Лицензия для Робин Гуда - Лариса Соболева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Как же ты... Надо было ее...
– Брось. Что бы ты с ней сделал при всех? Я собирался после ужина ее взять. Но телки, видно, что-то почуяли.
– Какого черта не сказал? – повысил голос Клок, набирая на мобильнике номер. – Чем ты думал?
– А у меня мозгов нет, чтоб думать, – огрызнулся Калюжник.
– Марьяна? – заворковал Клок. – Марьяна, а мы тут заждались... Куда вы делись?
Выслушав ответ, Клок беззвучно выругался.
– Что она сказала? – ехидно полюбопытствовал Калюжник.
– Ей сообщили, что умер папа. Она едет на вокзал, вернется через неделю.
– Когда папа склеивает ласты, уходя из кабака, предупреждают об этом. Ладно, дай ее адрес. Я эту суку выкручу, как тряпку, но Летову возьму.
– И пацана не забудь, – напомнил Клок, черканув на салфетке адрес.
– Зачем ты ему сказала, что у тебя отец умер? Такими вещами не шутят, – напустилась на Марьяну Люда, выходя из такси.
– Тот, кого нет, умереть не может, – расплачиваясь с таксистом, хихикнула та. Быстро она от одного состояния переходит в другое... – У меня папы отродясь не было, зато теперь нас не станут искать дома. Все, заляжем на дно, окна зашторим, чтоб свет не просачивался, и никому...
Она с трудом открыла новый замок, в гостиной упала на диван и задумалась.
– Думаешь отсидеться? – не давала ей покоя Люда. – И сколько ты предполагаешь сидеть взаперти? Год, два?
– С ума сошла? Через год мне стукнет тридцать, замуж никто не возьмет.
– О чем ты думаешь? – разбушевалась Люда. – Ее жизни угрожает опасность, а она замуж собирается.
– А как мне жить, как? До наследства пять месяцев. А до этого что мне делать? На панель идти?
– Выживи сначала, – отрубила Люда. Походила в задумчивости по гостиной, и вдруг ее осенило. – Слушай, позвони следователю. Скажи, мол, видела убийцу этого... как его...
– Елецкого, – подскочила Марьяна. – Точно. А то он грозился, если убегу, в розыск подать. Ой, я совсем забыла об этом. Дай-ка сумку...
Марьяна достала телефон.
Ольга, слегка прикрывшись простыней, медленно натягивала чулок. Георг лежал и думал, что в спонтанности есть своя прелесть – открываются новые грани в том, что хорошо знаешь. Он думал, что знает Ольгу так же, как себя. Их схожесть его пугала. Скорее всего, поэтому Георг и предпочел расстаться, а причины, которые его находчивый ум предоставил, попросту привязал к собственной непорядочности. Именно потому он всячески избегал ее, как нашкодивший мальчишка. И вдруг, стоило появиться ей, возникло спонтанное влечение, закончилось страстью, какой давно не было. Но, что интересно, и Ольга была новой. Или он забыл ее? Повернув голову, Георг заметил, что она одевается. Приподнялся на локте.
– Хочешь уйти?
– Конечно.
Он сел, притянул ее:
– Оля, останься.
– Я могу задержаться, но на ночь остаться не могу.
– Раньше оставалась.
– Это было раньше. Сейчас я думаю о тех, кто рядом со мной.
Опять слова. Она хочет, чтобы он умолял ее, просил прощения и тому подобное. Все вернулось на круги своя, значит, так тому и быть, остальное – лишнее. Шаг к сближению сделала она, когда пришла в его квартиру, и, между прочим, он сопротивлялся, как мог. И теперь она хочет уйти?
– На час останься, – приказным тоном произнес Георг, а чтобы Ольга не вздумала перечить, рывком уложил ее на кровать.
И тут раздался звонок. Георг оторвался от губ Ольги, раздумывал – продолжить или взять трубку? Раньше Ольга закинула бы трубку подольше, но сейчас сказала:
– Телефон звонит, возьми, вдруг срочное дело.
– Дело, дело... – пробормотал он с неудовольствием.
Телефон позвонил и перестал. Георг улыбнулся, честно говоря, обрадовавшись возможности продолжить более желанное дело. Телефон зазвонил снова.
– Возьми трубку, – настоятельно посоветовала Ольга. – По пустякам в такой час звонить не будут, особенно зная твою свирепость.
– Я свирепый? – пробурчал Георг, заворачиваясь в плед. – Несправедливые слова. Ты всегда была ко мне несправедлива...
– Я одна говорила тебе правду, – возразила она.
– Алло! Я слушаю, говорите.
– Георг Маркович, я его видела... – зазвенел в трубке взволнованный женский голос.
– Простите, а вы кто? – Ну, конечно, разве сообразишь в совершенно нерабочей атмосфере, кто и кого видел? Сейчас Ипсиланти с удовольствием убил бы звонившую.
– Это Марьяна Фисун.
– Ах, это вы... – Он взглянул на Ольгу и не решился произнести женское имя. Начнется буря, а он не любитель сотрясений. – Кого вы видели?
– Убийцу Елецкого.
Тут уж он забыл про Ольгу:
– Кого? Марьяна, где ты его видела?
– В ресторане. Георг Маркович, я боюсь... Ой, что мне делать? Он найдет меня, потому что Клочко...
– Стоп, больше ничего не говори. Где ты находишься?
– Дома. У себя дома. Но он теперь знает...
– Я сейчас приеду. – Бросив телефон, он принялся одеваться, но при этом стал объяснять Ольге, чего раньше никогда не делал: – Подследственная звонила. Мы думали, она сбежала, а она по ресторанам шляется. Видела убийцу. Поехали со мной?
Ольга некоторое время изучала его, буравя взглядом, потом отказалась:
– Лучше подбрось меня домой.
– Не хочешь меня дождаться?
– Не могу.
Перед выходом он протянул ей ключи, которые в начале этого вечера Ольга бросила на столик. Она поколебалась, но взяла.
– Кому ты звонила? Его зовут Георгий Маркович? А фамилия? – забросала Марьяну вопросами Люда.
– Фамилия Ипсиланти.
– О, господи! Он не должен меня видеть, поняла?
– Чего ты так труханула? – удивилась Марьяна.
– Да это же он ищет меня!
– Тебя?! – Еще больше удивилась Марьяна. – Ну, со мной дело ясное, я влипла в паршивую историю...
– Я влипла в еще худшую историю, – воскликнула Люда. – Подумаешь, на тебе один труп. На мне целых три!
– Вау! На тебе?! А как ты их?
– В том-то и дело, что никак. Меня хотели убить, но убили их. В моей квартире. И теперь этот Ипсиланти ищет меня. Поняла?
– Не-а. Да не паникуй, иди наверх, я сама с ним побазарю.
– Ты? – Остановила на ней Людмила недоверчивые глаза. – Но ведь проболтаешься! Ты болтливая, как твой попугай Бакс.
– Бакс не мой. Моего мужа.
– Нет, мне надо уходить. Я не могу рассказать ему правду, не могу подвести ребят. И никто не должен знать, где Тимка. Вот только куда... Куда мне идти?
– Наверх, балда! – рявкнула Марьяна. – Куда ты пойдешь ночью?
Люда стояла посреди комнаты в нерешительности. Раздался звонок в дверь. Она охнула, заметалась, а Марьяна снова рявкнула:
– Иди наверх. Не бойся, не проболтаюсь. Думаешь, мне охота одной оставаться? Дудки. Я тут со страха помру. Иди, иди, я пошла открывать.
В общем, пути отступления были отрезаны. Людмила понеслась наверх, уповая на порядочность Марьяны, которая, кажется, понятия не имела, что это такое. Не потому, что плохая – просто она другая.
– Как тебя понимать? – С этим вопросом, едва Марьяна открыла дверь, ворвался в дом Ипсиланти. – Почему не отвечала на звонки? Я собирался в розыск...
– Нет, какого черта ты на меня налетел? – взбеленилась Марьяна. – Думаешь, мне сладко было эти дни? Да лучше б ты меня не отпускал...
– Это всегда можно исправить и прямо сейчас.
– Нет, не надо. – Тут же пошла на попятную Марьяна. Все, осталось залить гостиную слезами. Она рухнула на диван, разрыдалась. – За что на меня столько свалилось? То Елецкий, то этот сукин сын, что его застрелил, то мудак, который в доме напал на меня-а...
– Марьяна! – гаркнул Ипсиланти, с раздражением глядя на нее. Нет, это не женщина, а помесь базарной бабы с недоразумением. – Хватит страдать. Рассказывай по порядку.
Она утерла нос бумажной салфеткой, еще пару раз всхлипнула, поглядывая на Ипсиланти с упреком, после чего рассказала в свойственных ей выражениях, как ходила на рандеву с родственничками, как на нее прямо в доме напал неизвестный, как она его «припечатала», убежала на вокзал, вернулась домой...
Калюжник с Мятежным притаились в подъезде напротив дома Марьяны, двое других парней заняли позиции за углами дома. Со своей братвой Калюжник примчался к дому Марьяны в тот миг, когда на крыльце звонил Ипсиланти. Мятежный предупредил:
– Это следак, он вызывал меня однажды.
– Тогда рассыпались, – приказал Калюжник братве.
Автомобиль оставили в переулке, а третьего по счету братка Калюжник послал на разведку. Тот отсутствовал минут двадцать, наконец вынырнул из-за угла дома Марьяны, перебежал улицу и сообщил:
– Еле нашел щелку. Следак надолго застрял. Она базарит, он уши развесил.
– Кто-нибудь еще с ними есть? – поинтересовался Калюжник.
– Не, вдвоем сидят. А я думал, он приехал ее траха...
– Заглохни! – бросил Калюжник и задумался.
– Че делать? – спросил разведчик.
– Ждать, – угрюмо сказал Калюжник. – Иди, стань за угол. Будем ждать, когда следак уйдет. Нам проблемы не нужны.
Разведчик убежал, Калюжник из подъезда наблюдал за ним, пока тот не скрылся в черном проеме между домом Фисунов и домом Летовой.