Femme fatale выходит замуж - Татьяна Тронина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Марат, Юра умер! Я не понимаю… – лихорадочно зашептала она. – Я ждала его сегодня, а он взял и… и умер! Разбился насмерть! Вдребезги… – повторила она. – Словно посуда – блюдце или тарелка… Разве так можно? Ведь он должен был сначала поговорить со мной! Я бы отговорила его, обязательно отговорила бы!
– Тихо, тихо…
– Он запутался, Марат! – с жаром продолжила Жанна. – И я тоже запуталась. Ты понимаешь?
Марат поцеловал ее в шею. Расстегнул верхнюю пуговицу на домашнем платье и поцеловал в ключицу. Руки скользили по гладкому шелку… Он словно слепой изучал ее.
– Марат, не надо… – с ужасом произнесла Жанна. – Я все понимаю, но… Марат!
На самом деле она мало что понимала. Меньше всего она ожидала от Марата таких действий. Он был ее другом – ни разу за все эти месяцы, что они жили рядом, он не позволил себе ничего подобного. Любая женщина: красавица, не красавица, старая, молодая – с первых минут, на уровне интуиции, инстинктивно понимает, нравится она или нет мужчине. Может между ними что-то быть или нет?.. Так вот – с Маратом ничего подобного не было. Жанна никогда не ощущала идущих от него импульсов. Он был – никакой. Ее сосед. Друг. Брат. Просто человек. Белый страничный лист…
Она ошибалась?..
Конечно, трудно ожидать смиренного целомудрия от мужчины, который держит на коленях хорошенькую женщину, пусть и убитую горем. Но Жанна не ожидала, что все это вырвется из Марата именно сейчас!
Первые секунды она даже сопротивляться не могла – от изумления, от растерянности. Он просто брал ее – и все. Он брал ее как вещь, давно принадлежавшую ему. Словно он был хозяином!
– Марат! – произнесла Жанна с холодной яростью. – Пусти!
– Зачем? – пробормотал он, держа ее точно в капкане. – Ты сама сказала – он умер. Что нам может теперь помешать?
Горячие губы на ее шее…
Это было совсем уж дико. Дико и непонятно.
– Пусти, я сказала! – Жанна оттолкнула его. Вскочила, отбежала в другой конец комнаты, быстро застегнула все пуговицы. – Марат, ты меня не понял. Я не сержусь, но… пожалуйста, уходи.
– Жанна…
– Уходи! – закричала она.
– Это судьба, Жанна, – спокойно произнес он. – Ты – моя.
– Почему ты раньше молчал? – едва не плача, произнесла она. – Господи, ты такой странный…
– Разве обязательно об этом говорить?
– Нет, но… – У нее дрожали руки. – Я не могу, Марат. Ты должен понять. Юра умер! А ты… Нет, это все равно что плясать на костях! – вырвалось у нее.
– Знаешь, когда я понял, что ты – моя?
– Когда? – невольно спросила она.
– Много-много лет назад, на берегу моря. Это судьба, Жанна, – сурово произнес он. – Думаешь, мы случайно оказались соседями?..
– Пусть так… Но давай поговорим об этом потом! Да-да, мы обязательно все это обсудим… только не сейчас!
– Сейчас или потом – все равно. Ты моя. Я тебя никому не отдам. И слава богу, что твой Юра умер, – тихо произнес он и пошел к выходу. Тяжелые сапоги гулко застучали о паркет.
Он ушел, а Жанна все не могла прийти в себя от ужаса и изумления. Оказывается, и Марат был совсем не таким, каким она его себе представляла.
Она ошибалась – во всем и всегда. Брела в темноте, не видя тех, кто идет с ней рядом.
И было еще что-то странное, что сейчас мешало ей, вызывало беспокойство. «Он как будто не удивился, когда я сказала, что Юра погиб… Нет, даже не так: я ему сказала: «Марат, он умер!» А он мне ответил: «Это судьба». Он не спросил, кто умер, отчего… Впрочем, кто бы ни умер, всегда можно ответить, что это – судьба. Марат… Марат, ты все испортил! – Отчаяние вновь нахлынуло на нее. – Зачем? Ах, как нехорошо, как неприятно…»
На Ленинградском вокзале была сутолока – только что прибыл какой-то экспресс, приехавшие мешались с отъезжающими.
Жанна вышла на перрон, к «Красной стреле». Несмотря на поздний вечер, было тепло, и край неба на западе розовел, напоминая о недавнем закате.
«Вот и все… Убегаю. Если бы могла, убежала бы еще дальше!» Она вздохнула и покатила за собой тяжелую сумку на колесиках.
У одного из вагонов стоял Артур Потапенко, сосредоточенно вглядываясь в толпу. Потом достал из кармана сотовый и задумался, глядя на вспыхнувший подсветкой экран.
– Артур, я здесь! – закричала Жанна.
– Слава богу… – Тот подтянулся и убрал сотовый в карман. – Я уж думал, что ты опоздала.
– Артур, до отбытия еще двадцать минут! – усмехнулась Жанна. – Да?
Она протянула проводнице свой билет.
– Десять, – ответила сосредоточенная проводница, жгучая блондинка зрелого возраста. – Прошу…
Они ехали в спальном вагоне вдвоем. Крылов не захотел (или побоялся?) отправлять Жанну в Питер одну, задействовал Потапенко. Вряд ли еще кто-то согласился бы ехать в Питер с Жанной… Ну, кроме, разумеется, Сидорова с Айхенбаумом, но отправлять их втроем – нет производственной необходимости и слишком разорительно для конторы, а разлучать друзей и вызывать ревность у одного из них – тоже ни к чему. И Платон Петрович Крылов принял соломоново решение – выбрал Артура Потапенко.
И это даже лучше, потому что Жанна терпеть не могла Потапенко…
Крылов не учел только одного – абсолютной уверенности Артура в своей собственной неотразимости.
В купе Артур помог Жанне разобраться с багажом, потом сел напротив и с озабоченным видом уткнулся в карманный компьютер.
– В прошлом месяце мы дали бухгалтерии неточные цифры, сейчас уже нельзя ошибиться, – важно заявил он. – Я тут кое-что проверил и выяснил, что данные за апрель надо поменять…
– Артур, ты что, собираешься послать сообщение Веленской по электронной почте? – искренне удивилась Жанна, увидев манипуляции Потапенко с компьютером. – Брось… Пошлешь завтра, из офиса.
– Завтра может быть поздно, – с суровым видом заметил Артур.
Жанна откровенно усмехнулась.
– Пижонство это, – сказала она. – Веленская сейчас дома – это раз, а уточненные данные за апрель ей Крылов уже дал – это два…
– Откуда ты знаешь? – ревниво спросил Потапенко.
– Я с ним сегодня по телефону говорила.
Артур Потапенко насупился.
Жанна Ложкина была самой красивой женщиной в их конторе. Жанна Ложкина была красивее всех тех, кого Артур Потапенко видел лично. Хотя нет, была одна девица, лет десять назад… Вот та могла соперничать с Жанной. Но девица от Артура сбежала… А теперь – неизвестно, что с ней сталось, после десяти-то лет: слабый пол увядает стремительно, иногда хватает года-двух, чтобы от прежней прелести не осталось и намека. Всякие там беременности-роды, гормоны и стрессы… Словом, на данный момент никого ярче Жанны Артур не знал.
Когда Крылов заявил, что собирается послать его в Питер вместе с Жанной, Артур моментально подтянулся, посерьезнел – миссия была не из легких, но тем интересней… Он сразу понял: сделать Жанну своей – дело чести. Утереть носы жалким плейбоям Сидорову и Айхенбауму! Вон Юрка Пересветов из-за нее невесту беременную бросил и с двенадцатого этажа сиганул…