Черный Город - Элизабет

Она бросает на меня снисходительный взгляд.

 - Сигур часто отсылает меня с поручениями.

- А ты не боишься, что поймают? - спрашиваю.

- Не особо. Сигур подкупил нескольких охранников у Стражей, так что, когда они на посту, я могу свободно входить и выходить, когда мне вздумается. Пока я не напорюсь на улице на Ищейку - я в безопасности.

Сигур проводит когтем по груди парня, вызывая вздохи у изголодавшейся аудитории. Он облизывает рану на теле парня своим черным языком. Его глаза закрыты, пока он наслаждается вкусом.

Я сглатываю, испытывая одновременно отвращение и желание. Я знаю, что это неправильно, но я умираю с голоду, а мысль о свежей крови, так заманчива. Парень стонет, когда Сигур разрезает ему горло, разрывая яремную вену. Кровь брызжет во все стороны и Дарклинги стонут. Сигур жадно пьет, льющуюся жидкость из открытой раны, а остальные жадно наблюдают... включая меня.

Я пытаюсь не обращать внимания на свой голод и стараюсь не смотреть, однако запах свежей горячей крови щекочет мне ноздри и заставляет внутренности сжиматься. Я могу себе только представить, какая она удивительная на вкус, такая свежая...

- Вперед. - Сугур отступает, на его губах кровь.

Я не уверен, что это - мой голод, давление со стороны таких же, как я или вино, но внезапно это кажется мне таким пустяком, если я немножко выпью этой крови. Дарклинги уходят с моего пути, открывая мне хороший вид на умирающего мальчика. Его шея и грудь в пятнах крови, дыхание поверхностное и неровное. Я должен был бы почувствовать отвращение, но я его не чувствую. Это зрелище захватывает меня, и на этот раз я не боюсь в этом признаться. Мне не нужно прятать свою истинную сущность от присутствующих здесь, я могу быть монстром, которым я, по сути, являюсь, но никто меня не осудит за это.

Я погружаю свои клыки парню в шею и жадно пью, наслаждаясь ощущением возможности питаться без людских вздохов и криков, не волнуясь, что тебя могут схватить. Парень испускает последний вздох, когда его тело покидает последняя крупица жизни.

Я отшатываюсь, Дурман в крови парня заставляет меня нетвердо держаться на ногах. Я вытираю свой рот, испытывая к себе отвращение. Как я мог быть таким неосторожным? Это место, эти создания. Они заставляют меня вести себя так безответственно, так бесчеловечно. Но я человек - по крайней мере, наполовину.

Я выбегаю из пещеры на воздух. Мне в нос снова ударяет зловоние города и у меня скручивает живот. Меня рвет до тех пор, пока желудок полностью не опустошается.

- Что с тобой? - спрашивает Эвангелина, уставившись на меня. - Это грубо покидать праздник. Сигур на самом деле оскорбился.

- Мне плевать!

- Чем ты так расстроен? Это всего лишь кормление?

- Человеком.

- И что? Именно это едят Дарклинги.

- Я тебе не хренов Дарклинг, я...

- Человек? - она смеется. - О, бедняжка, Эш. Ты и в самом деле считаешь себя одним из них.

- Нет. Я знаю, что не человек, но я и не один из них! - говорю я, тыча в сторону пещеры.

Я иду прочь, но Эвангелина не хочет оставлять меня в покое.

- Эш, ты слишком долго прожил среди людей. Хорошо, что ты теперь среди своих. Ты привыкнешь, и довольно скоро будешь думать, как мы, - говорит она.

- Может, ты просто отвалишь от меня?

- Ох, какой ты нервный, - дразнится она. - Если ты хочешь выжить здесь, то тебе придется стать жестче. У Дарклингов нет времени на человеческие эмоции.

- Как же ты живешь с ними? Они отвратительны, - говорю я, сдавленным голосом.

Они совсем не такие, как я ожидал. Они совсем не похожи на маму.

Лицо Эвангелины ожесточается.

 - Сигур хорошо обо мне заботился. Он присматривает за всеми полукровками.

- Так здесь есть еще такие же? - задето мое любопытство.

Она берет меня за руку. И внутри меня вспыхивают различные виды голода, а в том месте, где она прикасается ко мне, кожа горит. Перед глазами всплывает образ Натали и меня охватывает стыд. Тем не менее, я не отпускаю руку Эвангелины.

Она ведет меня в разрушенное здание, в котором сильно воняет разложением.

- Что это за место? - спрашиваю я.

- Госпиталь, - отвечает она.

Мы идем в палату на первом этаже. Эвангелина молча ждет у двери, пока я вникну в происходящее. Ряды металлических коек загромождают всю комнату и почти все они заняты Дарклингами, инфицированными вирусом Разъяренных. Каждый из них на разной стадии заболевания. У некоторых из них еще только пожелтели глаза и истончились волосы, в то время как у других болезнь вступила уже в последнюю стадию, как у мамы. Приторный запах гниющей плоти атакует мои ноздри и желчь поднимается почти к самому горлу.

- Когда-то нас было сто сорок три, - объясняет Эвангелина. - Вирус Разъяренных распространился внутри гетто очень быстро. Сначала заболели Дарклинги, затем полукровки. Мы надеялись, что они выкарабкаются, ведь частично они люди, но... - она покачала головой - Не так уж много мы могли сделать. Мы вымираем, Эш.

Я судорожно сглотнул. Я знал, что полукровки - редкость, но я даже не представлял, насколько все было плохо. Если больше полукровки рождаться не будут в СШС из-за изоляции, то мы с Эвангелиной можем стать последними.

- Твоя мама хорошо о нас заботилась, - говорит Эвангелина. - Она ухаживала за больными, несмотря на риск заразиться самой. Я помогала, как могла.

- Разве ты не боишься заразиться? - спрашиваю я.

Эвангелина упирает взгляд в землю.

 - Я уже.

- Ты не выглядишь больной.

- У меня врожденный иммунитет к вирусу. Мы не уверены, почему я не такая, как остальные полукровки, - говорит она - я все еще являюсь носителем, поэтому могу заразить кого-нибудь.

Ей не нужно ничего больше объяснять. Когда Дарклинги занимаются любовью, они часто кусают друг друга, смешивая кровь. Эвангелина никогда не сможет этого сделать, по крайней мере, с Дарклингом.

- Мне жаль, - говорю я.

- Может это к лучшему. Сигур считает, что моя кровь может быть лекарством. Мы были близки к тому, чтобы найти вакцину, но мы слишком сильно ограничены в ресурсах, так что... - она пожимает плечами - Мы не знаем. Вирус мутирует. Он каким-то образом становится все хуже.

Я покидаю палату, неспособный больше стоять посреди своих больных собратьев. Мы идем по гетто, минуя выжженные руины. В отличие от зданий на моей стороне стены, эти увиты плющом и белыми цветами в изобилии с синими ягодами, придающими всему этому месту внеземную красоту. Эвангелина замечает, как я гляжу на них.

- Некоторые Дарклинги выращивают цветы, чтобы сделать это место более пригодным для жизни, - говорит она.

- Как долго ты уже здесь? - спрашиваю я.

- С тех пор, когда мне исполнилось восемь. Сигур нашел меня, истекающей кровью, на Унылой улице, - говорит она. - Он забрал меня сюда. Он отличный защитник.