Я тебе объявляю войну - Лана Вейден

- Мда, Викуль, странно, - Алевтина подозрительно уставилась на мое лицо, - вроде ты сейчас и накрашенная, а видок всё равно не очень. И что с твоим глазом?

Дался же всем мой глаз! За последние сутки что я только с ним не делала: и примочки прикладывала, и капли разные капала, а краснота лишь немного уменьшилась. В итоге вместо Изольды Белокурой в постановке была Изольда Красноглазая, ну и ладно. Главное - все мучения наконец-то позади.

7 марта - а именно в этот день была премьера - мы стояли в фойе универа втроем: я, моя сестра и Королев. Узнав о спектакле, Алевтина изъявила огромное желание его посетить. Хотя, на мой взгляд, в ее положении это было глупостью.

Во-первых, накануне ударил мороз и улицы превратились в каток. Передвигаться по городу стало сложно и опасно. Во-вторых, посещение мест с большим скоплением народа - да еще и в период эпидемии гриппа - умным поступком назвать сложно. В-третьих, спектакль заканчивался довольно поздно.

Но Алю это не остановило. Она приехала сама и притащила муженька. Хорошо хоть наши родители были в эти дни в столице - проводили там новый тренинг. А то сестра бы и их притащила.

После спектакля мы вышли в фойе и остановились около лестницы попрощаться: парочка наконец-то собралась уезжать. А я должна была вернуться назад - декан расщедрился и устроил фуршет для участников постановки. Но Але внезапно приспичило обсуждать мой «видок».

- Да, что с твоим глазом? - повторил вопрос сестры Королев, - надеюсь, это не инфекция?

- Ох! Боитесь инфекций - сидели бы дома! - возмутилась я.

Сергей вдруг взял меня двумя пальцами за подбородок и приблизил свое лицо к моему - в точности как Морозов пару дней назад. Уж не знаю, что он там хотел рассмотреть, но я, глядя в его глаза, вдруг с удивлением поняла, что ничего, совершенно ни-че-го при этом не чувствую. Вот это да, удивительно же! Столько времени я была неравнодушна к этому человеку, а потом - раз, и все прошло. Совершенно бесследно.

А еще я подумала - мою историю с Королевым никак не назовешь приятной. Я испытывала и горечь, и разочарование, однако… не горела в таком адовом огне, как теперь. И не разрывалась на части от ужасных, противоречивых чувств. С одной стороны, я предпочла бы никогда не знать, что такое любовь. С другой - хотела бы, чтоб сейчас именно Морозов снова держал меня за подбородок и смотрел в мои глаза. От этих малодушных мыслей стало так невыносимо, что я резко дернулась, запуталась в подоле платья, оступилась и кувырком полетела вниз по лестнице. Правую ногу тотчас же пронзила дикая боль:

- Аааааааа! - заорала я.

- Аааааааа! - заорала моя сестра.

- Вика, ты сильно ушиблась? - Сергей подбежал ко мне и попытался поднять с пола, но я продолжала орать:

- Ногааааааа! Моя ногаааа!

- Денис, где Денис? - внезапно вскрикнула сестра и вытащила телефон, - надо срочно ему сообщить! Вдруг ты что-то сломала!

От удивления я на какое-то время даже позабыла о боли.

- Стой! Это кому ты сейчас собралась звонить?

- Странный вопрос. Денису твоему, кому же еще?

Я с опаской огляделась вокруг и с облегчением отметила, что никого из коллег в этот момент рядом не оказалось. Слава богу! Ведь услышь кто Алькины слова - станут сплетничать еще больше.

Надо заметить, что до спектакля и сестра, и Королев уже успели пообщаться с Денисом Сергеевичем. Точнее - перекинуться с ним парой слов. Я в очередной раз сильно пожалела, что до сих пор не рассказала им о «разрыве». А перед Морозовым вообще было неловко, хотя он и вел себя как ни в чем не бывало.

- Откуда у тебя его номер?

- Еще на свадьбе взяла, когда он тебя увозил.

- И ты общалась с ним за моей спиной?

- Не общалась, а просто иногда звонила и спрашивала, как дела.

- Иногда? То есть это было не один раз?

- А что поделать, систер? У тебя ж вообще ничего не вытянешь.

Кошмар, какой кошмар. Так вот для чего существуют старшие сестры - чтоб позорить младших!

«У тебя ничего не вытянешь». А у Морозова? Что она у него «вытянула»?

Пока я находилась в оцепенении, пытаясь осмыслить сказанное, сестра успела набрать Дениса Сергеевича. И уже через пару минут он был рядом с нами.

- Кажется, Вика сломала ногу. Надо срочно отвезти ее в травмпункт, - сообщила Аля.

- Ногу сломала? Здесь, в фойе? Как это произошло? - удивился он.

- Я хотел рассмотреть ее глаз, а она вдруг дернулась… и улетела вниз, - сообщил Королев. В это время я, стоя на одной ноге, держалась за него, но после таких слов рассердилась и ухватилась за перила.

- А, понятно, - Морозов посмотрел на меня с усмешкой.

Зачем только сестра его позвала? А Королев? Кто просил молоть языком? Какие все противные вокруг!

- Не нужно меня везти ни в какой травмпункт, - недовольно заявила я. - Хочу домой.

Но троица была непреклонна.

Морозов сбегал на кафедру и принес мои вещи - куртку и сапоги. Правда, поскольку больная нога распухла, надеть удалось лишь один сапог.

Меня загрузили в машину Сергея и повезли в больницу. Уже в машине я вспомнила, что сумка осталась на кафедре.

- Моя сумка! Мы забыли сумку! Там телефон! - вскрикнула я.

- Вика, - сказала сестра, - угомонись. Никто на твою сумку не позарится. И телефон - зачем он тебе сейчас нужен? Ты лучше думай о том, что станешь делать, если это действительно перелом. Как будешь передвигаться? Хотя… кажется, у нас есть костыли. В кладовке.

Да, костыли у нас определенно имелись - у папы когда-то был перелом ноги

- Теперь Изольда не только Красноглазая, но и Хромоногая, - пробормотала я.

- Еще и пытаешься острить? - спросила Аля.

- А что мне делать? Рыдать? - огрызнулась я.

В травмпункте, несмотря на позднее время - почти десять вечера - была огромная очередь. Не успели мы войти, как несколько человек, подозрительно покосившись на мое котарди, стали звучно сморкаться, будто у них аллергия на этот вид одежды.