Великие арабские завоевания - Хью Кеннеди

Западнее Карфагена большая дорога тянулась дальше в глубь материка по высоким плато, лежавшим между морем и прибрежными горами на севере и краем Сахары на юге, создававшими естественный коридор с запада на восток. На побережье имелись маленькие гавани в устьях пересыхающих рек — вади и закрытые якорные стоянки. Нагорья в глубине суши были владениями кочевников. Рано или поздно путник попадал в города-близнецы — Сеуту и Танжер: укрепленные поселения, смотревшие через Гибралтарский пролив на богатую и заманчивую Испанию. Далее, южнее Танжера, простирались плоские хорошо орошаемые равнины атлантического побережья Марокко, и наконец, горы Атлас, ограничивавшие северную окраину Сахары.

Северная Африка принадлежала к богатейшим провинциям римского мира. Отчасти ее богатство еще проступает в гигантских руинах городов: таких как Волюбилис в Марокко, Тимгад в Алжире и Лептис Магна в Ливии, числящихся среди самых внушительных развалин античности в пределах Римской империи. Большие и красивые города опирались на развитое и заботливо поддерживаемое сельское хозяйство. Плодородные от природы земли были распаханы, а сухие неприветливые равнины, вроде предпустынных долин Киренаики, превращены в сельскохозяйственные угодья в результате тщательного орошения и удобрения почвы. Здесь выращивали зерновые, однако в первую очередь в этих местах культивировали оливковые рощи и экспортировали оливковое масло в Рим и по всему Средиземноморскому бассейну. Этот экспорт был главным источником богатства. Оливковое масло доставляли из Северной Африки в длинных цилиндрических амфорах, которые плотно укладывались в трюмах кораблей. Кроме того, гончары Северной Африки выпускали массу столовой посуды — африканской красной керамики, — которую, как и амфоры, осторожно грузили в трюмы. Блестящие красные тарелки и миски стали самой обычной и широко распространенной посудой в Средиземноморье поздней античности.

До начала V века Северная Африка была процветающей частью Римской империи, абсолютно вписавшейся в имперскую систему, и большую часть излишков, которые давало ее сельское хозяйство, имперское правительство извлекало в виде налогов. Благополучие страны зависело от ее связей с рынками по всему Средиземноморью. Города ее были не менее римскими, чем любой город в Италии, Галлии или Испании — с непременными форумом, храмами, банями и театрами. Здесь развивалась латинская культура и рано стало распространяться христианство. К началу V века Северная Африка была столь же предана христианству, как любой другой район в империи. Города и сельская местность украшались изящными зданиями церквей, и святой Августин (?-430), великий мыслитель того века, был епископом маленького североафриканского городка Гиппон.

В V веке Рим утратил контроль над Северной Африкой, как и над всей западной частью империи. Германские племена, известные под собирательным названием вандалов, переправились сюда из Испании и от 429 до 440 года завоевали все римские провинции. От названия этого племени во многие языки пришло слово, обозначающее жестокость и разрушения. На деле вандалы, кажется, несли не больше

опустошений, чем другие германские племена, вторгавшиеся в римский мир. Они даже во многом стремились перенять римские структуры и обычаи, чтобы использовать их на свой лад. Царство вандалов просуществовало до 533 года, когда военная экспедиция, высланная императором Юстинианом, успешно положила конец их власти и снова вернула этот район империи. Однако Северная Африка во второй половине VI и начале VII веков во многом отличалась от того, какой она была во II и III веках, когда строились великие города и расширялись сельскохозяйственные угодья. Одним из важных отличий стал греческий язык, принятый воскрешенной римской (ромейской) администрацией. Для этих мест язык был иностранным и малоизвестным: вероятно, из-за него имперские чиновники представлялись населению скорее чужаками-захватчиками, нежели хранителями прежней славы. Кроме того, между африканскими христианами и имперскими властями в Константинополе существовали религиозные разногласия: и Юстиниан в VI веке, и Ираклий в VII прибегали к преследованиям, чтобы насильственно привести их религиозные взгляды к повиновению. Многие североафриканские христиане, как и их единоверцы в Плодородном Полумесяце, скорее всего, относились к имперским властям враждебно и недоверчиво.

Большая часть современных Марокко и западной части Алжира, за исключением города-крепости Сеуты, где Юстиниан восстановил стены и выстроил новую церковь, в III веке уже не принадлежали к империи. В тех же районах, которые еще подчинялись власти Восточной Римской империи, города и селения сильно переменились. Центры многих великих городов опустели. Тимгад, шумный город в материковой части Алжира с впечатляющей классической архитектурой, был уничтожен местными племенами, «чтобы у римлян не было предлога снова приближаться к нам». В любом городе над всем главенствовал византийский форт и одна или несколько церквей постройки IV-V веков, нередко они размещались в предместьях вдали от старого центра города. Города становились селениями с приходскими церквями и крошечными гарнизонами. Изредка в них появлялись сборщики налогов или ренты, но здесь не было местной иерархии, сети служб и административной структуры. Даже в столице, Карфагене, где после повторного завоевания Византией построили несколько новых зданий, к началу VII века новые кварталы были полны развалин домов и лачуг. С середины VII века город «величественно таял» — цирки застраивались трущобами, а круглая гавань опустела.

Африка более других провинций Римской империи зависела от торговой и налоговой системы Средиземноморья. Зерно и оливки из Африки кормили римские города. Большая часть их изымалась в виде налогов, но, очевидно, суда, вывозившие налоги, в то же время перевозили и товары для продажи. Система взимания налога зерном была разрушена, когда в 439 году вандалы захватили Карфаген. Объем африканского экспорта резко пошел на спад, и с рынков Средиземноморья стали пропадать товары из Африки. Восстановление власти Византии в 533 году не привело к оживлению торговли. Рынки западного Средиземноморья слишком обеднели, чтобы принимать много импортированных товаров, а восточное Средиземноморье могло обойтись без продукции Африки. К 700 году производство африканской красной керамики прекратилось. Африка стала захолустной окраиной Византийской империи. Этим обстоятельством в первую очередь и объясняется поражение византийских войск, пытавшихся дать отпор арабам в Северной Африке — в конечном счете имперским властям просто не было до нее дела.

Возможно, ослабили Северную Африку и политические события. В 610 году Ираклий прибег к армии этой провинции, чтобы свергнуть императора Фоку и самому добиться титула императора. Затем он втянулся в борьбу за выживание и против персидского вторжения. Отсутствуют упоминания о том, что выведенные из провинции войска — вероятно, лучшие из местных войск — возвратили обратно.

Сельское население страдало не менее городского. Археологические раскопки показывают, что многие селения оставляли. Например, в районе вокруг древнего города Сегермес (недалеко от современного Хаммамета) в середине VI века существовало восемьдесят три деревни. За следующие 150 лет половина их была покинута. К 600 году и сам Сегермес почти опустел, так что в первой половине VII века, когда начались арабские завоевания, в районе осталось лишь три постоянных селения, защищенных естественными укреплениями. Причем поселения пустели не в приграничных районах, а в самом сердце сельскохозяйственной Проконсульской Африки, всего в 50 километрах от столицы и правительственного центра в Карфагене.

В Проконсульской Африке пик населенности, кажется, был достигнут к середине VI века, однако в других районах спад начался гораздо раньше. В Триполитании небезопасная обстановка привела к тому, что многие поселения были заброшены уже к концу V века, и существуют свидетельства, что в Бизацене того же периода полукочевое скотоводство постепенно вытесняло оседлое земледелие. Уцелевшие деревни понемногу превращались из открытых селений в укрепления (каср), архитектурная форма которых с незначительными изменениями просуществовала от III века до конца эпохи арабских завоеваний.

Мы, конечно, не располагаем демографической статистикой и надежными данными по экономике, однако результаты археологических исследований и раскопок предполагают, что первые мусульманские завоеватели нашли страну почти не населенной, во всяком случае, оседлыми жителями, а ее огромные и некогда величественные города лежали в развалинах или сжались до размера и вида укрепленных деревень.

Население страны представляло не менее трех различных групп. Были, несомненно, грекоязычные военные и чиновники в Карфагене и других районах, но нет оснований предполагать, что таких было много. Рядом с ними на земле нынешнего Туниса жили «афарика» (или, иногда, уфарика), возможно, потомки карфагенян, которые могли сохранить пунический диалект наряду с латынью. Ко времени мусульманского завоевания они образовывали оседлое христианское население, не имеющее воинственных традиций. Ибн Абд аль-Хакам описывает их как «слуг (хадим) ромеев, платящих дань любому, кто завоюет их страну».