Оборотни Его Величества - Алина Илларионова

Настал час открыть шкатулку бабушки Клео, величайшей искусительницы и отравительницы, а также изобретательницы первого феромона, алхимички и чернокнижницы. Напрасно люди думают, будто казнили ее бездетной. Нет, она успела передать знания воспитывавшейся у сестры дочери, а та хорошо обучила свою…

…Мелок из синего воска скрежещет по полу, запинаясь о стыки досок. На темном дереве тройной круг почти незаметен, но чуткие пальцы кэссиди находят его без труда. Ирэн чертит с закрытыми глазами, зная, что не ошибется. Она давно научилась видеть в темноте. Сейчас зрение только отвлечет от молитвы, в которую вложена кровь, душа и разум. Вложена жизнь последней надежды Скадара, чья далекая прародительница заключила договор с Альтеей. Душа Мира услышит, и Иллада-Заступница не допустит, чтобы эта надежда угасла вслед за аватаром. Между линиями внутреннего и среднего кругов заключены три руны, представляющие любого смертного: алая вета-разум, черная тэш-тело и белоснежная непорочная альтея-душа. Между средней и внешней линиями – имена шестерых Ларов. Всех, кроме Хекты. Сегодня ей нет пути в круг, куда Ирэн перетащила Дана. Размотала бинт на запястье, тактично укрыла аватара простыней. Сама она тоже была в простыне, обмотанной вокруг голого тела наподобие жреческой тоги. Потом заплатит Армалине за испачканное кровью белье и закапанный воском пол. Короткие тонкие свечи кэссиди укрепила над именами Ларов. Времени – лишь пять минут, ибо просто невозможно удерживать чужую нить дольше. Своя оборвется.

Подобные обряды Верховная Жрица проводит в храме Иллады у подножия мраморной статуи, но, за неимением достойного изваяния, сойдет кулон. Перед ним Ирэн поставила золотую курильницу, куда насыпала истолченные в пыль цветы мирта. Алмазные глаза совы вспыхнули как живые, когда девушка зажгла свечи. От курильницы потянулась нить ароматного дыма. Голову сжало точно в тисках, сердце заколотилось, но Ирэн не прекращала шептать. Пять минут у нее есть, прежде чем начнется приступ.

Разошедшаяся метель билась в окно как бешеная, в трубе голодным зверем завывал ветер. Дым обволакивал сознание, заполнял тело изнутри, проникал в душу. Где-то на грани реальности Ирэн слышала, как Армалина стучит и просит открыть дверь. Пять минут. Всего пять минут…

Огнеглазая сова наблюдала, как девушка с распущенными рыжими волосами, закончив молиться, мучительно прикусила губу и ритуальным ножом надрезала уже запекшуюся корочкой рану. Совсем легонько, чтобы еле живой аватар потерял немного крови.

– Смотри, смотри, синекрылая, смотри! И сестре передай, что она его не получит. А теперь – оп! – Ирэн полоснула по запястью коротко и зло. Переплела пальцы с пальцами Дана – раны соприкоснулись. – Смотри, пернатая, смотри! Так хочет ксарица…

…Это было как удар по голове. Сознание раздвоилось. Одна половинка осталась в комнате, она чувствовала запах дыма, видела восковое лицо умирающего, слышала рев бури и отчаянный голос лесной ведуньи. У этой девушки страшно болела голова, а сердце билось так часто, что дышать удавалось через раз. Другая Ирэн шла по нити собственной судьбы, прочной и толстой, а под ногами раскинулся весь мир, и у каждого живого существа – разумного или нет – была своя ниточка в Паутине Кружевницы. Идущая видела людей и иноверцев, пугливых ланей и бесстрашных карс, исполинские горные ели и карликовые северные березки. Все двигалось, менялось, переплетаясь и распадаясь. Посеревшая, обвисшая нить аватара держалась на волоске, уже надорванном. На ней никого не было.

– Да-ан! Дан, где ты?..

…Сидящая на полу девушка вздохнула навзрыд. Боль в висках стала почти нестерпимой, но она не могла прервать обряд. Метель исступленно выла, заглушая голос ведуньи. Свечи наполовину прогорели. Немного осталось. Совсем чуть-чуть.

…Картина изменилась. Теперь другая Ирэн шла по дороге, а по обе стороны от нее раскинулись золотые нивы. На горизонте блестела крепостная стена Катарины-Дей; слышался шепот океана, пронзительные крики чаек, протяжные гудки теплоходов обновленного флота. Миражи будущей кэссарицы, которая держала путь вперед, к развилке, а там, безвольно опустив руки, ждал белокрылый мужчина. За его спиной не было будущего, только серый полог тумана, откуда доносился невнятный шепот.

«Донн-донн-донн…» – пели часы Главной ратуши.

– Дан!

Он поднял голову:

– Мои мать и отец оказались на разных Небесах. Я не знаю, к кому мне пойти.

– Тогда оставайся со мной.

Дан неуверенно оглянулся, будто к чему-то прислушиваясь. Донн-донн-донн…

– Они зовут меня.

– И я зову. Протяни руку.

Он по-щенячьи жалко посмотрел на нее и отрицательно мотнул головой. Донн-донн-донн…

– Мне пора.

– Нет, не пора! Они давно умерли, а я – живая! И ты – тоже! Останься со мной! Ты мне нужен!

– Зачем я тебе? Ты справишься сама, ксарица.

– Вернешься – скажу, обещаю. Дай мне руку!

Дан поднял руку медленно и тяжело, и Ирэн вцепилась в холодную ладонь.

Донн-донн-донн…

…Восковые кляксы на полу лесной избушки истаивали последним дымком. Девушка выгнулась и захрипела. Носом хлынула кровь. До мешка с лекарством уже не добраться, слишком поздно. Реальность ускользала, подергиваясь мутной пеленой. «Куда же мы попадем?» – мысль вспыхнула и угасла. Кэссиди ничком повалилась на грудь аватара, слыша биение его сердца так близко. Тик-так, тик-так, тик-так…

…Время шло: Ирэн падала. Кажется, это длилось бесконечность, а может, всего мгновение, краткое, как щелчок секундной стрелки. Внезапно темнота налилась багрянцем. Тяжко застонало в сердце планеты, зашевелились пласты камня, и твердь раздвинулась, принимая кэссиди в свои объятия. Брызнуло лавой под самые небеса. В багровом сумраке металлом отблеснула чешуя гигантских крыльев, вспыхнули янтарные глаза с вертикальными зрачками – пара, две, десяток…

– Владычицц-ц-ца-а…

Черная королева, сбитая белой, покатилась по шахматной доске.

– Это мат, Седьмая, – непривычно жестко сказала Кружевница.

– Что ж, Вторая, признаться, такому исходу я рада. Но не забывай, что три фигуры принадлежат мне. Не пожелаешь ли сама выбрать имена?

…А жители западного Ильмарана в спешном порядке собирали вещи и бежали прочь, бросив дома, имущество и угодья. Дикие горы, спавшие три сотни лет, ходили ходуном…

Глава 6

Причина нарушить данную Повелительнице клятву появилась на следующей неделе. До этого детки ходили как в воду опущенные, искоса поглядывали на ассистента, перешептывались за спиной, но откровенничать не торопились. А Вилль и не настаивал, боясь спугнуть благие побуждения, пока еще недозрелые.

В среду Иборский отпросился из казарм на три часа за счет грядущего увольнительного и пропал. Нашли его к вечеру, живого, хоть изрядно помятого. Нападавших он не разглядел: мешок на голову, и дедово воспитание не позволило звать на помощь. С самим главой семьи Вилль встретился в пригородном поместье Иборских, когда вместе с группой пришел навестить пострадавшего, а заодно передать целебные гостинцы от сердобольной Алессы. Как оказалось, не зря: граф категорически запретил сыну и невестке обращаться к магам. «С колдунами якшаться – честь терять», – проворчал мужчина, выслушав отчет об успехах внука. А разве графы Иборские могут хоть в чем-то не преуспевать? Нет, конечно! Вот Вилль и порадовал ветерана Алой Волны, а в благодарность удостоился чести испить с ним кофе с кодьяром.

Накануне выходных поредевшая компания активистов постучалась в кабинет. Вилль как раз корпел над новой методичкой для своего последователя, попутно ухмыляясь чудачествам Шантэля. Помимо куста и книг, л’лэрд притащил Триш сборник эльфийских преданий и баллад собственного перевода. Первоклассного, надо отметить.

– Вы теперь нас на переэкзаменовку отправите? – с порога рубанул с плеча Киряк.

– Зачем же? – Вилль отложил бесценный для потомков труд. – Подготовка у вас на уровне, нареканий почти нет. Что заслужите, то и получите.

– Вы считаете нас виноватыми кое в чем, – выступил вперед Кукушонок, остальные промаршировали следом. Айрэн, напоследок почихав в коридор, предусмотрительно закрыл дверь.

– Мои подозрения не скажутся на ваших успехах, Вистас.

Парни недоверчиво переглянулись, и чернявый задира решился:

– Господин Винтерфелл, простите нас. Мы не думали, что наша шутка выйдет… боком. – Он мотнул головой. Искренне вроде раскаялся.

– Прощаю, – кивнул Вилль. – Вы свободны.

Мальчик поднял решительный, ясный взгляд. Остальные как-то подобрались.

– Мы его видели.

– Кого?

– Убийцу.

Та-ак… Откинувшись на стуле, Вилль скрестил руки:

– А он вас?

– Нет… – Вистас оглянулся на друзей. – Кажется.

Врете, ребята! Обратное вам кажется. Именно поэтому пришли за помощью только сейчас, когда одному из вас так не повезло.