Инцел на службе демоницы 4: Гарем для чайников (СИ) - Блум М.

Некоторое время я прижимал их к себе и ласково поглаживал. Обе до сих подрагивали, как от озноба — причем Саша куда сильнее, чем Майя. Даже понятно почему: Майя всякого дерьма уже насмотрелась, а Саша еще ничего не видела. И мне хотелось сделать так, чтобы она больше ни с чем таким не соприкоснулась — и одна, и вторая.

— Все хорошо, — повернув голову к Саше, я поймал ее губы своими.

Закрыв глаза, она с жаром ответила, словно пытаясь в поцелуе забыться.

— Не о чем волноваться, — я повернул голову к Майе.

Однако, едва потянувшись к ее губам, уперся взглядом в изящный браслет на ее запястье. Изумрудные глаза золотой змейки коварно блестели, как бы намекая, что с легкостью испортят нам вечер. Сменив траекторию, вместо губ я поцеловал Майю в щеку. Она растерянно посмотрела на меня, и я молча кивнул на ее браслет. Слегка нахмурившись, она стянула его с руки и бросила на тумбочку, а потом сама горячо поймала мои губы.

Саша на той стороне кровати слегка приподнялась, с любопытством глядя на поцелуй.

— И я тоже хочу такое “не о чем волноваться”! — заявила она.

Едва Майя оторвалась от меня, как Саша подхватила мой подбородок и деловито повернула его к себе. Вкус одного поцелуя мгновенно смешался с другим, и я закрыл глаза, наслаждаясь этим новым вдвойне сладким вкусом.

— А я тогда хочу “все хорошо”! — раздалось с другой стороны кровати.

Мой подбородок теперь повернула Майя, путая в моей голове нежность и мягкость их губ, будто две мои девушки в этот миг слились в одну. Следом Сашины пальчики требовательно потянули меня к себе. Язычок ласково пробежался по моим губам, словно собирая следы прошлого поцелуя. Тут же поверх одних пальчиков легли другие и повернули мою голову обратно, повторяя язычком то же самое. Сразу два дыхания опаляли мою кожу — так близко, что вполне могли делить тепло не только со мной, но и друг с другом.

Я медленно открыл глаза. Обе, прижимаясь, ластились ко мне — уже не дрожащие и испуганные. Томно сверкая глазами, отрывисто дыша, обе распаленно потирались о меня, будто им было до безумия жарко и уже не терпелось скинуть одежду. Заведясь и сам, я нырнул руками сразу под два подола и дразняще повел ладонями вверх по упругим обнаженным бедрам. Не прерываясь, девчонки продолжали передавать мои губы друг другу, как эстафетную палочку — так быстро, что, казалось, и сами обменивались поцелуями.

Так уж вышло, что в последнее время у меня не было нормального секса — все кого-то имели: или я, или меня. Как же я от этого устал — мне просто хотелось заниматься любовью с девушками, которые не безразличны мне и которым не безразличен я — причем желательно с обеими сразу. Поднявшись еще выше, мои пальцы забрались под трусики и коснулись сразу двух кисок, каждая из которых ощутимо намокла. Как же хотелось смешать две эти влаги в одну.

— Ладно, — вдруг сказала Майя, — я согласна на тройничок.

— Точно? — Саша, казалось, даже не поверила.

— Только у меня одно условие… — помедлила Майя, переводя глаза с нее на меня. — Что бы ни случилось, вы оба, — с нажимом добавила она, — не будете меня осуждать…

— Даже в мыслях не было, — отозвался я, продолжая ласкать ее под трусиками, пока другая моя рука поглаживала Сашину киску.

— Только чур не зажиматься! — Саша сладко задвигала бедрами, впуская мои пальцы поглубже. — Я хочу по-взрослому!

— По-взрослому? — хмыкнула на другой стороне кровати Майя. — Да я могу оттрахать тебя так, что ты вообще улетишь!..

Явно не собираясь откладывать обещание, она ловко перепрыгнула через меня, опрокинула Сашу на спину, задрала ее подол и, стянув трусики, накрыла губами ее промежность. Саша рвано выдохнула и откинулась на подушку, разведя ноги пошире. Следующую минуту я просто смотрел, слушал ее горячие стоны и охреневал — мне такому мастерству еще учиться и учиться. Бедра Майи соблазнительно покачивались, словно двигаясь в такт ее пальчикам и губам. Киска, которую я начал снова поглаживать, уже просто сочилась, приглашая ее поскорее взять. Решив доставить удовольствие всем, я стянул брюки и плавки, задрал ее подол, сдвинул трусики и вошел. Майя сочно охнула и выгнулась, давая мне себя так же охотно, как ей сейчас отдавалась Саша.

Жаркие стоны срывались с губ то одной, то другой, порой сливаясь в один особенно страстный стон. Смачные шлепки, поцелуи и скрип кровати смешивались в воздухе, рождая лучший саундтрек для секса. Казалось, мы все трое кончили одновременно — во всяком случае оргазм, разделенный на троих, по ощущениям получился утроенным. Белые струи, сбегая с промежности Майи, щедро закапали на Сашу, оставляя и ей часть меня.

Два платья синхронно шлепнулись на пол, а потом туда же отправилось белье. Два обнаженных девичьих тела прильнули ко мне, нетерпеливо срывая с меня одежду. Подрагивая от возбуждения, Саша перехватила мои губы, а Майя — мой член и, шаловливо поцеловав головку, поднесла его к раскрытой Сашиной киске. Нежная влажность мгновенно приняла меня, а пальчики Майи сместились чуть ниже, продолжая ласкать то, что не вошло в Сашу. Это было нечто: обе мои девушки, не ревнуя, увлеченно помогали мне кончить. Давление на пах мигом усилилось, пульсации накатили мощной волной, и я почувствовал, что вот-вот не выдержу этого сладкого плена.

— Не сюда, — прошептала Майя.

Потянув за основание, она буквально вытащила меня из Саши, и член затрепетал у нее в руках. Белые брызги заплясали в воздухе, падая на обнаженное Сашино тело. Уверенно и ловко, как кондитер, украшающий торт глазурью, Майя заливала спермой живот и грудь Саши, заставляя ее вздрагивать каждый раз, когда теплые капли касались голой кожи.

— Сперма создана для секса, — шептала Майя, мягко сжимая мой член, — чтобы делиться собой. Это частички тебя, которые ты даришь другому…

Белые капли на нежной коже блестели в полумраке номера как россыпь жемчужин.

— Я с самого начала чувствовала, что ты та еще извращенка, — довольно пробормотала Саша.

Хмыкнув, Майя жадно прижала головку к губам, собирая последние капли. Кажется, я понял, почему она для Лилит особенная. Черт знает, что ее заведет, но если ее заведет, на такое можно насмотреться…

— Ну а теперь моя очередь делиться! — бодро заявила Саша и, толкнув ее на подушку, плюхнулась сверху, жарко потираясь своим телом о ее, размазывая мою сперму и по ее коже.

Две пары ног разъехались в стороны, открывая вдвойне чудесный вид. Две киски гостеприимно раскинулись мне навстречу — так близко друг к другу, что перемещаться между ними можно было без передышки. Член вовсю нырял из одной в другую, смешивая их влагу. Вот теперь они точно делили меня поровну. Скоро наши стоны стали самыми громкими во всем отеле — потому что у меня здесь жили самые озорные девочки.

Девчонки сладко сопели с двух сторон, утомленные, но довольные, прижимаясь ко мне под одеялом голыми еще горячими от недавних ласк телами. За окном уже было темно, однако мне не спалось. Хотя в постели было две девушки, в голове и сердце их оказалось три. Слова Алгон, сказанные прошлым вечером, неотступно вертелись в памяти, и хотя я ей тогда ничего не ответил, ответ у меня на самом деле был. А потому арифметика выходила какой-то неправильной, словно требующей кое-что исправить. К тому же я не видел ее со вчерашнего вечера, и это уже начинало тревожить.

Аккуратно выбравшись из кровати, чтобы не разбудить девчонок, я поправил на их плечах одеяло и, одевшись, тихо вышел из номера. Лифт распахнул дверцы, и я спустился на этаж вниз. В первую секунду показалось, что меня занесло на вечеринку. Коридор аж содрогался от звуков — в номерах громко играла музыка, раздавался смех, и звенели бокалы. Никто не боялся разбудить соседей — потому что, судя по всему, нигде и не спали. Кое-где из-за дверей доносились стоны, ближайший кондомат заметно опустел. Похоже, Лилит удалось не только вернуть постояльцев обратно, но и вдохновить их на новые подвиги. Быстрым шагом я дошел до комнаты Алгон и постучал. По соседству громыхала музыка, то ли мешая услышать шаги, то ли отвлекая от мысли, что их не будет. Из проема лилась темнота, как бы намекая, что я зря пришел.