Femme fatale выходит замуж - Татьяна Тронина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Пойдем, – послушно ответила Жанна. К Достоевскому так к Достоевскому… Осинин был странным и милым. Он своей любовью к писателям чем-то напоминал… кого же?..
Жанна так и не вспомнила, потому что голова была занята мыслями о Юре. Она ни о чем другом не могла думать – только о Юре и о том, почему все это произошло. Словно искала возможность хоть как-то исправить прошлое…
Осинин оказался неплохим гидом. Все свободное время они гуляли по Питеру вдвоем – Потапенко в этих прогулках не участвовал. После своего фиаско тот был мрачен, хмур, говорил только на абстрактные темы, красоты «Северной Венеции» были ему до лампочки.
Конец мая и часть июня пролетели незаметно.
А потом, когда Жанна в одно из воскресений ждала Веню Осинина, сидя на скамейке в Летнем саду, раздался телефонный звонок.
– Алло! – сказала она, даже не поглядев на номер абонента, выскочивший на экране.
– Доброе утро, Жанна, – сказал мужской голос, странно знакомый.
– Доброе, – машинально ответила она. – Кто это?
– Не узнала? Это я, Василий Ремизов.
– Какой еще Ремизов? – удивилась Жанна, но тут же вспомнила. Боже мой, это ее «первый встречный»… Ну да, не так давно он даже как будто мелькнул в ее памяти!
– Правда, забыла, – удивился тот. – А я вот решил позвонить… И еще хотел попросить прощения. Кажется, я в последний раз был не особенно вежлив.
– Да, это точно! Все как всегда, – сердито ответила Жанна. – Мы разругались в пух и прах. Разругались и разбежались в разные стороны. Я не ожидала, что ты позвонишь мне…
– Как дела?
– Ужасно, – быстро ответила Жанна. – Ты был прав – мне не стоило идти на ту свадьбу.
– Что, ты сумела расстроить ее?
– Да. То есть не в буквальном смысле… – Она замолчала на мгновение. – Не понимаю, зачем я тебе об этом рассказываю. Не понимаю, зачем вообще с тобой говорю! Но… Господи, как ты был прав!
– А что? – тихо спросил Ремизов.
– Повторяю – кончилось все ужасно. Ты даже не можешь себе представить… Он погиб.
– Тот, кого ты любила?
– Да. Только ты не спрашивай – как, почему, а то я сейчас опять плакать начну, – задыхаясь, произнесла Жанна.
– Не буду. Бедная, отважная Жанна…
– О, жалеть меня не стоит! – коротко засмеялась она. – Я себя ненавижу.
– Где ты? Хочешь, я сейчас подъеду? – вдруг спросил он.
Бывший супруг, изрядный зануда (но не подлец!), неожиданно проникается участием к своей, тоже бывшей супруге, у которой неприятности, – именно такое было у Жанны ощущение. Благородно и неуместно…
– У тебя ничего не получится. Слишком долго придется ехать, – сказала она. – Я сейчас в Летнем саду, возле Аполлона или еще какого-то бога… Надо табличку прочитать…
– Где? В каком саду? – удивленно спросил он. – Ты в Питере, что ли?
– Я в Питере!
– Действительно, далековато… – пробормотал Ремизов. – Как ты там оказалась? На экскурсию приехала?
– Нет, все гораздо банальнее – я сюда командирована своим начальством. Нечто вроде временной ссылки…
– Многим же ты сумела досадить…
– Не то слово! – опять вырвался у нее смешок. Жанна машинально встала и пошла по аллее, прижимая к уху телефон. Забыв, что именно на этом месте должна была ждать Осинина.
– Что там свистит?
– Ветер. Ветер здесь иногда такой холодный бывает… Пронзительный. Я к такому не привыкла.
– Хочешь вернуться?
– Нет, – отрезала она.
– Как тебе белые ночи? Там ведь сейчас не темнеет, да?..
Они болтали о всякой чепухе, пока Жанна не увидела в конце аллеи Веню Осинина, который искал ее.
– Ладно, Вася, – сказала она. – Мне сейчас некогда. Пока…
…Они вышли из квартиры, которую фирма снимала под филиал, пересекли двор-колодец и оказались на шумной, оживленной, залитой солнцем улице. Был теплый, настоящий летний вечер. Даже ветра не было…
– Ну что, на Исаакий, как договаривались? – улыбаясь, спросил Веня.
– Да! То есть нет… – неожиданно испугалась Жанна.
– Почему?
– Нет.
Она вдруг представила себя на высоте. Ветер ворошит волосы, внизу оранжевым блеском отсвечивают купола церквей, крошечные точки – фигурки людей…
– Страшно. Не пойду.
– Как же так, Жанна, мы давно договорились…
– Иди один, если хочешь, – спокойно сказала она.
– Один не пойду. Чего я там не видел!
– Веня…
Мимо прошла толпа туристов.
– Отойдем, а то тут шумно. – Осинин потянул ее за руку. Они перебежали дорогу, встали у перил гранитной набережной. Внизу тарахтел экскурсионный катер. – Я должен с тобой поговорить…
– О чем? – спросила Жанна, не отрывая взгляда от вспенившейся воды.
– О том, что ты для меня значишь, – произнес Осинин и взял ее за руку. Глаза за стеклами очков глядели грустно и внимательно. Ничего хорошего от такого взгляда Жанна не ждала…
– Венечка, не надо.
– Нет, надо. Я не могу больше. Я…
Она не дала ему договорить, прижала руку к его губам:
– Да, я знаю, ты ко мне неравнодушен…
– Нет, не совсем так, – отвел он ее руку. – Я тебя люблю. Я люблю тебя так, как еще ни одну…
– Веня! – опять перебила она. – Ты что, не понял? Меня нельзя любить!
– Почему? – удивился он.
– Веня, тебе сколько лет?.. – сбилась она.
– Двадцать семь, а что?
– Я тебя старше на пять… нет, даже на шесть!
– Ну и что?
– В общем, действительно ничего, но… Венечка, милый, я больше ни одного слова про любовь не могу слышать! – в отчаянии закричала она. – Мне… у меня больше нет сил!
– Почему? – огорченно спросил он. – Я тебе противен?
– Венечка, ты очень хороший. Я совершенно напрасно навязалась тебе с этими экскурсиями… Мне не надо было тебя ни о чем просить…
– И хорошо, что попросила! – замотал он головой – так, что очки едва с носа не свалились. – Лучше этих прогулок у меня ничего в жизни не было. Ты очень красивая.
– Венечка, красота – это наказание… – пробормотала она.
Осинин пожал плечами. Он выглядел обиженным и недоумевающим.
Потом произнес:
– Это все ерунда. Я слышал, у вас в Москве там что-то произошло – Пересветов на себя руки наложил, и все такое… Но красота не может быть наказанием.
– Еще как может.
– Да, скажи это вон той тетке… – По выгнутому мосту, переброшенному через канал, переваливаясь, шла очень толстая женщина, с грохотом везя за собой сумку-тележку.
– У каждого свой ад.
– Ладно, хорошо… – упрямо склонил голову Осинин. – Я тебя понял – ты несчастна, и все такое… Но раз тебе терять нечего, то будь со мной. В смысле, будь моей женой! Какая разница, где и с кем пропадать?! По крайней мере, хоть одного человека осчастливишь!
– Тебя?
– Меня!
– Глупый, глупый Венечка! – сердито произнесла Жанна. – Неужели ты думаешь, что тебе станет легче, если я буду всегда рядом с тобой?..
