Инцел на службе демоницы 4: Гарем для чайников (СИ) - Блум М.

Мне казалось, что она рассердится. Но Мами лишь снова усмехнулась — и снова грустно, будто я был ребенком, который ничего не понимал.

— Не веришь мне, смотри…

Едва договорив, она бесследно исчезла. Лишь одно черное перо осталось, плавно паря в воздухе. Оно неспешно пролетело над перилами и вспорхнуло в небо. Машинально проследив за ним взглядом, я заметил множество крохотных точек, которые стремительно разрастались в размерах, стягиваясь в группки, и двигались в одном направлении, спеша как рыба на нерест. Скоро ими кишела вся площадь перед совсем маленьким с такой высоты белоснежным домом, в котором располагался отель Лилит. Отрывая, в кармане настойчиво завибрировал смартфон. Звонила Саша.

— Тут такое!.. — непривычно нервно выдохнула она.

На заднем плане раздались недобрые крики и звон разбитого стекла.

— Что случилось? — нахмурился я, не в силах рассмотреть с такого расстояния, что происходит.

— Они заблокировали выход!

Толпа на площади словно напирала вперед, готовая поглотить своей массой весь отель.

— Ждите меня, — сбросив вызов, я поспешил к выходу с крыши.

На полной скорости я несся к площади. Но что странно, несся один. За столиками кафе безмятежно ужинали, у сувенирных лавок оживленно торговались, парочки целовались по углам — будто никто в городе не слышал скандирующих криков, кроме меня. Чем ближе был отель, тем ощутимее они становились:

— Отель-бордель позорит город!

— Шлюхам тут не место!

Промчавшись по узкой улочке, я наконец выскочил на площадь. Толпа была такой густой, что крыльцо отеля даже не просматривалось. Со всех сторон над головами покачивались самодельные плакаты “Отель-бордель!”, “Шлюхотель к ответу!”, “Очистим город от порока!” Словно тут шел митинг — но для митинга ни скорой, ни полиции, ни даже глазеющих в сторонке не было. Будто весь остальной город оказался не в курсе происходящего. Уже понимая, чья это работа, я решительно проталкивался локтями вперед — сквозь заметно накачавшуюся праведным гневом и пивом толпу. Почти на каждой руке болталось по белоснежной повязке “Патруль чистоты”.

— Шлюхи и все, кто им сочувствует, — разнесся над площадью многократно усиленный голос, знакомый настолько, что меня уже выворачивало, — выходите! Вам не укрыться в своем притоне!

Растолкав митингующих, которые из дружины тут выросли до целой армии, я наконец выбрался к первому ряду, стоявшему у ворот отеля. В самом центре красовалась Юля с громкоговорителем, а вокруг нее топтались парни с белоснежными лентами на рукавах, каждый из которых размерами вполне мог сойти за шкаф. А все вместе они тянули на настоящую баррикаду, блокирующую ворота.

— Выходите, пока не поздно! — Юлин голос гремел так, что даже стекла в здании подрагивали. — И мы вас не тронем!

Еще немного поработав локтями, я подскочил к ней.

— Какого хрена ты творишь?

— Очищаю город от порока, — опустив громкоговоритель, она с усмешкой кивнула на один из плакатов. — И имей в виду, твоя сегодняшняя заступница не вмешается.

Только сейчас я заметил у нее на шее тонкий голубой шарф, изящно прикрывающий уродливые синяки. Очевидно, урок не пошел впрок.

В окнах отеля мелькнули испуганные лица. Наверняка и мои девчонки были сейчас в холле. Не став больше тратить время на эту лицемерку, я шагнул к воротам.

— Э, — ее ходячий шкаф тут же перегородил мне путь, — здесь дорога только в одну сторону!

Дыхнув перегаром, несколько дружинников повернулись ко мне, собираясь вытолкнуть обратно в толпу, если я вдруг пойду напролом. Дураки, они еще не знали, что любому, кто тронет меня пальцем, эти самые пальцы оторвет. Анимешный чертик широко скалился на груди, готовый к любой заварушке.

— Что, — прищурившись, я повернулся к Юле, — и этими пожертвуешь?

— Этого пропустите, — после секундной паузы очень неохотно выдала она.

— Но… — растерялся ее амбал.

Она сурово взглянула на него, и он послушно отступил в сторону, пропуская меня. Быстрым шагом я направился к отелю.

— Только я не понимаю, — бросила Юля мне в спину, — куда ты опять лезешь, кролик!

Когда я уже почти достиг крыльца, воздух взорвался еще от одной волны, разносящей этот душный голос по площади.

— Выходите, — снова крикнула она в громкоговоритель, — ваш бордель вас не защитит!

Словно соглашаясь, карусельная дверь с шумом крутанулась, и из здания пугливо вынырнула компания парней-постояльцев, которых я видел за завтраком. Стискивая дорожные сумки, они сбежали по крыльцу и поспешили к воротам. Их с улюлюканьем встретили дружинники, сорвали значки с логотипом отеля и втолкнули в толпу, которая, довольная победой, начала скандировать еще громче:

— Отель-бордель!..

Поморщившись, я вошел в холл, внутри которого царили тишина и напряжение, как в бомбоубежище во время налета. В следующий миг раздался стук каблуков, и ко мне подлетели Саша и Майя — обе бледные и напуганные, какими еще ни одну из них я не видел.

— Ты пришел… — пробормотала Саша, прижимаясь ко мне.

— Они с ума сошли! — выдохнула Майя, прильнув с другой стороны.

Неподалеку нервно жались Наташа и другие фамильяры Лилит, с кем я сегодня был на раздаче значков. В остальном холле растерянно топтались постояльцы, парни и девушки, многие с сумками и чемоданами — уже явно готовые сбегать, вот только выйти из здания было страшно.

— Шлюхам тут не место! — доносились с площади крики.

— Не бойтесь, — Марго отвернулась от окна и успокаивающе произнесла на весь холл: — Они ничего не сде…

— Долой бордель! — перебили ее вопли с улицы.

— Они ничего не сделают! — громко отчеканила Марго, словно убеждая в этом всех, даже саму себя.

Изумрудные глаза золотой змейки насмешливо сверкали с кулона на ее груди. Отвернувшись, я обвел собравшихся взглядом. В общем, тут были все — кроме главного заинтересованного лица.

— А где Лиля? — с нажимом спросил я.

Вместо ответа Марго развела руками. Классно. По ходу, их хозяйка решила не участвовать.

— Выходите! — не затыкалась Юля снаружи. — Не испытывайте наше терпение!

Несколько постояльцев, решившись, кинулись к двери — с такими лицами, будто ныряли в мутную воронку. Их встретило пьяное улюлюканье и подзатыльники, с которыми с футболок срывали значки. Я отвернулся от окна, уже понимая, чем все закончится. Чем меньше мужчин оставалось внутри, тем выше была вероятность, что войдут те, кто снаружи.

— Полицию вызвали?

— Такое чувство, — с досадой отозвалась Саша, — что у них там автоответчик! Сказали что-то про мирный пикет. Какой мирный-то! — она махнула на улицу.

Да уж, у меня складывается впечатление, что у рая контакты везде.

— Никто не вмешается, — сказала Марго, изо всех сил стараясь сохранять спокойствие, — таковы правила их игры. Вмешаться — значит признать поражение. Мы сами должны разобраться, кто сильнее, мы или они.

Я невольно скривился. Они и правда нами игрались, кидая как кости на стол, срубая как пешки. Какая разница, сколькие из нас пострадают — мы же просто игрушки!

— Что будем делать? — Марго не сводила с меня глаз.

О, нет — так не пойдет. Мне плевать, что вы будете делать.

— Решайте сами, — сказал я. — А мы уходим, — и покрепче обнял своих девчонок.

— Но они же все разнесут, — нахмурилась Марго.

— Это не мой отель. Пусть его хоть к черту снесет.

В конце концов, это не моя война. Если Лилит не хочет защищать свою собственность, это ее проблемы. Значок на мне — гарант моей безопасности, а я гарант безопасности моих девчонок. Взгляд скользнул по девушкам, которые испуганно топтались неподалеку, дрожа куда сильнее моих — им-то прижаться было не к кому.

— Все желающие, — произнес я на весь холл, — могут уйти вместе с нами. Запасной ход где? — я повернулся к Марго.

— Они его тоже забаррикадировали, — сухо отозвалась она и с упреком добавила: — Лилит говорила, что ты не подведешь!

— И где она? — с сарказмом уточнил я.