Оборотни Его Величества - Алина Илларионова

После встречи с ним в мировоззрении Триссы Крутоярской многое изменилось. Раньше лучшая выпускница Синей кафедры не знала, что вода любит красивую мелодичную музыку и не выносит барабанного боя. Преподаватели не рассказывали, что можно с ней беседовать, и не только с реками да озерами, но и с каждой каплей дождя, снежной крупинкой метели. Сударь Шантэль объяснял, как без заклинания призвать элементаля или духа, как увидеть дно «глазами» реки, как услышать песню Рассветного Каскада. У Триш это пока не получалось, зато на уроках было интересно.

Правда, трудно учиться, когда наставник относится к тебе, как к несмышленышу, пешком топающему под стол, но приходилось терпеть. Знания – сила, и, казалось бы, в битком набитой памяти нашлось полно закромов, где эти знания можно складывать, копить, умножать…

Зная, что не уснет, Триш решила проведать Йожика – так она назвала шиповник. В последнее время листья сохли, но ни усиленная поливка, ни всевозможные удобрения не помогали.

Девушка набросила халат, обула домашние туфли. Пушистые волосы отказывались собираться в хвост, и пришлось их намочить из вазы. На середине лестницы Триш замерла, услышав доносящиеся из гостиной приглушенные голоса. Похоже, не только ей не спалось.

– Бездна, искорка, это грандиозная свалка отходов – лишних, выбракованных сущностей, которые остаются после того, как Созидатели заканчивают работу по населению новорожденного мира. Если бы тебе посулили дом, а вместо этого вышвырнули на помойку, ты бы остался доволен такой жизнью? Все мы живем в надежде когда-нибудь получить тело. А теперь я просто хочу остаться в этом. А вот пушистик совсем не дорожит своей шкуркой.

– Я тоже не боюсь смерти! – воинственно отвечал Вистас.

– Глупыш, – горько усмехнулась демоница. – За право жить в этом мире мне приходится платить каждый день, но я благодарна ушастику, подарившему мне это право.

По совету Владимира Веррея работала приходящим психологом. Правда, такого термина в Неверре не было, и она называла себя лекарем душ. Демонице, улавливающей чужие эмоции, это занятие подходило как нельзя лучше. Только было одно «но». Говоря о том, что едва не сгорела на работе, Веррея не преувеличивала. За каждую иллюзию, за каждое скорректированное настроение приходилось расплачиваться собственным телом, и нередко демоница возвращалась домой в ожогах. Правда, быстро восстанавливалась, подпитываясь от неунывающих Лиса и Метиса. Триш не понимала, отчего Арвиэль, такой дружелюбный и отзывчивый ко всем, морщится при виде Верреи, старается ее поддеть, унизить. Несправедливо это и обидно.

– А как ты забрала тело в обход Договора? – поинтересовался меж тем Вистас.

Демоница рассмеялась:

– Да очень просто, искорка! Одна глупенькая ведьмочка захотела стать вечной как Мир, а я услышала ее призыв. Она сама напутала с заклинанием, и оно сработало неверно. Ее сущность стала воздухом, а он есть, пока Мир существует. Не могла же я бросить такое чудесное тело? Только ушастику не говори: он так вкусно злится на «темную погань». Блюдо для гурманов.

– А почему ты называешь меня «искоркой»?

– Так нравится, – уклонилась Веррея. – Доброй ночи, росинка!

Усмехнувшись, Триш спустилась. Демоницу не проведешь, хотя сударь Шантэль учил скрывать от нее эмоции. Пока безуспешно.

– Доброй ночи, госпожа Трисса, – поздоровался юноша. Они с Верреей мирно чаевничали при свечах, устроившись на диване.

– Доброй ночи. Только впредь обойдемся без «госпожи».

– Росинке другое обращение нравится.

Да, нравится. Потому что наставник называет ученицу «сударыней», когда она верно отвечает на вопрос, а в случае неудачи – «милой барышней». Первое как-то лестнее.

Вооружившись лейкой, Триш подошла к Йожику. И нахмурилась. Два цветка и с десяток листьев облетели, примерно столько же сморщилось. Да что такое?!!

…Вибрация ударила в ступни, по капиллярам потекла к солнечному сплетению, торопясь слиться с либром. Охранный круг бил тревогу, а значит…

– Напали, – выдохнула Веррея. Кукушонок удивленно на нее посмотрел.

Полное сплетение трех компонентов любых чар: силы Альтеи, воли обладателя дара и телесной оболочки. Память призывает формулу, одновременно заряженный либр делится магией, и готовое заклинание стремится в кончики пальцев. Кто-то сейчас закипит…

…Темное окно покрылось сетью трещин, а в следующий момент крошевом зазвенело об пол. Амулет сорвало с шеи, больно резанув шнурком кожу, и отбросило в угол. За спиной тихонько вскрикнула Веррея, завозился Вистас, но девушка не могла обернуться: ее парализовало от макушки до пят. Ладони ломило от неразряженной силы. А Триш не могла. Просто не могла шевельнуться.

«Не паниковать! Сконцентрироваться!»

– Что, застыла? – хмыкнул выступивший из темноты мужчина и ловко перелетел через подоконник. Маг воздуха. Ветродув. Иллюзионист. Левитатор. Сильный. Играючи расплел все защитные заклинания, наложенные на дом.

Плохо… Плохо-плохо-плохо, но надо сконцентрироваться.

– Не стоит.

Дыхание перехватило, как во время пробуждения. Нет, хуже. Потому что это – явь. На глаза выступили невольные слезы. Сколько воздуха осталось в легких? Насколько хватит ее самой?

Вистас зарычал, дерево заскрипело о дерево. Наверное, за табурет схватился. Маг небрежно махнул рукой. Что-то тяжело грохнуло о стену, обрушив зимний пейзаж в бронзовой раме; лязгнула сорвавшаяся в таз люстра.

– Не трогай… его… – Судя по едва слышному стону, Веррея сейчас – не помощник.

– Зависит от сговорчивости твоей подруги. Она знает, что нам нужно, – будничным тоном ответил маг. Он открыл дверь, но Триш не видела, скольких сообщников запустил.

И что теперь – пытать будут? Уж лучше ее, чем друзей. Потянет время, сколько понадобится, но обязательно найдет выход. На заре террористической карьеры молодая дилетантка находила его и с костра, и с эшафота, а теперь опыта прибавилось…

Триш вспомнила, как наставник учил: если не можешь приказать воде, попроси ее о помощи, подключи свою сущность. Она сконцентрировалась на лейке, однако ничего не выходило. Без либра воля отказывалась посылать сигнал.

Чувствуя, что вот-вот потеряет сознание, Триш захрипела.

Развесистая тень Йожика колыхнулась…

…и освобожденная девушка распласталась на полу, жадно глотая воздух.

И тут дом сотряс громогласный рев. Неизвестно, кто вопил громче: сами хозяева, незадачливые бандиты или разросшийся до потолка сплошь покрытый крючковидными иглами шиповник, собственно, и вздернувший их главаря на заостренные корни.

– Его сцапал куст и сожрал! Прямо корнями! Вау! А остальных троих смял в кучу и укопал в саду! Чума! МУРа-а-а!!! Надо было видеть!.. – как на ярмарке размахивая руками, заливался алхимик.

– Ты и не видел, а только слышал с моих слов, – перебила сударыня Трисса. – Сидел в своем подвале и в вибриссы не дул, пока нас здесь убивали. А Метис вообще все проспал.

– А че? Я ж с затычками сплю, шоб не слышать, как Лис химичит.

Л’лэрд Шантэль кашлянул, привлекая внимание. Что-то сегодня его не спешили поить чаем, а стоило бы: ветер на улице дул ледяной, пронизывающий до самой сущности. Да и вскакивать с постели посреди ночи, услышав зов своего питомца, и мчать через полгорода – удовольствие, лелеющее сердце юного охотника за приключениями, но не почтенного эльфа в летах. Делать это бок о бок с растрепанным спросонья Винтерфеллом, месящим снег верхом на позорном тяжеловозе, – просто осквернение пейзажа ночной столицы. Мальчишка в доме не задержался. Прихватил человеческого детеныша и вместе с ним умчал в имение Иборских.

– Я знаю, как едят миелл-тьярры. Когда Его Величество оказал мне доверие, я попросил гвардейца доставить несколько саженцев из моего сада в Силль-Миеллоне. При надлежащем уходе они весьма плодовиты. Этот малыш был одним из тех, что охраняют дворцовый парк, а теперь он защищает вас. – Точнее, ученицу, но остальным подробности знать необязательно.

– Малы-ыш?!! Это сейчас он в аршин ростиком, а два часа назад чуть потолок не пробил!

– Если я не ошибаюсь, милая барышня отказалась от двуногого телохранителя, так что я позволил себе проявить инициативу.

Главное, непонятно, чем недовольна ученица. Иные платят недвижимостью за саженец миелл-тьярра, а этот уже перерос буйный подростковый период, когда лесные псы волокут в корневище все вплоть до хозяйской обуви, к тому же выдрессирован отменно и уже способен скрыть сущность даже от демона.

И, в конце концов, здесь сесть предложат? В такую погоду ногу простреливает навылет, да и старые раны ноют.

– Оно под кадкой эвон какую дырищу в полу проломило!

– Ему нужно разминать корни.

– Он нам в саду устроил курган!

– Надо же куда-то припрятать запасы.

– Мою шубу унюхал и схарчил! Кха!

– У каждого свои вкусовые предпочтения. Вы, например, тащите в рот что попало.