Прямой эфир из морга. 30 сложных дел, прошедших через скальпель судмедэксперта - Мишель Сапане
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мустафа уверяет, что после конфликта с Кадером он уже садился на скутер, чтобы уехать, когда увидел, что в его сторону направляется Абдалла. Во время первых допросов он заявляет следующее:
«Он подошел сзади. Я резко встал со скутера, и скутер упал. Я поднял скутер с земли, чтобы уехать. Все это время я получал удары. Абдалла сказал мне: „Ты сдохнешь в любом случае, ты умрешь – от этого удара ты уже не выживешь“. И тогда я испугался, открыл багажник у скутера, взял нож – мне не давали уехать, меня избивали, и я испугался за свою жизнь. Я воспользовался ножом, чтобы отражать удары, чтобы защитить себя. Я опустил голову, сжал нож в правой руке и стал размахивать им направо и вверх в целях самообороны, не имея ни намерения нанести удар, ни тем более убивать. Я только хотел уехать оттуда подальше и как можно быстрее. Наконец я почувствовал, что мне удалось вырваться, я вскочил на скутер и сразу же уехал».
Судья: Как вы думаете, сколько ножевых ударов вы нанесли?
Ответ: Мне кажется, что я ни разу не ударил его ножом.
Судья: Вы почувствовали, что задели жертву ножом?
Ответ: Нет.
Судья: Вы не признаете, что нанесли жертве смертельный удар ножом?
Ответ: Нет. Мне это говорят, и я не возражаю. Но мне кажется, что я не задевал его ножом.
Проблема в том, что, когда врачи осмотрели Мустафу после задержания, они не нашли никаких следов от ударов – только дневные порезы на затылке. Никаких других следов в виде гематом или кровоподтеков, которые могли бы свидетельствовать об ударах, нанесенных Мустафе, отмечено не было. А ведь Абдалла, будучи опытным тренером по боксу, умел пользоваться своими кулаками и легко смог бы отправить соперника в нокаут.
Что касается тех движений, которые производились в ходе следственного эксперимента, то они соответствуют его описанию: нож удерживается в положении от себя и описывает большие круги, якобы в целях самообороны. Но лезвие, удерживаемое таким образом, в горизонтальном положении, никак не может пробить грудную клетку вертикально. Так что версия Мустафы неправдоподобна.
Что касается свидетелей, осмелившихся дать показания, то варианты крайне противоречивы: один из них говорит, что Мустафа заколол Абдаллу так, как матадор закалывает быка в спину на корриде; второй видел, что Абдаллу ударили ножом, когда он лежал на спине; третий видел все в малейших деталях, но вот только листья деревьев скрыли от него сцену убийства. Четвертый видел, что нож воткнули в область сердца горизонтально. Однако два свидетеля дают нам совпадающее описание: Мустафа стоял на обеих ногах в тот момент, когда наносил смертельный удар. Одна смелая молодая женщина, пренебрегая местным законом омерты, очень точно рассказывает о том, что она видела с высоты своего балкона: взмах руки, вонзающееся вертикально в тело лезвие по самую рукоять, падение жертвы. Все так, как я себе и представлял.
Все эти свидетельства, такие же непримиримые между собой, как разные течения Социалистической партии, будут озвучены во время судебного процесса с присяжными заседателями департамента Шаранта в Ангулеме. В этом процессе участвовую и я. Суд будет проходить в напряженной обстановке, как и следственный эксперимент, и сопровождаться привлечением большого количества полицейских для обеспечения безопасности. Даже сам руководитель следственной группы будет говорить во время своего выступления о сложных условиях расследования этого дела, законе молчания и страхе расправы у редких свидетелей. Наступает моя очередь выступать с речью.
У меня большой опыт выступлений в судах присяжных заседателей. Таковы требования профессии, которой я посвятил многие годы. Я подготовился к выступлению как обычно. Читаю я быстро, и мне было достаточно просмотреть по диагонали все дело, чтобы определить некоторые важные элементы. Затем в отчете вскрытия я сделал схематичный рисунок с изображением грудной клетки, ножа и его размеров, направления удара, затем добавил «ореол» вокруг раны и ее размеры. Я снова просмотрел отчет о проведении следственного эксперимента объемом в 41 страницу и выбрал те из них, на которых были фотографии. Для всех других страниц я рассчитываю на свою память. Бесполезно пытаться предугадать вопросы, которые могу задавать адвокаты, государственный обвинитель или председатель суда. Такой способ подготовки к выступлениям уже давно избавил меня от страха появления перед публикой.
Обращаясь с речью к присяжным и судьям, я сразу перехожу к сути дела: повреждения, обусловленные полным погружением лезвия в тело по самую рукоять; положение лезвия в теле; вызвавшее эти повреждения движение ножом; подтверждение недостоверности версии подозреваемого, а также то, что только двое свидетелей дали показания, соответствующие моим выводам. Кратко, ясно, эффективно. Председатель суда задает мне несколько чисто формальных вопросов и просит меня оставаться в зале суда до особых распоряжений. Необычная просьба. Я начинаю понимать ее смысл только тогда, когда слышу, что выступать сейчас будет другой судмедэксперт. Какой сюрприз. Я ничего об этом не знал. Поэтому не без любопытства я с нетерпением жду появления моего собрата по профессии.
Я сразу же узнаю молодого стажера, приехавшего из Бордо. Выясняется, что следователь решил узнать другое мнение – на основании документов, так как мой коллега не присутствовал на следственном эксперименте. Для выполнения поставленной задачи ему предоставили судебно-медицинские документы университетской больницы, мой отчет участника следственного эксперимента и сканы компьютерной томографии трупа. Дело в том, что защиту глубоко шокировал один момент в моих выводах, а именно тот факт, что холодное оружие, по моим утверждениям, вошло в тело по самую рукоять. Итак, свое выступление начинает второй судмедэксперт. У него всклокоченные волосы, и он соблюдает дресс-код передовых компаний Кремниевой долины: джинсы, разноцветные кроссовки, модная майка и… свитер с капюшоном. К этому ансамблю бонусом идет трехдневная борода. У меня возникает впечатление, что перед нами тот самый местный криминальный авторитет, которого я видел на следственном эксперименте – лишь с той разницей, что стажер не надел капюшон на голову, и у криминального авторитета была стильная и очень ухоженная испанская или козлиная (кому как нравится) бородка. А еще ослепительно белые бриджи. Что касается меня, то я выбрал классический дресс-код присяжных заседателей: темно-синий, почти черный галстук
