Полное собрание стихотворений - Константин Батюшков

Гейльсбергски поля – местность в Восточной Пруссии, где произошло сражение русских с французами. Во время этого сражения Батюшков был тяжело ранен в ногу.

Аль – река в Восточной Пруссии.

Куща – здесь: палатка.

Стихи г. Семеновой*

Впервые – «Цветник», 1809, № 9, стр. 409–412. В «Опыты» не вошло. Эпиграф – из V песни «Освобожденного Иерусалима» Тассо. Батюшков писал о нем Гнедичу: «Италиянский эпиграф очень приличен к Семеновой; это один из лучших стихов Тассовых…» (Соч., т. 3, стр. 44). Место написания, выставленное под стихотворением, не соответствует действительности, так как 6 сентября 1809 г. Батюшков находился не в Ярославле, а в своем имении Хантонове, где он и закончил в этот день письмо к Гнедичу, при котором было послано стихотворение (Соч., т. 3, стр. 41–45).

Семенова Екатерина Семеновна (1786–1849) – знаменитая русская трагическая актриса, с особенным блеском исполнявшая роли в пьесах Озерова. Посылая стихотворение Гнедичу, Батюшков писал о ней: «Если она скромна, как Корреджиева дева, то и тут не отказалась бы от этой похвалы… Надеюсь, что Семенова поблагодарит хоть словом своей руки; я тем более на это имею право, что с ней незнаком» (Соч., т. 3, стр. 42).

Антигона – героиня трагедии Озерова «Эдип в Афинах» (1804).

Несчастный слепец – отец Антигоны, царь Эдип.

Моина – героиня трагедии Озерова «Фингал» (1805).

Ксения – героиня трагедии Озерова «Димитрий Донской» (1807).

Видение на берегах Леты*

Впервые – сборник «Русская беседа», т. 1, СПб., 1841, стр. 1-10 (особ. нумер.), со следующим примечанием его издателей: «Шуточное это произведение принадлежит ко времени юности знаменитого поэта. Список его сохранился у одного из литераторов, и мы решились напечатать его: оно любопытно, как по отношениям, так и по неподдельному юмору. Русские музы редко шутят, хотя по старинному присловию: „смеяться не грешно над всем, что кажется смешно“. Надобно только, чтоб шутка была безгрешна». Сочиненное не позднее октября 1809 г., «Видение» вскоре стало распространяться в большом количестве списков в Петербурге, а потом в Москве, так как Гнедич, которому Батюшков послал стихотворение в Петербург, уже в ноябре 1809 г. не только прочитал его А. Н. Оленину, но и разрешил последнему снять с него копию (Соч., т. 3, стр. 58 и 59). «Здесь оно из рук в руки ходит, а всё из Питера, ибо я никому не дал», – писал Батюшков Гнедичу из Москвы 1 апреля 1810 г. (Соч., т. 3, стр. 86). Письмо Батюшкова к Гнедичу от 3 января 1810 г. показывает, что он сам желал, чтобы его друг ознакомил с «Видением» петербургские литературные круги (см.: «Отчет Публичной библиотеки за 1895 г.». СПб., 1898, Приложение, стр. 12). В 1814 г. или в начале 1815 г. «Видение» было внесено в БТ, по тексту которой напечатано в изд. 1934, стр. 173–181; этот текст дается и в нашем издании. В списке «Видения», принадлежавшем К. Я. Гроту (ПД), стихи 63–65 имеют выразительный зачеркнутый вариант:

Подземны воды справедливы –Дурное мигом поглотят,А для прямых Парнаса чадСозреют вечности оливы.

В некоторых списках «Видения» есть эпиграф, представляющий собой несколько переиначенные стихи из IX сатиры Буало: «Ma muse sage et discrète sait de l’homme d’honneur distinguer le poète» <«Моя муза, благоразумная и скромная, умеет отделять поэта от порядочного человека»>. Батюшков старательно исправлял и дополнял «Видение» (Соч., т. 3, стр. 59 и 61) и даже «нарочно» сжег все черновики, «чтоб после прочитать на свежий ум и переправить» (Соч., т. 3, стр. 70). В письмах к Гнедичу Батюшков сначала довольно пренебрежительно отзывался о своем произведении: «Этакие стихи слишком легко писать, и чести большой не приносят» (Соч., т. 3, стр. 55), но затем стал подчеркивать оригинальность «Видения» и утверждать, что оно дойдет до потомства – в отличие от произведений писателей-шишковистов. «Произведение довольно оригинальное, ибо ни на что не похоже», – писал он Гнедичу (Соч., т. 3, стр. 61), а в другом письме к нему замечал, говоря о своей «Лете»: «Я скажу тебе мое мнение: она останется; переживет „Петриаду“ Сладковского и „лирики“ Шихматова, не так, как какая-нибудь вещь совершенная, но как творение оригинальное и забавное, как творение, в котором человек, не смотря ни на какие личности, отдал справедливость таланту и вздору» (Соч., т. 3, стр. 86). Признавая, что в «Видении» «иным больно досталось» (Соч., т. 3, стр. 35), Батюшков все же относил его скорее к области юмора, чем сатиры. «Я мог бы написать все гораздо злее, в роде Шаховского. Но убоялся, ибо тогда не было бы смешно», – говорил он в письме к Гнедичу (Соч., т. 3, стр. 61). Батюшков заявлял (вероятно, не очень серьезно) о своем желании издать «Видение» с иллюстрациями. «Желал бы очень напечатать в лицах это все маранье: для рисовщика карикатур – пространное поле», – писал он А. Н. Оленину (Соч., т. 3, стр. 59). Но вместе с тем, опасаясь литературного скандала, он начал упрекать Гнедича в том, что тот рассказал А. Н. Оленину, кто автор «Видения», с тревогой спрашивал друга, бранят ли его в Петербурге, и справлялся о том, не читал ли «Видение» Шишков (Соч., т. 3, стр. 60, 61 и 62). Шишковисты действительно были оскорблены «Видением» и крайне рассержены на его автора. Это дошло до Батюшкова и произвело на него тягостное впечатление. «У вас на меня гроза», – писал Батюшков Гнедичу из Москвы в Петербург 23 марта 1810 г., сообщая, что на него, по слухам, «более еще вооружится» Державин и что он, «убитый духом и обстоятельствами», «решился оставить все и уехать в чужие краи» (Соч., т. 3, стр. 82). В другом письме к Гнедичу, от 1 апреля 1810 г., Батюшков признавался: «Даже до того дошло, что несколько ночей не спал, размышляя, что-де я наделал» (Соч., т. 3, стр. 85). В 1817 г. Гнедич предложил Батюшкову напечатать «Видение» в «Опытах», очевидно надеясь на то, что это повысит интерес к изданию и принесет автору материальные выгоды, но Батюшков категорически отказался от этого, заявляя, что он не хочет обидеть некоторых осмеянных в «Видении» литераторов: «„Лету“ ни за миллион не напечатаю; в этом стою неколебимо, пока у меня будет совесть, рассудок и сердце. Глинка умирает с голоду; Мерзляков мне приятель или то, что мы зовем приятелем; Шаликов в нужде; Языков питается пылью, а ты хочешь, чтобы я их дурачил перед светом. Нет, лучше умереть! Лишняя тысяча меня не обогатит» (Соч., т. 3, стр. 389). Образы «Видения» были широко использованы арзамасцами. Так, Д. П. Северин в шуточной речи советовал вступающему в общество М. Ф. Орлову не трогать мертвых «халдеев» (то есть шишковистов) и говорил о живых: «Но есть другие, которых купать вам предоставляется. Будьте для них неумолимою Летою» («„Арзамас“ и арзамасские протоколы». Л., 1933, стр. 213). См. также о приготовленной для «Арзамаса» речи Н. И. Тургенева, где отразились образы «Видения», во вступ. статье, стр. 39. Пушкин знал и любил «Видение» еще в юности и внес его в свою лицейскую тетрадь с потаенными стихами. В послании «Городок» (1815) Пушкин писал о Батюшкове и его «Видении», занявшем почетное место в этой тетради:

И ты, насмешник смелый,В ней место получил,Чей в аде стих веселыйПоэтов раздражил,Как в юношески летыВ волнах туманной ЛетыИх гуртом потопил…

Бобров – см. примеч. к «Посланию к стихам моим», стр. 263–264. В списке «Видения», опубликованном в «Русской беседе», Бобров назван Бобрисом, то есть Бибрисом, как и в ряде других произведений Батюшкова; см. примеч. к эпиграмме «Как трудно Бибрису со славою ужиться!», стр. 325.

Шлафрок – халат.

Фебовы дети – поэты.

Херасков Михаил Матвеевич (1733–1807) – поэт, видный представитель классицизма, автор героической поэмы «Россияда» (вышла в 1779 г.). Хотя Батюшков в «Видении» хвалебно отзывался об этом поэте, в неопубликованной записной книжке он утверждал, что Хераскова «читать трудно» (ПД), в письме называл его «водяным Гомером» (Соч., т. 3, стр. 150), а о «Россияде» говорил: «Я не знаю скучнее и холоднее поэмы» (Соч., т. 2, стр. 312).

Сумароков Александр Петрович (1718–1777) – поэт и драматург классицистической школы, которого Батюшков ценил не только как сатирика, но и как одного из родоначальников так называемой «легкой поэзии» в России (Соч., т. 2, стр. 241).

Княжнин Яков Борисович (1742–1791) – драматург, представитель классицизма. Батюшков высоко ценил его вольнолюбивую трагедию «Вадим Новгородский», изданную в 1793 г. и сожженную по решению Сената (Соч., т. 2, стр. 204).

Певец прелестныя мечты – Богданович Ипполит Федорович (1743–1803), автор поэмы «Душенька», в которой он использовал древнегреческий миф об Амуре и Психее; Батюшков очень любил эту поэму.

Отец стихов «Тилемахиды» – Тредиаковский Василий Кириллович (1703–1769), поэт классицистической школы, автор поэмы «Тилемахида» (1766). Хотя Батюшков в «Видении» ввел Тредиаковского в число певцов, увенчанных «бессмертия лучами», это была не более чем ирония. Подобно многим современникам, Батюшков считал Тредиаковского совершенно бездарным писателем и в «Певце в Беседе любителей русского слова» изобразил его как предшественника шишковистов. В том же «Видении» (ст. 77) он назвал его поэтом, «проклятым от Парнаса» (в некоторых списках «Видения» к этому определению было сделано примечание: «Тредиаковский»).