Девочка-беда, или Как стать хорошей женщиной - Диана Чемберлен

Клей повернулся помахать жене и дочери. Солнце светило ему прямо в глаза, и глаза эти были похожи на прозрачное голубое стекло. Как чистые стеклянные шарики цвета морской волны. Бобби уставился в его глаза как завороженный. Вдруг он понял, почему лицо Клея казалось ему знакомым. Он видел эти глаза и знал точно, где он видел их раньше. Такие глаза не забываются.

Глава 34

Лес вокруг коттеджа Рика был полон стрекота цикад, который Лейси услышала, когда открыла дверцу машины. Прежде чем выходить, она надела босоножки, так как по горькому опыту знала, что ходить по этому лесу босой может быть неприятно. Последний раз, когда она попробовала сделать это, она наступила на колючку.

Она чувствовала запах лука от сэндвичей, которые принесла с собой, хотя они были завернуты в бумагу и находились внутри бумажного пакета. Лейси поднялась по двум ступеням на деревянный настил и заглянула в дверное окошко. Рик работал за компьютером в углу гостиной, и Лейси понадеялась, что он не будет против того, чтобы его прервали.

– Привет! – крикнула она, стоя за дверью.

Он развернулся на стуле, чтобы взглянуть на нее, улыбаясь во весь рот, и Лейси поняла в тот момент, что он никогда не будет иметь ничего против того, чтобы она прервала его.

– Сюрприз! – сказала она, открывая дверь. – Надеюсь, ты еще не ел второй завтрак?

Когда он работал, он иногда забывал поесть.

Нажав пару клавиш на клавиатуре, он встал.

– Нет, и я умираю от голода, оказывается. – Он выглядел свежо и опрятно, как всегда. – Так мило с твоей стороны. – Он шагнул вперед и поцеловал ее в губы.

Очень мило. Лейси все еще не определилась, поверила ли она словам Бобби по поводу его отношений с женщиной на парковке, но, как бы там ни было, то, что она увидела, укрепило ее намерение сосредоточить свое внимание на Рике.

– Ты садись, а я за тобой поухаживаю. – Она подвинула стул для него за столом кукольной величины. Он сел, по-прежнему улыбаясь, пока она открывала шкафчик за шкафчиком в поисках тарелок.

– Я забыла захватить для нас что-нибудь выпить, – сказала она. – Как у тебя обстоят дела с напитками?

– Безалкогольное пиво? Вино, апельсиновый сок, вода. Выбирай.

Лейси взяла две тарелки из шкафа, потом открыла холодильник и обнаружила там упаковку из шести бутылок безалкогольного пива, три бутылки вина, упаковку апельсинового сока и две большие бутылки воды. Кроме этого, на полках мало что было.

– А что ты выбираешь? – задумалась она.

– Я буду пить безалкогольное пиво, – отозвался Рик.

Лейси кивнула, взяла бутылку и, открыв ее, налила пиво ему и себе.

– Не опасно ли было держать в доме вино, когда Бобби жил здесь? – спросила она, передавая к нему стакан.

– Что ты имеешь в виду? – Из-за своих честных глаз и длинных ресниц он выглядел совершенно бесхитростным.

– Ну, знаешь, – пожала плечами она. – Выздоравливающий алкоголик.

– Если ты хочешь спросить, замечал ли я пропажу вина, когда он был здесь, мой ответ будет отрицательным. Не то чтобы я обращал внимание, но я думаю, что заметил бы.

Лейси села за стол.

– У меня легкая паранойя в отношении него, – усмехнулась она.

– Ну, я могу это понять, но, думаю, он в порядке.

– Он сказал мне, что блондинка тоже из АА.

– Может быть, и так, – кивнул Рик.

Лейси развернула сэндвичи и переложила их на тарелки.

– Лук, – сказал он, вдыхая запах приправы на своей тарелке. – Надеюсь, у тебя он тоже есть.

– Есть. – Она улыбнулась, но из чувства неловкости отвела взгляд в сторону. Он что, намекает, что они будут целоваться потом? А может быть, займутся чем-то посерьезнее, чем поцелуи? Он думает, что ее внезапное появление означает, что она готова к чему-то большему? Но Лейси все еще не готова. – Я не могу долго засиживаться, – поспешно заявила она, засовывая выпавший кусочек помидора обратно в сэндвич. – Просто заскочила по дороге из ветлечебницы, а после ланча поеду в студию, чтобы закончить кое-какую работу. Я провожу там недостаточно времени.

Том был немного недоволен ею. Предполагалось, что они по очереди занимаются нуждами студии, но в последнее время все торговые дела и административную работу выполнял он. Лейси занималась витражами во второй половине дня у себя в мастерской, не зная точно, то ли потому, что хотела присмотреть за Бобби, то ли потому, что хотела быть ближе к нему.

Рик проглотил кусок сэндвича и сделал глоток пива.

– Итак, как обстоят дела с маленькой бунтаркой?

– Лучше. – У нее на губах заиграла улыбка, а он удивленно поднял брови.

– Мы просто лучше ладим.

Те чувства, которые она испытала несколько ночей назад в комнате Маккензи, становились все сильнее. Она опасалась, что, когда наступит утро, Маккензи снова отдалится от нее, что она будет смущаться от того, что потянулась за утешением к кому-то, кого раньше презирала, но этого не произошло.

– Ваши отношения изменились? – спросил он.

– Думаю, что да.

– Рад это слышать, Лейси, – улыбнулся он. – Я знаю, как тебе было трудно.

– Я уверена, впереди у нас еще будут трудности, но мы делаем успехи.

Она откусила сэндвич. Какое-то время они ели молча, но в тишине Лейси стало неловко. Что у нее общего с этим парнем, на самом деле, кроме того, что он хорошо к ней относится? Этого достаточно?

– Тебе надо посмотреть на собаку, с которой Клей сейчас работает, – сказала она.

Лейси рассказала ему историю превращения Волка из покладистого поисково-спасательного пса в непредсказуемое чудовище.

– Должна признаться, он меня до смерти напугал. Мне приходится ходить мимо загона от машины в дом, и, когда я иду, он кидается на забор, пытаясь добраться до меня.

– А псарня прочная? – очевидно, волнуясь, спросил Рик.

– Очень. Я имею в виду, что он не может достать меня, но все равно это меня беспокоит. И, кажется, я единственный человек в доме, на кого он так реагирует. Клей в восторге. Он говорит, что поймет, что добился успеха, когда пес перестанет бросаться на меня.

– Как… здорово? – неуверенно сказал Рик.

– Джина сердится из-за этого. – Лейси знала, что это не очень интересный разговор, но ей нужно было заполнить чем-то молчание. – Она считает, что нам не следует держать такую собаку близко к детям, и, я думаю, она права.

В то утро Джина и Клей ссорились из-за этого за завтраком. Она впервые слышала, чтобы они говорили такие резкие слова друг другу, и ее это расстроило.

– Дай мне поработать с ним пару недель, – говорил Клей. – У него нет возможности выбраться из загона, а если я когда-либо буду работать с ним без поводка, я обязательно скажу об этом тебе, чтобы ты и Рани сидели в доме.

В конце концов Джина согласилась, но Лейси знала, она не была рада этому. В свое время Джина способствовала тому, чтобы Клей вернулся к работе с собаками, так как знала, насколько страстно он любит свое дело и какую отдачу получает от него, поэтому казалось, что Клею подобало бы прислушиваться к ее страхам.

А может быть, это собственные невысказанные опасения самой Лейси в отношении Волка заставляли ее желать, чтобы в этом споре победила Джина. Она не любила эту собаку, какой бы искусной та когда-то ни была в поисково-спасательных работах.

В то утро Клей привел Волка в ветлечебницу, чтобы их отец осмотрел его. Как только Волк заметил Лейси, он начал рычать и скалить зубы, и она была рада тому, что сидит за высокой перегородкой в приемной. Однако руки у нее тряслись, когда она печатала на компьютере. Она не боялась животных, но и животные редко проявляли подобную враждебность к ней. Единственным утешением для нее было то, что не только ее одну так невзлюбил этот пес. Он также невзлюбил и Майка, одного из помощников ветеринара, и поэтому было решено, что на собаку необходимо надеть намордник прежде, чем осматривать.

Лейси не осмелилась зайти в смотровую комнату, пока отец проверял состояние собаки. Проверка длилась долго. Кровь отправили на анализы в лабораторию. А сильное тело Волка было прощупано и исследовано. Оказалось, что он находится в добром здравии. Отец считал, что, вероятно, Клей прав, и что собаке нанесли травму, и ей понадобится время и переобучение, чтобы забыть о ней, но он рекомендовал показать собаку неврологу, чтобы быть уверенными, что ничего другого с ней больше не происходит. Клею придется свозить ее в Норфолк для этого, но он смог договориться о поездке к врачу туда только через две недели.

– Ты совсем не упоминаешь о деле по досрочному освобождению в последнее время, – сказал Рик, оторвав ее от мыслей о собаке. – Что ты решила делать со своим заявлением от жертвы преступления?

Она вздохнула:

– Ты имеешь в виду, буду ли я писать его?

Он коротко кивнул.

– На самом деле я должна. – Она не горела желанием обсуждать эту тему. – Но у меня творческий кризис, или как там это называется у писателей.

– Тогда пусть обходятся без твоего. Похоже на то, что они и так хорошо вооружены.