Femme fatale выходит замуж - Татьяна Тронина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Послушайте, посидим здесь в какой-нибудь кафешке?.. – предложил Руслан. – Съедим по шашлычку, винца…
– Русик, здесь кормят скверно, а винцо то еще…
– Зато какой вид!
– Нет, давайте правда посидим…
Была уже ночь – невесомая, летняя, короткая. В этот час даже машины почти не ездили. Жанна села на широкий подоконник и нажала кнопку на сотовом телефоне. Можно было, конечно, для экономии позвонить с городского и тоже на городской номер, но тогда бы ее абонент мог догадаться, что она уже в Москве…
– Алло? – произнес невнятно сонный голос.
– Спишь? – сказала Жанна.
– Ага… – пробормотал Василий Ремизов. – Но это ничего, я рад, что ты нашлась… Я ведь звонил тебе.
– Я была занята.
– Ну ясное дело…
– Я так привыкла к тебе, что ты для меня теперь что-то вроде снотворного, – сердито произнесла Жанна.
– Почетная миссия… Кстати, можешь не извиняться за столь поздний звонок.
– Ты не один?
– О, она меня ревнует! – засмеялся Ремизов. – Где бы записать такое… Нет, я один. Причем, заметь, я не интересуюсь, с кем ты провела этот вечер!
– И это правильно… Ты не имеешь права задавать такие вопросы.
– Ну хоть какие-то права у меня есть?
– Возможно… я не думала. Послушай, Васенька, как там Москва? – хитро спросила Жанна.
– Прекрасно… Сухо и тепло. А в Питере ливни, я читал прогноз.
– Еще какие! – Жанна быстро постучала ногтями по стеклу. – Слышишь? Это я трубку к окну поднесла… Так барабанит о карниз, просто невозможно!
– На завтра тоже обещали дождь, – сказал Ремизов. – Не забудь захватить зонтик. Когда ты приедешь?
– Я не знаю, – легко ответила Жанна. – Может быть, уже скоро.
– Я бы хотел тебя увидеть. Конечно, есть вероятность, что мы опять поссоримся…
– Непременно.
– «Непременно» что – поссоримся или увидимся? – с любопытством спросил Ремизов.
– И то, и другое… – пробормотала Жанна. – Я совсем забыла, как ты выглядишь. Помню только, что у тебя даже ресницы светлые. Надеюсь, ты не отрастил усы? – строго спросила она.
– Нет, как можно! С усами я покончил навсегда… А хочешь, я сам к тебе приеду? – неожиданно предложил Ремизов.
– Нет, нет… – испугалась Жанна. – Зачем? И потом, у меня в голове до сих пор эта твоя фраза вертится… Ты сказал, что быть со мной рядом невозможно!
– Ты все перепутала, я сказал – и с тобой нельзя, и без тебя тоже… – возразил он. Потом добавил: – Ты… ты до сих пор не можешь забыть его?
– Я никогда этого не забуду. Я никогда не забуду Юру, – тихо ответила Жанна. – Я слишком виновата… Послушай, это плохо, что я сегодня смеялась? Очень много смеялась.
– Не думаю. И, вообще, не стоит так сильно поддаваться чувству вины, иначе оно тебя разрушит…
– Ты добрый, – серьезно произнесла она. – Немного странный, не похожий на других мужчин, но ты добрый.
– Добрых много.
– Не в этом дело… Ты ничего не требуешь от меня.
– Ну здрасте, я очень даже корыстен…
– Нет, нет – ты просишь , но ты не требуешь! Даже не просишь, а просто – ждешь… Ладно, спи. Мне жаль, что я тебя разбудила…
– Ерунда. Иногда хочется, чтобы кто-то тебя разбудил посреди ночи. Чтобы поболтать вот так, ни о чем…
Она нажала на «отбой».
За окнами мерцала огнями ночная Москва. Жанна подумала, а что, если снова позвонить ему и позвать к себе? Ремизов бы примчался, приехал, прилетел, даже не думая… Ну нельзя же быть все время одной! Или самой приехать к нему – вот так, явиться посреди ночи: сюрприз!
Жанна прижалась лбом к оконному стеклу. От ее дыхания оно слегка запотело…
Никуда она не поехала, конечно.
Если б не было того последнего, знаменательного разговора, когда вдруг выяснилось, что и Марат не может без нее жить, Жанна непременно бы отправилась к своему соседу.
Рассказала бы о Питере, поинтересовалась бы, как он здесь жил все это время… Но теперь прийти к нему было невозможно. Их отношения были безнадежно испорчены этой глупой любовью. Жанну нисколько не радовала легкость, с какой она завоевывала мужские сердца, такого рода честолюбие у нее отсутствовало. Ведь, в конце концов, надоедает, когда слышишь от окружающих одно и то же, тем более что сильный пол в выражении своих чувств оригинальностью не отличается…
Одиночество в толпе, жажда плывущего в океане, скука сидящего на троне – в окружении шутов… Таково бывает проклятие. У Жанны было то, о чем только может мечтать женщина, – власть над мужчинами, но она никакого удовольствия от этого не испытывала.
Теперь она потеряла и Марата. Своего последнего друга – вернее, того, кого считала им.
Словом, она не собиралась специально напоминать о себе. «Если столкнемся случайно, скажу – здравствуй, мне очень некогда… У него такие странные глаза, никогда не поймешь, о чем он думает, что у него там в голове!»
Но встреча все-таки произошла, уже на третий день после ее приезда.
Она возвращалась домой, как вдруг услышала за собой знакомые тяжелые шаги.
– Жанна! – окликнул ее Марат.
– Ах, это ты… Здравствуй, Марат.
– Ты в Москве уже? – Он нагнал ее и пошел рядом – клетчатая рубашка с короткими рукавами, серые штаны из брезента, тяжелые ботинки (это в такую теплынь!). – Почему не зашла, не сообщила, что приехала?
– Мне было некогда, Марат, – мягко произнесла Жанна. Не хватало еще перед ним оправдываться!
– Ну да… – усмехнулся он. Темные волосы были коротко острижены, коротко и не слишком ровно – старалась явно какая-то стажерка и явно в дешевой парикмахерской. Теперь, когда между ними стояла любовь Марата, Жанна чувствовала неловкость. Не потому, что стеснялась простецкого вида своего спутника (подобные вещи ее волновали мало, любила же она Юру, с его разбитыми кроссовками и всем прочим!), а потому, что только сейчас вдруг ощутила пропасть, их разделяющую. Раньше, когда она считала Марата только другом, этой пропасти не существовало.
Она, в недорогом, но очень стильном летнем платье, хорошеньких итальянских босоножках, с веселой сумочкой, с прической, на которую раз в два месяца тратила четверть зарплаты, ухоженная, веселая, милая, образованная, работающая хоть и не в банке, но во вполне приличной конторе, дочь известной певицы, как-то дико смотрелась рядом с Маратом. Об этом говорили и любопытные взгляды прохожих…
Юре позволительно было выглядеть небрежно, никто не требовал от него офисного лоска – он был специалистом высокого уровня, наполовину застрявшим где-то в виртуальном пространстве… Все равно что заставить Эйнштейна каждую неделю посещать салон красоты!
Но Марат был обычным ночным сторожем. Она, Жанна, – и ночной сторож… «Впрочем, наплевать, что сторож, наплевать на все! Пусть только не считает меня вещью, которая принадлежит одному ему!» – с раздражением думала она.
