Песня моряка - Кен Кизи

Вилли, резавшая салат напротив, подняла голову — она всегда была готова съязвить.

— Эй, Арчи, — не оборачиваясь, произнесла она, — а вы, мальчики, знаете, почему Гуманитарное общество издало закон, запрещающий слепым прыгать с парашютом?

— Нет, Вилли. Почему? — осторожно откликнулся Арчи. Некоторые шутки Вилли не сразу до него доходили.

— Чтобы предупредить инфаркты у собак. Арчи рассмеялся вместе со всеми, хотя понял ли он смысл шутки, так и осталось неясным.

— У них собаки-поводыри, тупица, — прошептал Нельс на ухо брату.

— Знаю, — откликнулся Арчи.

— Эй, Виллимина, — прокричал Грир из люка, — а ты знаешь, зачем женщины надевают суспензорий, когда прыгают с парашютом?

— Чтобы не задувало в промежность, хе-хе-хе, — парировала Вилли.

Так они и плыли.

Посередине стола располагался электрический мусоропровод, и Кармоди смел в отверстие остатки палтуса, салата и лука.

— Надо дорезать салат, — поднимая миску, заметила Вилли.

— Рыба не может ждать, — возразил Кармоди. — Больше минуты с каждой стороны, и пиши пропало. Эй вы, трапезная лампада капитана зажжена!

Стол мгновенно был вытерт и накрыт клетчатой скатертью. Сервированный фарфором и столовым серебром, он действительно выглядел как настоящий капитанский стол. Мужчины достали из шкафа раскладные стулья, а Грир открыл бутылку орегонского рислинга. В центр стола водрузили свечку в ржавом дизельном пистоне, и Вилли закончила нарезать салат уже при свете пламени. Кармоди раскладывал рыбу по тарелкам, словно сдавал колоду толстых горячих карт, поливая их оставшимся маслом, смешанным со специями. Нельс взял тарелку и направился к люку, чтобы отнести ее Билли. Все молча ждали его возвращения. Кармоди нравилось, когда все ждут, пока не произнесена благодарственная молитва. Через минуту Нельс вернулся обратно с тарелкой.

— Кальмар говорит, что ему надоела рыба. Он хочет стакан вина и банку венских сосисок.

— Что он нашел в этом дерьме? — проворчал Кармоди.

— Он все еще переживает из-за Гринера, — заметил Грир. — А сосиски лучше способствуют переживаниям, чем рыба.

— Пусть тогда переживает на голодный желудок. Мне надоело, что весь мой экипаж возится с этим несчастным симулянтом.

Присутствие Билли Кальмара на борту было единственным, что омрачало увеселительный круиз Кармоди. Он не стал возражать, когда они подняли носилки на борт в Джуно, но и особого сочувствия не проявил. И в течение всего путешествия он неоднократно давал понять, что его не особенно волнует судьба калек и дилеров. К тому же все рыбаки были знакомы со скользким характером кальмаров и знали, что лучше всего их использовать в качестве наживки.

— Я отнесу ему что-нибудь, — предложил Айк. — Давайте откроем еще одну бутылку.

— Он и вина хочет меня лишить.

— Ах ты старая водяная крыса, — съязвила Вилли. — Ты что, уже забыл, что это они купили вино в Джуно? Кстати, как и сосиски, если мне не изменяет память.

— Ну и что? — надменно осведомился Кармоди. — Кок не обязан следить за тем, откуда поступают продукты на борт. Камбуз является его собственностью. Как бы там ни было, давайте сначала вознесем молитву, Исаак, мальчик мой. Чтобы остальные могли уже начать есть. Давайте по-быстрому… — он переплел пальцы поверх возвышающегося пуза, опустил голову, на мгновенье погрузившись в размышления, и произнес самую короткую молитву из всех ему известных: — Слава духу, к черту плоть, давайте же есть, чтоб ее побороть.

Айк запихал в карман две банки сосисок и упаковку солений, в одну руку взял свою тарелку с палтусом, в другую бутылку и два стакана и направился, позвякивая ими, к металлической лестнице.

Они шли на автопилоте в полумиле от Чилкута. Весь день они маневрировали, минуя отмели, от острова Святого Илии к югу, ни разу не прикоснувшись к штурвалу.

Сумеречное небо было зеленовато-серым, на море стояла тишь. Со стороны берега дул легкий ветерок. Айк различил запах чилкутской ели и чистый холодный аромат льда с Берингова глетчера. На протяжении всего путешествия ветер приносил им запахи суши вне зависимости от того, видна она была или нет. Несомненно, из Джуно в Квинак существовали куда как более прямые и быстрые маршруты, однако Кармоди запустил программу, в соответствии с которой они все время держались берега чтобы при желании можно было останавливаться во всех портах и заводях — устраивать небольшие попойки, если там случались доки или бары, перебрасываться в покеришко, если они набредали на казино, или просто бросать якорь и ловить рыбу, если в округе не было ничего интересного. Скорей всего, Кармоди и сейчас после ужина начнет присматривать место для стоянки.

Айк хотел поговорить с Беллизариусом с глазу на глаз, пока все не поднялись наверх. Чем ближе они подходили к Квинаку, тем более мрачные мысли обуревали его в связи с Николаем Левертовым. У него было ощущение, что от этого блудного сына разило мстительной вонью, но утверждать что-то наверняка он не мог. Единственным человеком на борту, обладавшим лучшим нюхом, чем у него, был Билли Кальмар.

Билли возлежал в окружении книг, закусив длинную прядь волос своими пухлыми губами. Он читал, одновременно ковыряя в ухе бриллиантовым крестом. Несмотря на все его влияние, Билли Беллизариуса никогда особенно не любили. Однако все признавали его ум. Именно поэтому Дворняги и выбрали его президентом. После вялого руководства Айка, терявшего интерес к общественной деятельности, и лихорадочной какофонии правления Грира члены Ордена поняли, что гнаться за популярностью не следует. И хотя, скорей всего, Кальмар действительно широко пользовался связями Ордена для продажи наркотиков, он, несомненно, много сделал для того, чтобы вытащить организацию из многочисленных скользких юридических проблем. Кроме того, его загадочные философские перлы давали Дворнягам пищу для размышлений. Именно Билли положил конец движению Убогих как раз в то самое время, когда культ нигилизма начал завоевывать все более сильные позиции среди наиболее бедных членов Ордена. Он заявил, что ему наплевать,если они будут участвовать в очередных демонстративных самоубийствах, но если они хотят представлять Дворняг, то пусть придумают какой-нибудь способ получше, чем лакать отраву.

— Там же стрихнин и кураре, — сообщил он братьям. — С вами начнутся такие отвратительные корчи, что даже Си-Эн-Эн не рискнет это показывать. Если уж вам так приспичило сводить счеты с жизнью, имейте силы перерезать друг друга или еще что-нибудь. И не смейте терять чувство собственного достоинства. И запомните: нищая жизнь лучше, чем отсутствие жизни как таковой.

Айк осторожно приблизился, позвякивая стаканами.

Гнездо Билли располагалось под прикрытием правого борта. Он так и лежал на животе, как его внесли на борт, только теперь под него была подоткнута целая кипа подушек и спасательных жилетов, так что он мог читать, опираясь на локоть. В настоящий момент он с горящим взором поглощал книжку в бумажной обложке под названием «Эффект виртуального эффекта». На расстоянии вытянутой руки полукругом вокруг него были разложены вещи первой необходимости: лампа на S-образной подставке, мухобойка, записная книжка, пепельница с дымящейся сигаретой, коробка швейцарских шоколадных конфет. Стальной кейс, сыгравший роль спасительного буйка в Скагуэе, был по-прежнему прикован к его запястью. Билли утверждал, что ключ от наручников был в Квинаке у какого-то таинственного азиата, который оплатил ему поездку в Скагуэй.

Айк пододвинул шезлонг и уселся в головах гнезда. Билли сделал вид, что этого не замечает. Не отрываясь от текста, резким движением руки он перевернул страницу, вытащил из коробки конфету и запихал ее в рот. Айк уравновесил свою тарелку с палтусом на поручне и разлил в стаканы вино. Билли взял стакан, осушил его, продолжая читать, и протянул его снова Айку.

Айк забыл захватить вилку, но палтуса, как и жареного цыпленка, проще есть руками, а для салата Вилли можно использовать длинное острое ребро рыбы. Некоторое время они молчали. Лишь вода тихо шумела под стальным корпусом. Все течения, отмели и впадины этого побережья давно были занесены в автопилот судна.

Билли снова протянул свой стакан. Айк вылил в него остатки рислинга и выбросил пустую бутылку за борт. Когда за бортом раздался резкий всплеск, Билли наконец оторвался от книги.

— Отличная идея! — заметил он. — Джеттисон это такая чушь. — И книга последовала за бутылкой. — А сосиски ты принес? Или я должен лежать здесь и слушать, как вы там хрустите морковкой?

— Вилли говорит, что тебе нужны овощи.

— Вилли из Техаса. Откуда техасска может знать, что мне нужно?

Айк выудил из кармана обе банки и протянул их Билли.

— Она говорит, что работала медсестрой.

— А я говорю, что работал доктором. Скорей всего, мы оба врем, но я по крайней мере не из Техаса. Если бы человек должен был есть овощи, неужели Господь снабдил бы его этим? — и он, запихивая в рот сосиску, запрокинул голову и продемонстрировал Айку собственные клыки.