Протеже - Джастин Валенти

Джемма хохотала как заведенная, и Мэтью брезгливо поморщился. Актриса вела себя так, будто это ее бенефис и только благодаря ей «Пэт Уинстон» держится в десятке лучших шоу в прайм-тайм на протяжении целых двух месяцев.

Никто не спорит: она играет не последнюю роль, однако настоящий гвоздь сезона – Люк Мерримэн. Этот малый сумел стать любимцем публики в невероятно короткий срок. А уж их отдел популяризации программ расстарался вовсю. Стоило «Пэту Уинстону» перекочевать в прайм-тайм, как его рейтинг разом подскочил до тридцати процентов, и у Люка начали брать интервью все разговорные шоу «Континентал» и кормившиеся возле телекомпании газеты и журналы. Постепенно портреты новой звезды перекочевали и на страницы общенациональных газет, на окна автобусов и на огромные рекламные щиты.

Безусловно, немало внимания уделялось и Джемме, но она была лишь второй после Люка. Мэтью полагал, что актриса отдает себе в этом отчет и оттого так назойливо выставляется.

Люк явно не соревновался с партнершей в популярности, да и зачем? Его ослепительная улыбка завораживала всех в этом зале.

Мэтью, не спеша допивая свой скотч, смотрел, как Люк беседует с какой-то юной особой – кажется, с одной из ассистенток – возле бара. Девица откровенно раздевала его глазами и ловила с открытым ртом каждое слово.

Вышло так, что бармен подал выпивку одновременно для Жюль и для рыжей девицы, и обе сразу предложили свои бокалы Люку.

Сэйлса охватило мрачное отчаяние, Люк же, галантно отведав коктейлей из обоих бокалов, сказал:

– Благодарю вас, леди, у меня сегодня невероятная жажда!

– Просто глазам своим не верю, – шепнула Молли у Мэтью за спиной. – Уж кто-кто, а Жюль могла бы отличить актера от его роли!

– Это вы так считаете, – грустно улыбнулся Мэтью. – А я начинаю полагать, что наши дамы действительно предпочитают блондинов.

Молли фыркнула, и Мэтью испытал удовольствие от того, что хотя бы одна дама в этом зале устояла перед обаянием Люка.

– Я прожужжала Диане все уши, предупреждая ее. – Молли вдруг потянуло на откровенность. – Но она совсем ошалела от любви. – Тут Молли сообразила, что сболтнула лишнее, и поспешила сменить тему разговора.

Слушая Молли, Мэтью чувствовал все большее расположение к этой женщине. Да, временами она вела себя просто грубо, но ее откровенность и преданность явно заслуживали уважения.

Выпив еще порцию виски, Мэтью прошелся по залу, знакомя гостей и по-хозяйски присматривая за тем, чтобы никто не скучал.

При этом он едва удерживался от того, чтобы не поглядывать каждую минуту на Диану. Она казалась ему неотразимой, ибо обладала уникальным даром выглядеть элегантно не только в роскошном туалете, но и в самом простом. Сегодня на ней были бледно-голубой кашемировый свитер и узкая юбка чуть более темного оттенка с длинным рядом пуговиц на боку. Неужели Люк действительно любит ее и способен оценить по достоинству? Обычно такие, как он, вообще не умеют любить. Наверное, ему приходится изрядно попотеть, чтобы выучить остроумные, броские фразы Пэта Уинстона, сочиненные для пего Дианой. Конечно, Мэтью знал, что сценарий создавал целый коллектив, однако почему-то приписывал юмор именно Диане.

Он убедился в этом на репетициях. Диана обычно сидела где-нибудь в уголке со сценарием в руках и следила за каждой фразой, проверяя ее на слух. А потом предлагала заменить пару слов в одном месте, вставить фразу в другом и добивалась такого комического эффекта, что ни у режиссеров, ни у артистов почти не возникало возражений.

– Привет, Мэтью! Мы встречались с вами пару раз. Меня зовут Ники де Поль, – представилась та самая рыжая девица, похлопав его по руке.

– Да, Ники, я вас помню. Как поживаете?

Вопрос был задан исключительно из вежливости, однако Ники, подробно рассказав о своей жизни, пустилась в рассуждения о том, как чудесно, что «Пэт Уинстон» стал хитом сезона. Уж она-то, конечно, предсказывала успех с самого начала, едва Люк перешагнул порог их офиса. Ники и сама собиралась написать что-нибудь для «Пэта», но слишком занята сейчас сценарием для «Мамаши и Мэг»…

Мэтью недоумевал, с какой стати она все это ему выкладывает, и разглядывал девицу с невольным любопытством. Она выглядела довольно мило – розовощекая, с правильными чертами лица. При этом с ее губ не сходила лукавая многозначительная улыбка, однако Мэтью трудно было одурачить. Как мужчина он совершенно ее не интересовал. Да, перед ним стояла очередная прилипала с непомерными амбициями, желавшая завязать интрижку с потенциальным работодателем – вот и все. Мэтью навидался таких в Лос-Анджелесе, только, как правило, смотрел на них через объектив телекамеры. Рыжая особа представилась ему сценаристом-продюсером, но, судя по ее плоским, банальным фразам, не была ни тем, ни другим.

Когда в их разговор вмешался программист Дик Мэнн, Ники поспешила смотаться. Мэтью слушал Дика вполуха, с трудом сдерживая раздражение. Этот парень, неплохой специалист, после второго коктейля становился плаксивым и злобным. Не хватало только пьяного скандала.

– Дик, почему бы вам не изложить все это на бумаге? – предложил Мэтью и, извинившись, скрылся в туалете.

В этом не было особой необходимости, но это дало ему возможность хоть на минуту уединиться. Когда-то он любил бывать на вечеринках, но теперь они слишком напоминали ему о Лори и о том, как она челноком сновала по залу, держа нос по ветру и бросая томные взоры на всех привлекательных мужчин.

Мэтью не сразу заметил, что занял кабинку по соседству с Люком Мерримэном.

– Привет, Мэтью.

– Привет, Люк, – отозвался он и поспешил отвернуться, чтобы не сравнивать себя с этим типом. При одной мысли о том, как он обнимает Диану, прижимает к себе, занимается с ней любовью, Мэтью делалось тошно.

Выйдя из кабинок, мужчины стали мыть руки. Люк улыбнулся отражению Мэтью в зеркале:

– Спасибо вам за эту пирушку!

– Пожалуйста. Вам, похоже, нравится быть звездой. – В тоне Сэйлса невольно прозвучала ирония.

– Еще как! Особенно потому, что раньше был никем. Не поверите, но мне все кажется, что эта шумиха относится к кому-то другому. У себя в Орегоне я был обычным деревенским работягой – таких там полно, как мух на помойке. Здесь я тоже деревенский работяга, но только одеваюсь в шикарные шмотки и огребаю кучу баксов за то, что играю сам себя. Это, конечно, здорово, но верится с трудом.

Мэтью раздраженно отряхнул руки над раковиной. Держатель для бумажных полотенец оказался пуст.

Люк, проследив за его взглядом, снял с полки над зеркалом новую пачку.

– Спасибо. – В эту минуту Мэтью испытал острую боль от того, что этот парень на несколько дюймов выше.