Дикая фиалка Юга (СИ) - Шах Ольга

Вот и есть объяснение всем этим повадкам индейского воина и уйме шрамов на его теле.

Глава 34

Хантер взглянул на меня серьезно.

- Виола, я не прошу, чтобы меня по знакомству приняли. Все испытания я сам честно проходить буду. Мне просто надо, чтобы мою заявку просто не потеряли в куче других. Там их очень много. Все остальное - я просто пошутил.

- Поняла я, поняла. Серьезно, приезжай в гости, тогда и поговорим. Попробуем убедить Гранта дать тебе шанс. Но, по- моему, он этим не занимается, так что не знаю, что получится.

Наконец, и этот завтрак закончился. Под радостные пожелания мы разрезали свадебный торт, все гости получили по куску и ещё остался приличный кусман. Его прибрала рачительная Клери, сказав, что наши ребятишки - Ливви и Жан, тоже полакомятся. И мы поехали домой, предварительно переодевшись.

А вот в поместье нас ожидал сюрприз в виде торжественного ужина, приготовленного нашей искусницей Эжени. Присутствовали все мои домашние и Николя, и Поль. Николя, извиняясь, сказал, что пригласил и свою жену, тихую, скромную женщину по имени Катрин. Поскольку запланировали танцы во дворе, вот он и позвал жену. Редко после набега нордлингов удается повеселиться.

Я и не возражала. Почему бы и не потанцевать? Правда, я не знаю местных народных танцев, но мне простительно, надеюсь, бальные танцы не заставят во дворе изображать. Если честно, то и в них я не сильна. Максимум, на что способна - Венский вальс.

Посиделки решили перенести во двор, жара к вечеру спала, осталось только приятное тепло. Быстро соорудили подобие длинного стола, Клери принесла скатерти, посуду. Девочки принесли блюда с закусками, салатами, горячим. Появились и бутылки с вином. Оказывается, Грант ещё в городе озаботился покупкой вина для домашнего ужина. Даже женщины согласились выпить по бокальчику, только детишкам достался морсик.

Все выпивали, закусывали, болтали о том, о сем. Лёгкий ветерок приносил запахи зреющих яблок, иногда слышался мягкий стук упавших в траву плодов. Доносился стрекот цикад и даже иногда был слышен плеск воды в нашей речушке неподалеку.

Когда все насытились, то неизвестно откуда Пьер принес нечто среднее между гармошкой и баяном. Как я понимаю, из этого потом должно получиться подобие французского аккордеона. Ах, мон Пари…!! Клери получила губную гармонику, а мне, как не танцующей, был вручен бубен. Ну, или такая круглая хрень, с натянутой кожей и брякалками по бокам. И я с азартом трясла им, и плевать, что не попадала в мелодию! Главное, народу нравилось и все танцевали до упаду. Дамы трясли пышными юбками, поводили плечиками, кокетливо строя глазки. Кавалеры, сбив набекрень береты, кружили дам в вихре танца, иногда приподнимая их вверх, вызывая этим радостные визги дам.

Потом руки у меня устали, и я передоверила сей музыкальный струмент Жану, сама же сидела на скамье, прислонившись спиной к плечу Гранта, который отдал мне свой сюртук. И так все было тихо, спокойно, все правильно, что я не испытывала никакого смущения от такого вопиющего нарушения правил этикета. Вот так и должно быть - тихий, теплый вечер, сильное плечо мужчины, веселые, радостные люди вокруг. Густо- синий небосвод с далёкими звёздами над головой. А не эти церемонные ужимки и приседания светского общества.

Разошлись все около полуночи, Николя с женой уехали к себе в поселок, в поместье остался Поль, сегодня его очередь дежурить. Грант пока что не отменял режима повышенной готовности. Сказал, что пока точно все не успокоится, ничего менять не будет, лучше перебдеть, чем потом сожалеть о беспечности. Ну и мы с Грантом пошли. Каждый в свою комнату.

А наутро началась повседневная кутерьма. Начали приходить подводы с заказанными стройматериалами, но это была только малая часть нужных закупок. Потом приехали рабочие- строители и теперь уже кутерьма началась с расселением их по домам в Сожиньи. Но это я малодушно спихнула на Годара, сама же сбежала инспектировать завод, потом надо проверить будущий урожай на огороде, потом я ещё найду себе дел.

Ну и неприятности тоже не заставили себя долго ждать, принесло, откуда не ждали. Через пару дней после нашего венчания Клери с Николя и телегой, в которой лежали мешки с сахаром нового урожая, поехали в Монро на рынок. По словам Клери, вначале все шло отлично, сахар покупали охотно, цену мы назначили доступную, а товара не было на рынке, кроме нашего. Наши рассчитывали ещё до обеда двинуться домой.

Но тут к прилавку подошёл мужчина, все, по словам той же Клери, пройдошистого вида, и предложил продать ему весь оставшийся сахар по цене, ниже рыночной на треть. Клери удивилась.

- Но, мсье, почему я должна вам продавать так дёшево? У меня и так хорошо его покупают по моей цене! Пусть и не весь сразу, но ведь покупают!

Перекупщик ушел, но вскоре другой подошёл к ней и сурово сказал, что она должна продавать сахар по цене, превышающей нашу, чтобы не снижать им спрос. Клери пожала плечами и сказала, что цену назначила хозяйка, вот с ней пусть и разговаривают. А она будет делать то, что ей велено хозяйкой.

Тогда этот негодяй принялся громко орать, что сахар не настоящий, мол, хотят людей обмануть и отравить! Стражники появились как по заказу, тут же. Сурово поинтересовались, что тут за крики и беспорядки. Дядька вновь завел свою песню про обман, ядовитый сахар и т.д. Главный в патруле строго поинтересовался у Клери, откуда она товар взяла и кому принадлежит он.

Моя экономка растерянно ответила, что сахар с завода, а принадлежит он хозяйке плантации Свит- Крик, госпоже Вайолетт Лафойе. Услышав это имя, стражники скисли и быстро исчезли в толпе. Ну, хоть стражникам мое имя внушает почтение! Увидев, что остался без поддержки, крикун тоже испарился, а один из торгующих рядом сказал, что эти перекупщики, торговцы сахаром, все равно не дадут ей торговать, лучше ей выехать на окраину и там потихоньку распродать оставшееся, а они будут отправлять покупателей туда.

Кое- как, но Клери распродалась и приехала домой расстроенная. Мы ее выслушали, я успокаивала ее, как могла, поила чаем с мятой. Грант хмыкнул:

- Ну, раз им сказали адрес, то завтра ждём гостей!

Слова его оказались пророческими. Наутро, только закончили завтрак, как Ливви взволнованно доложила, что там дядьки спрашивают хозяйку и вид у них нехороший. Раз спрашивают, значит выйду, посмотрю на нехороших дядек. Грант же, отдав короткое распоряжение Пьеру, тоже поспешил за мной.

У крыльца стояла незнакомая открытая коляска, в ней сидели двое мужчин солидного вида. Хотя оба имели приличный вид - дорогие сюртуки, блестящие цилиндры на голове, лаковые штиблеты, но в одном легко угадывался бандит- бизнесмен образца наших девяностых, то второй явный чинуша. Сухопарый, брезгливо поджатые губы, бледно- голубые глаза, смотрящие на всех с презрением и превосходством. От лицезрения этих деятелей я почувствовала, что у меня точно сработал индикатор неприятностей - заныла пятая точка, которая и отвечает у меня за этот профиль.

Чинуша оглядел меня, ещё брезгливее поджал губы, хотя, казалось бы, куда уж сильнее. Ну да, вид у меня не самый солидный - простенькое хлопковое домашнее платьице, две легкомысленные косы, скрученные баранками на висках. Никаких украшений, косметики, невысокий рост, тощая фигурка - ну кто меня воспримет всерьез, как хозяйку плантации! Вот второй, бандит - бизнесмен и не принял. Ещё раз осмотрел меня, он, неожиданно тонким для его комплекции голосом, сказал:

- Ты, что ли, девчонка Лафойе? Слушай сюда! Ты продаешь…

Договорить он не успел, поскольку я его перебила, к черту вежливость!

- Во- первых, я не девчонка вам, а баронесса Вайолетт Лафойе в девичестве, а сейчас - виконтесса Данмор! И с кем же, малоуважаемые, я разговариваю?

Бандит побагровел от возмущения, а чинуша, наконец, изволил разлепить сухие губы.

- Вы разговариваете с председателем гильдии торговцев сахаром округа Монро Раймоном Содини, а это наш старший торговец сахаром мистер Грегори Хаус. Так что повежливей, милочка.