Книга тайн (СИ) - Гольшанская Светлана

– Как же зачем? Нужно обсудить дальнейшие планы по поиску мятежных хитежан, – усмехнулся себе в усы Кербатов. Разноцветные глаза – один голубой, другой зелёный – внимательно следили за Олениным. – Ведь мы только этим и занимаемся последний год. Или даже больше?

– Город опустел – вы сами видели брошенные дома, – отозвался маршал. – Люди предпочли умереть в Снежных горах. Король велел не растрачивать армию на поиски мертвецов.

– Да-да, я всё это слышал двенадцать лет назад, когда вы провалили карательную миссию. Но это очень непохоже на доблестного королевского маршала. Вы ведь внешностью напоминаете местных жителей, даром что особенности говора почти стёрлись из вашей речи. Сознайтесь, это вы предупредили хитежан, вы помогли им укрыться? Укажите к ним дорогу, и быть может, вас простят. Или хотя бы помилуют ваших детей.

– Как бы я смог провернуть подобное под носом у своей армии и ваших людей? – выдержано отвечал Оленин.

– О, я расскажу вам как. Мы тщательно обследовали место, и знаете, что обнаружили? Следы временных петель и пространственных тоннелей. Гористый участок приграничья словно накрыло куполом, в который мы тыкаемся, как слепые котята, плутаем по идущим вспять дорогам, а внутрь попасть не можем.

– Удивительно! – воскликнул Оленин. – Похоже, это колдовство, хитежане ведь не отреклись от бесовских практик. Но вы же разбираетесь в этом куда лучше моего, ловите и сжигаете колдунов. А я простой солдат, моя работа – исполнять приказы.

– Не делайте вид, что вы глупее, чем есть, – оборвал его речь Кербатов. – Мы уже давно к вам присматриваемся и даже можем доказать вашу связь с Компанией «Норн».

– Не стану скрывать, их вербовщик связывался со мной, но я ответил ему то же, что и вам. Я простой солдат, служу моему королю и никому больше.

Некоторое время они сверлили друг друга взглядами.

– Это ваша проблема, что норикийских вербовщиков развелось так много и они баламутят народ. Проблема куда серьёзнее, чем мёртвые беглецы в труднодоступных горах, – продолжил маршал.

– Давайте всё же поговорим начистоту, – Кербатов подался вперёд. – Как ваше урождённое Сумеречное имя? Дар ведь у вас, судя по всему, к ясновидению?

– Моё имя Еремей Оленин. Другого у меня нет. А о чём вы толкуете, я не понимаю, – маршал сложил руки на груди и отстранился, закрываясь из последних сил.

– Прислушайтесь же к доводам рассудка! Вы ведь знаете, почему случилась Война за веру. Совет рыцарей, ведших свою родословную чуть ли не от заселения Мунгарда, прогнил насквозь. Сумеречники нарушали ими же установленные правила, заключали союзы с демонами, угнетали, унижали и обирали неодарённых до нитки. Рыцари утратили народную веру, довели боевой дух ордена до упадка и сделали армию небоеспособной. Они сами во всём виноваты. Весь Мунгард вздохнул с облегчением, когда орден распустили.

Оленин сжал ладони до побелевших костяшек.

– Людям нужно было обновление, освобождение от стагнации, возможность развиваться и улучшить быт. Мы дали им всё это. Неужели вы настолько слепы, что не замечаете, насколько жить стало проще? Зачем поддерживаете бунтовщиков, которые тянут общество обратно на дно? Разве мало вам печального примера Зареченского восстания? А Норикия? Вы читали донесения разведки? Компания пьёт из королевства все соки, простолюдины бегут в соседние страны, даром что границы закрыты. Некогда самое богатое и влиятельное в мире королевство превращается в нищее и разорённое. Они не жизнеспособны, они не победят даже со своим мальчиком-мессией. Поддержите нас! Вместе мы не допустим нового кровопролития. Мы помилуем всех, кто покается и встанет на нашу сторону.

– Мне не в чем каяться! – разъярился маршал. – Я ни в чём не виноват, не перед вами так точно!

Он встал и направился к выходу из палатки, но Кербатов ухватил его за плечо.

– Если не хотите думать о себе, подумайте о своих детях. У них вся жизнь впереди.

Амулет на груди раскалился и жёг кожу. Кербатов настырно лез в голову мыслечтением. Приступ приближался так некстати. На языке чувствовался привкус крови. Глаза застилал мутный полог, становилось трудно дышать, по рукам и ногам связывала липкая паутина, отрезая от ощущений тела. Разум растворялся в видениях.

Морозила снежная пустыня, повсюду нагромождались торосы, щекотал слух треск льда. Но Магистры Лучезарных в голубых плащах с злотым кантом, похоже, не чувствовали холода. Они собирались в круг у чёрной глыбы, уходившей во чрево океана на многие-многие мили. Внутри копошилось нечто, переливалось из одной формы в другую. Оно было живое, шептало множеством голосов, уговаривало примкнуть к ним и угрожало, точь-в-точь как Кербатов сегодня.

Осколок этой черноты был в каждом из Магистров. Он лишал их личности и воли, заставлял служить шепчущей ледяной глыбе. А шептала она о вере и власти, о вожделенном воплощении и послушной пастве.

На горизонте появился человек в белом, лорд Веломри, незапятнанный. Он гнал перед собой трёх пленников. Первый падал на колени, заламывал руки и молил о милосердии, не за себя, но повинуясь живущей в душе любви. Второй сверкал глазами в ярости и отворачивался от света. Чернота пела ему. В его груди отзывался спавший до того осколок, соблазнял заветным желанием, чудом, до которого можно было дотянуться рукой, сказать слово, но второй оставался нем, глух и слеп, хотя верил в своё прозрение.

Третий же кружился в неистовой пляске вместе с Белым Палачом. Сверкала сталь на нестерпимо ярком солнце. Лёд трещал всё отчётливей, словно под ногами у третьего разверзалась бездна. Хотелось предупредить, но тот видел сам.

Первый рвался к нему, но его удерживали Лучезарные. Второй выносил суровый приговор, не осознавая, что проклинает себя. Третий насаживался на клинок лорда Веломри. Его кровь, необычайно яркая и сладкая, захлёстывала рекой, бездна пожирала тело.

Высвобождалась из глыбы темнота и заполоняла небо. На земле вспухали жилы и разрывались, брызгая кровью. Язвы шли по поверхности глубокими расщелинами, до самых недр. Лучезарные перешёптывались тревожно, пытаясь удержать твердь. Белой искрой мчался посреди чёрного поля лорд Веломри, прижимая к себе первого пленника. Второй же запрокидывал голову в безумном хохоте злого бога.

– Это и есть ваш Единый? – вырвалось у Оленина, когда приступ закончился.

– Что вы видели? – вскинул брови Кербатов.

Оленин выхватил меч из ножен и снёс ему голову. Сумеречная выучка даже спустя десятилетия не забылась, демоны ведь не зря их головорезами величали. Нужно спалить тело, чтобы он наверняка не ожил. Хотя огонь в лагере заметят и поднимут гвалт.

Мощными взмахами клинка маршал расчленил Кербатова на дюжину частей и посыпал песком. Обливаясь потом, он успел закончить до того, как убийство обнаружили. Только весь кровью заляпался – пришлось одолжить у Магистра плащ и закутаться в него с ног до головы. Может, не узнают.

Лагерь спал, часовые не остановили, приняв маршала за Кербатова. Нужно разыскать детей и отвезти их в Долину Агарти, а потом… Нет, в безопасности отсиживаться совесть не позволит. Нужно предупредить кого-нибудь. Компанию «Норн»? Норикийцы-то не далеки от истины оказались. Твари с разноцветными глазами не люди даже, одержимые, потерявшие души, демоны, поклоняющиеся смертоносной дряни. Из-за них погибнут не только Сумеречники, но и весь мир!

Показался обрыв. Плескалась вода, серебристой дорожкой в ней отражалась луна.

– Стой! Стой, глупец! – услышал Оленин голос Кербатова.

Нет, не может быть! Нужно было поджечь палатку.

Зыбкий туман заволок лагерь, погрузив в сон даже часовых. Никто не слышал ни торопливого топота сапог, ни суматошных криков. С головы Магистра упал капюшон, и на месте лица раскрылась пасть бездны. Двигались по кругу ряды кривых зубов, обдавало тленом зловонное дыхание Мрака.

«Будь с нами, будь одним из нас», – шептали голоса.

Нет, нет!

Оленин прыгнул с обрыва. Спаси, родная Седая речка! Плевать, что сочтут предателем, ведь дело уже не в политике и не в вере.