Дьявол предпочитает Armani (СИ) - "К.О.В.Ш."

Макс заметил, как предательски задрожала ее нижняя губа.

— Так, не реви, — решительно сказал он. — Все будет хорошо.

— Ничего не хорошо! Меня бросили, а моя подруга дрыхнет как сурок, пока я тут холодная и голодная…

— Ты драматизируешь, — фыркнул Макс, улыбаясь. — Кто съел половину пончиков?

— Ничего не половину, — надулась блондинка. — И мне правда холодно. И еще дождь. Не хватает только грустной музыки на фоне — и я прям в дешевой мелодраме.

— Может, тогда стоит сменить саундтрек? — вдруг спросил Макс, хитро прищурившись. Он сунул руку в карман и вытащил оттуда чехол с наушниками. Сунув один Свете, а второй оставив себе, он покопался в телефоне и включил песню, услышав которую, девушка не смогла сдержать улыбку.

— Только сегодня и только для вас, — усмехнулся он, насмешливо кланяясь. Потом запрыгнул на лавочку и сделал вид, что играет на невидимой гитаре. — Растущая влажность, давление, наоборот, падает. Во всех новостях твердят об одном: выходите на улицу вечером!

Света смотрела, как он трясет головой, копируя какого-нибудь рок музыканта, насилуя свой невидимый инструмент. Вспомнив недавнее выступление красавчика в караоке, она поняла, что дружат все-таки по интересам, и рассмеялась.

— Это мужицкий дождь, Аллилуйя! Дождь из мужиков, Аминь! И ты выходи, если промокнуть хочешь до последней нитки ночью… Я не вижу ваши руки! Громче!

Света захлопала, смеясь, и стала подпевать. Макс смотрел на нее сверху вниз и продолжал вторить голосу в наушнике: теперь у него в руках был воображаемый микрофон, и он отвел назад упавшие на лицо волосы.

— Господи, благослови мать-природу, она тоже одинока! Каждой блаженство обещано, сделала все, что могла! Приказав своим ангелам, обыскать небеса, чтобы каждая нашла для себя мужика!

Полина медленно шла вдоль аллеи, усыпанной цветными огоньками, и думала, что ее жизнь выдает те еще кульбиты едва ли не каждый день. С приходом Данила Александровича жизнь резко изменилась. За каких-то пару месяцев она успела съездить с ним в Вену, побыть девочкой для битья (сразу вспомнились походы в химчистку и за кофе в шесть утра), напиться, едва не уволиться, признаться по пьяни ему в любви, защитить диплом, а теперь участвовать в шпионаже на финдира, и вот, наконец, отдыхать с ним в баре, еще и домой идти вместе.

Поля непроизвольно усмехнулась. Если отмотать время немного назад, призналась бы она ему в любви в Вене? И если бы не была она влюбленной дурой, то согласилась бы на непонятную авантюру на работе?

Девушка украдкой посмотрела на такого же молчаливого начальника, что шел легкой походкой рядом с ней. Волосы его немного растрепались от ветра, а уже привычный парфюм смешался с запахом ликера, что разлила на него Светка в баре, и дымом сигарет. Данил сегодня много курил, пил виски и не только, и улыбался чаще обычного. Хотя улыбки его оставались загадочными, как у дьявола.

«Дьявола в костюме от Армани» — улыбнулась Полина. Пожалуй, да. Она бы призналась в любви еще раз. И даже не потому, что глаза его были необыкновенными, как звезды в ночном небе. И не потому, что он словно сошел с Пантеона римских богов. В нем было что-то еще, помимо идеальной наружности. Поля не могла себе объяснить, что. Наверно, ее привлек его взгляд, которым он одарил старого врача в стоматологии, или тот случай, когда он орал на всю бухгалтерию, но все равно никого не оставил без премии, или когда молча и без истерик оставался на работе до ночи и помогал всем, или произнес речь от всего отдела на день рождения одной из бухгалтерш, когда все остальные стушевались. В любой незначительной мелочи Даниил просто шел и делал, пока другие истерили. Наверное, это было одной из самых лучших черт из списка прочих его достоинств, список которых она могла бы продолжать бесконечно долго.

— Полина, у вас состояние анабиоза, или Апероль плохо усваивается и рвется наружу? — повторил свой вопрос Дан громче, удивленный тем, что ассистентка его игнорит.

— Что, простите? — Поля подняла голову и поймала насмешливый взгляд начальника. — Апероль пила Светка, я пила мартини, а потом Сангрию, — зачем-то уточнила она.

— Одно и то же, — пожал плечами мужчина, ставя все коктейли в один ряд.

— Не одно и то же, — авторитетно сказала девушка. — Сангрия — это благородный, тонкий напиток богов из белого вина, апельсинового ликера, кусочков фруктов, а Апероль Светкин — это итальянская бурда с газировкой!

Дан не сдержался и расхохотался в голос, остановившись на месте.

— Полина, вы нечто. Точно не алкоголик? Может, в прошлом работали барменом?

Поля в ответ на его смех только залилась краской от смущения и прокляла свою болтливость и полное отсутствие женственности.

— Насколько я знаю, в Апероле тоже присутствует белое вино. Или у вас личные счеты с итальянцами? — продолжал угарать Дан.

Щеки Полины приобрели цвет спелого помидора, и девушка вдруг искренне порадовалась, что они дошли до ее дома, а значит пора прощаться. Словно вторя ее молитвам, небо расчертила молния, а через несколько секунд послышался гром, предвещающий ливень.

— Я хорошо отношусь к итальянцам, — зачем-то сказала она, глядя то в темное небо, то на пыльный асфальт, на начальника смотреть было стыдно. — Мечтаю побывать во Флоренции и увидеть дом Данте Алигьери. Возможно, там готовят Апероль лучше.

— Почему именно дом Данте? — удивленно спросил Данил. — Необычный выбор. Все стремятся к Колизею и фонтану ди Треви. А если говорить о Флоренции, то на ум приходят в первую очередь Медичи, — Дан понял, что не хочет уходить домой спать. Хотелось поболтать с Полиной. Она все больше казалась необычной и интересной. И как он мог думать, что она глупая дурочка в начале их знакомства?

— Да что в этом Колизее! Все давно разграбили англичане, — фыркнула Поля, — груда камней с остатками истории. В Тунисе том же и то арена лучше сохранилась. И там, вроде, можно гулять в катакомбах под ареной, — Полина поежилась на ветру.

И дождь все-таки пошел. Девушка начала чувствовать, что намокает, мерзнет и не понимает, почему зам, как краб, вцепился в нее клешнями и не пускает домой. Кто вообще говорит о Колизее в четыре утра со своим начальником?!

— Полина, — Данил вдруг прямо посмотрел ей в глаза, — вы очень хотите спать?

— Э-э…

— Пойдемте, — безапелляционно сказал он, на миг превращаясь в себя прежнего, властного и беспринципного.

— Куда? — захлопала глазами девушка.

— Вы научите меня делать Сангрию и расскажете про дом Данте Алигьери, а я расскажу, почему Колизей прекрасен и без золота и статуй, что сперли англичане в свой музей. Что думаете?

— Думаю… — а что она действительно думала?

Полина замешкалась с ответом, разрываясь на части от противоречий. Пьяная Полина внутри нее кричала и плясала от радости — сам Даниил Александрович не хочет с ней расставаться этим вечером, а зовет ее обсуждать Рим и пить Сангрию у него дома. Не это ли счастье и фортуна? Она заинтересовала его настолько, что он готов показать ей свой дом и провести вместе еще какое-то время. Скорее всего, это значит, что у него явно нет женщины, жены, сожительницы. Скорее всего, она теперь интересует его не только, как ассистентка, скорее всего…

Остатки трезвой Полины перебили поток шизофренического бреда и дали мысленно себе по щщам.

«Женщина, очнись и протрезвей. Знаешь, когда мужик зовет пьяную молодую ассистентку к себе домой и для каких целей? Явно не в шахматы играть и не Рим обсуждать. И если Сангрии быть, то только для разогрева».

Полина заткнула обеих шизофреничек в своей голове и чуть качнулась. И правда, с чего бы человек, который смеется над ней почти каждый день, зовет ее пить коктейли и обсуждать Рим у него дома в четыре утра в субботу?! Или у него неожиданно проснулось чудесное отношение к ней после того, как она согласилась на его авантюру с промышленным шпионажем? Или появился очередной скрытый мотив? Или он просто в чем-то обычный человек, который выпил виски в субботу и решил расслабиться со своей секретаршей во всех смыслах этого слова?