Прекрасное далеко - Либба Брэй

— Энн! — зову я.

— Я здесь! — слышится ответный крик.

Но голос звучит сразу со всех сторон, так что я не понимаю, куда мне теперь поворачивать. Я слышу шепот. Доносится ли он спереди?

За очередным углом я вижу Фелисити и Пиппу. Они стоят очень близко друг к другу, взявшись за руки, касаются лбами. Они тихо говорят о чем-то, и до меня долетают лишь отдельные слова и обрывки фраз.

— …есть способ…

— …но как…

— …мы могли бы… вместе… понимаешь?

— Пиппа…

— …обещай мне…

— …обещаю…

Я наступаю на сухую ветку. Она ломается с громким треском. Подруги разъединяют руки и улыбаются мне.

— Не следует вот так подкрадываться, Джемма, — выговаривает Фелисити, ее ладонь невольно ложится на сердце, а лицо заливается краской.

Пиппа изображает сияющую улыбку.

— Фелисити мне объясняла, как делать реверанс перед королевой. Это ужасно трудно, но у Фелисити все получается просто блестяще, ведь так, Фелисити?

В ответ на поданный сигнал Фелисити опускается в реверансе до самой земли, широко раскинутые руки придерживают юбку, голова склонена. Вот только холодный острый взгляд направлен вверх, на меня.

— Так вы обсуждали реверансы, — ровным тоном произношу я.

— Да.

Улыбка у Пиппы откровенно фальшивая.

— Впрочем, неважно, — говорю я, поворачиваясь. — Вы не обязаны мне рассказывать.

— Джемма, ну что ты глупишь! — кричит мне вслед Фелисити. — Мы действительно говорили о реверансах!

Уходя, я слышу, как они шепчутся за моей спиной. Отлично. Пусть себе секретничают. Я поворачиваю снова и снова, пробираясь сквозь лабиринт. Магия во мне бурлит и кружится водоворотами. Я могла бы съесть весь мир, просто сожрать его целиком. Мне хочется бежать. Ударить. Ранить и исцелять.

Мне необходимо все это, и вынести такое я не могу.

На онемевших ногах я несусь в лес. К чему бы я ни прикоснулась, там возникает что-то новое. Вырастают странные цветы в человеческий рост. Взлетает целая стая бабочек со сверкающими желтыми крылышками, обведенными черной каймой. Темные пурпурные фрукты, сочные и тяжелые, повисают на ветвях. Я сжимаю один в ладони — и по руке течет сок, превращаясь в белесых личинок. Я поспешно стряхиваю их; отвратительные существа зарываются в землю — и земля отзывается, выбрасывая из себя целые заросли диких цветов.

Среди ветвей мигают огоньки, появляется существо, вроде бы фея.

— Какая сила… — восхищенно произносит она.

Голова у меня кружится; я просто разбухла от магии. Внезапно меня охватывает одно-единственное желание: избавиться от нее.

— Вот так, — говорю я и кладу ладонь на голову феи.

Голова у нее холодная, как снег, и прежде чем отдернуть руку, я успеваю заметить глубокую темноту внутри.

Существо переворачивается в воздухе, разбрасывая искры.

— Ах, теперь я знаю тебя! — мурлычет фея и прижимает палец к моему сердцу.

Я качаю головой:

— Никто не знает меня.

Существо кружится, пока меня не начинает подташнивать.

— Но есть место, где тебя поймут. Полюбят.

Холодное дыхание касается уха.

— Там ты желанна. Тебе только и нужно, что последовать за мной.

Она летит вперед и погружается в клубы тумана, что скрывают Зимние земли, и я иду за ней, туман поглощает меня, и вот уже смех подруг превращается в слабое воспоминание о звуке. Я зашла куда дальше, чем когда-либо прежде. Лианы скользят по босым ногам, как змеи, выползшие из-под земли; я стараюсь дышать ровно, спокойно.

Фея парит над плечом. Ее глаза — как черные драгоценности.

— Слушай… — шепчет она.

Где-то совсем недалеко звучат голоса Зимних земель, нежные, как поцелуй матери:

— Расскажи нам о своих страхах и своих желаниях…

Что-то изнутри подталкивает меня ответить. У меня возникает странное чувство, как будто я нашла часть самой себя, о которой прежде и не подозревала.

Голоса звучат снова:

— Твое место именно здесь, здесь скрывается твоя истинная судьба. Тебе нечего бояться…

Губы феи складываются в улыбку:

— Ты это слышишь?

Я киваю, но говорить не могу. Притяжение слишком сильно. Я хочу только идти вперед, соединиться с тем, что ждет меня на другой стороне.

— Я могла бы показать тебе дорогу к Дереву Всех Душ, — говорит существо с яркими золотыми крыльями. — И тогда ты могла бы познать истинную силу. Ты уже никогда не была бы одинокой.

Лианы ласкают мои лодыжки, одна карабкается вверх по ноге. Туман раздвигается, ворота в Зимние земли манят меня. Я шагаю к ним.

Маленькое существо подбадривает меня, касаясь длинными тонкими пальчиками.

— Вот так, вот так… вперед!

— Джемма!

Мое имя доносится сквозь туман, и я делаю шаг назад.

— Не слушай! Иди вперед! — шипит фея, но подруги снова зовут меня, и на этот раз я слышу кое-что еще: топот копыт, резкий и быстрый.

Я отворачиваюсь от Зимних земель и феи, я бегу сквозь туман и возвращаюсь к замку. Из лабиринта выбегают девушки.

— Что такое? Что случилось? — кричит Энн.

Она держит за руку Вэнди.

— Там! — кричит Фелисити, и мы все бежим к ежевичной стене.

По дороге стремительно несется группа кентавров во главе с Креостусом. Завидев нас, они замедляют бег.

Креостус тычет пальцем в мою сторону.

— Жрица! Ты идешь со мной!

— Никуда она не идет с таким, как ты, — отвечает за меня Фелисити, становясь рядом со мной, как солдат.

Кентавр подходит ближе.

— Ее зовет Филон. Она должна отчитаться перед ним.

— Мы пойдем с тобой, Джемма, — заявляет Энн.

— Но мы здесь так веселились, — надувается Пиппа.

— Мы должны идти? — спрашивает Фелисити, не отпуская руку Пиппы.

Я думаю о том, как эта парочка шепчется о чем-то за моей спиной, секретничая. Что ж, возможно, мне приятно будет тоже иметь секреты.

— Нет. Я пойду одна.

Я пробираюсь сквозь ежевику на другую сторону.

— Да, Джемма и сама во всем разберется, — говорит Пиппа и снова тащит Фелисити к лабиринту.

А Креостус окидывает Вэнди жадным взглядом.

— Мне бы хотелось взять с собой вот тебя, сделать тебя моей королевой. Ты когда-нибудь каталась верхом на кентавре?

Мэй оттаскивает Вэнди в сторону.

— Эй, поосторожнее, сэр! Мы все-таки леди!

— Да, я знаю. Леди. Как раз то, что я люблю.

— Креостус, если ты закончил беседу с мисс Вэнди, я не против отправиться с тобой к Филону, — перебиваю его я, пытаясь угадать, что за настоятельная необходимость заставила Филона послать за мной гонцов.

От гулкого смеха Креостуса по коже бегут мурашки. Он подходит ко мне.

— Ревнуешь, жрица? Не хочешь посостязаться за мое внимание? Мне было бы приятно увидеть такое.

— Не сомневаюсь. Но сначала ты сдохнешь, так что давай-ка лучше отправимся к Филону, если ты не против.

— Она меня обожает, — заявляет Креостус, подмигивая.

Мне вдруг хочется нахлобучить на него шляпу и написать его портрет — кентавр, танцующий под звуки свирели, — и повесить эту картину в какой-нибудь модной дамской гостиной.

— Креостус, мы едем или нет?

Он задевает меня боком.

— Тебе отчаянно хочется остаться со мной наедине?

— Я тебя превращу в божью коровку. Вот увидишь.

Без малейшего усилия Креостус забрасывает меня на спину. Мы мчимся через лес, и я изо всех сил цепляюсь за его талию, чтобы не свалиться. Зачем бы я ни понадобилась Филону, ничего хорошего я не жду. Вдали, на реке, я вижу горгону, которая плывет вдогонку за нами.

Нет, ничего хорошего точно ждать не приходится.

Глава 27

В лесу сегодня совсем другая атмосфера. Местные существа не шатаются тут и там без дела. Не видно играющих детей. Все заняты работой. Одни остругивают деревянные колья, заостряя их концы. Другие испытывают примитивные самострелы. Туча стрел проносится над моей головой, заставляя пригнуться. Стрелы вонзаются в мягкую кору дальних деревьев. Горгона подплывает к берегу, и я бегу к ней.

— Горгона, что здесь происходит?

— Не могу сказать, высокая госпожа. Но все встревожены.

К нам подходит Филон — в великолепном плаще из ветвей и листьев, с высоким воротом и рукавами, которые заканчиваются у самых кончиков его длинных пальцев. Кошачьи глаза прищуриваются.

— Ты предала нас, жрица.

— О чем это ты? Предала вас? Каким образом?

Лесной народ собирается вокруг Филона. У некоторых в руках копья.

Неела вспрыгивает на спину Креостуса, ее губы презрительно кривятся.

— Ты ходила в Храм на тайные переговоры с хаджинами, — обвиняющим тоном произносит Филон.

— Ничего подобного! — возмущаюсь я.

Филон и Креостус переглядываются. Неужели Филон меня дурачит? Может быть, это хитрость или своего рода проверка?