заговорил он вновь.

Уголки губ Деллы поползли вверх, расширились покрасневшие глаза.

— Дурачок? — спросила она, прищурившись.

Шеннон еле удержался от смешка, опустился на соседний стул и совершенно бессовестно протянул руку к кружке какао, к которой девушка еще не успела притронуться.

— Нет уж, — отмахнулась та, притягивая блюдце к себе, — закажи себе свой.

— А я написал статью, — вдруг проговорил он, продолжая улыбаться. — Прошло всего… сколько? Почти полтора месяца?

— Скажи, что ожидание того стоило… — простонала Делла. — Я уже успела про нее забыть.

— Не говори, что она больше не нужна! — воскликнул он. — Ты хотела честную, а честные быстро не пишутся.

— Нужна-нужна, — улыбнулась Делла в ответ, пусть и натянутее, чем когда-то. — Знаешь, я устала прикрывать твое неторопливое перо перед Челси. Ты мне теперь должен.

— Должен? — Шеннон вскинул брови. — Тогда рад сообщить, что у меня два билета на акробатическое представление в шатре за городом. Поедешь? — спросил он и удивился собственной смелости. Раньше так просто не решился бы, раньше мямлил бы что-то нечленораздельное себе под нос, пытаясь найти повод и хоть как-то оправдать собственное предложение.

Делла облизала пересохшие губы и постаралась откинуть волосы с лица. Она смущалась. Неужели все еще?

— Поеду. Когда?

— Послезавтра.

— Как ты меня нашел? — вдруг перевела тему разговора она, откинувшись на спинку стула и сложив руки на груди.

— Эй! — сделав обиженное выражение лица, пробормотал Шеннон. — Все еще подозреваешь меня, да? Помнишь — «маньяки животных не спасают»?

— Ноги сами привели тебя ко мне? — усмехнулась девушка.

— Ты сидишь в моем любимом кафе, которое назвала своим любимым. Не сложно отыскать тебя, Делла Хармон.

Она несколько секунд подумала, позволила губам растянуться в еще более широкой улыбке и кивнула самой себе, явно удовлетворенная ответом друга.

А Шеннон растерялся. Он несколько раз прокручивал в голове разговор, который хотел начать, строил в уме витиеватые предложения и представлял, как будет сыпать многозначительными фразами, а сейчас вдруг понял, насколько нелепым все это было. Слишком ненастоящим. Слишком неживым.

— После ухода отца мать начала пить, — начал Шеннон. Он думал, что слова будут даваться с трудом, но они бежали плавно и почему-то больше не заставляли сердце болеть. — Пила нечасто — по выходным, — но дело всегда заканчивалось для меня катастрофой. Она почему-то решила, что я стану точной копией отца, который больше не смог ее выносить и сбежал, и как обычный обозленный человек решила, что вырастит из меня лучшего человека. Ну, так сказать… выбьет из меня всю дурь.

Он пожал плечами и даже разрешил себе печально усмехнуться.

— Не знаю, была бы она рада, если бы увидела меня сейчас, но точно бы заявила, что ее порки даром не прошли.

— Порки? — выдохнула Делла. Ее глаза округлились, задрожали поджатые губы.

— Иногда кажется, что спина до сих пор болит.

— Ты поэтому в Босфор нырял в одежде? — догадалась она.

— Тебе бы не понравилось это зрелище, да и объяснять бы пришлось, а я был не готов, — поморщился Шеннон. — Но сейчас наконец могу говорить об этом спокойно — наверное, уже переболело. Мать была ужасной, но после ее смерти у меня появилась Катарин — ее взбалмошная сестра, с которой они не общались. Она-то и сделала из меня человека, которого можно назвать хоть немного стоящим.

— Ты стоящий. — Делла подалась вперед с таким усердием, что едва