Прямой эфир из морга. 30 сложных дел, прошедших через скальпель судмедэксперта - Мишель Сапане
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Жиль Б., которому в момент вынесения приговора было 82 года, получил 18 лет тюремного заключения. Если ему не смягчат наказание, то он выйдет, когда ему будет уже 100 лет.
Воспитатель
Следственный эксперимент – это особый момент для судмедэксперта. О трагедии, которая будет происходить у меня на глазах, я могу судить на тот момент только по трупу, оказавшемуся под моим скальпелем, и по тому, что мне рассказали присутствовавшие на вскрытии следователи. На этот раз мне предстоит встретиться с предполагаемым преступником, внимательно наблюдать за его действиями, слушать его показания, в то время как он будет воспроизводить сцену преступления. И вот в этот момент следователь повернется ко мне и спросит, соответствует ли вся эта информация результатам судебно-медицинской экспертизы.
Мне доводилось бывать на самых разных следственных экспериментах. И днем, и ночью. За городом и в городе. Под солнцем, на ледяном ветру и под проливным дождем.
Одни следственные эксперименты были очень короткими, другие – бесконечными. Порой они проходили спокойно, когда преступник добросовестно показывал на манекене из палаточной ткани и соломы способ совершения убийства. Иногда они носили нарочито показной, театральный характер, что в большинстве случаев объяснялось чрезмерным рвением адвокатов обвиняемого. Были и такие следственные эксперименты, которые заканчивались неудачей, когда главный фигурант предпочитал оставаться в камере для заключенных полицейского фургона. Случались даже отмены следственных экспериментов из-за забастовки работников пенитенциарных учреждений. Но никогда раньше, как в этот июньский день, мне не приходилось участвовать в такого рода процедуре под охраной десятков вооруженных до зубов мужчин в черной униформе и масках на лицах. Бригада элитного полицейского спецназа, GIPN, даже отправила своих снайперов на крыши близлежащих домов.
В районе Гранд-Гарен города Ангулема царит напряженная обстановка. За кордонами полиции, удерживающими толпу зевак, обращает на себя внимание скрывающий свое лицо под капюшоном какой-то подозрительный тип. На глазах у него темные солнцезащитные очки. Ему явно не по себе. «Это один из свидетелей, но фокус в том, что он местный криминальный авторитет», – шепчет мне на ухо один из полицейских. «Здесь он чувствует себя хозяином. Вот поэтому наше присутствие не может не раздражать его». С юридическими процедурами происходит небольшая задержка. Я пользуюсь этим, чтобы сделать несколько фотографий общего плана. Каждый раз, когда я направляю объектив фотокамеры на фигуру человека в капюшоне, он поворачивается ко мне спиной или прячется в толпе. Я понимаю, что он охотно убил бы меня на месте, если бы у него была такая возможность.
С прибытием подследственного в сопровождении конвоя в толпе раздается возбужденный шепот. Сцена напоминает торжественный выход торреро на арену в день корриды. Из полицейского фургона выводят в наручниках 34-летнего Мустафу, хорошо известного работникам правоохранительных органов по фактам насильственных преступлений. Судья просит конвой снять с подследственного наручники. Начинается следственный эксперимент.
Преступление произошло в прошлом году, в августе, во второй половине дня. Кадер и Мустафа что-то не поделили между собой, и в результате ссоры страдает затылок Мустафы: в ходе драки Кадер наносит противнику несколько незначительных ран садовым прививочным ножом. Местный воспитатель и тренер по боксу Абдалла – он женат, и у него семеро детей, – вмешивается в ситуацию и разнимает дерущихся, но конфликт на этом не заканчивается. В этот августовский вечер все еще светло, но уже не жарко. Подогреваемый сильным желанием взять реванш, Мустафа поджидает Кадера возле подъезда. Абдалла снова вмешивается в конфликт, но Мустафа всаживает ему нож в грудь, затем садится на свой скутер и уезжает. Полиция задерживает его некоторое время спустя в больнице Ангулема, куда он поехал зашивать себе несколько порезов.
Вот основная информация по этому делу. Проблема в том, что если входить в детали, то версии участников и свидетелей конфликта варьируются от необходимой обороны до открытой агрессии.
Вскрытие тела жертвы не поможет узнать правду, несмотря на то что мы используем самые современные методы.
Снимки компьютерной томографии и вскрытие грудной клетки легко позволяют установить причину смерти. Удар лезвием сверху вниз в область левой ключицы повредил подключичную артерию, полностью перерезал подключичную вену и пробил верхнюю долю левого легкого, затем перерезал легочные вену и артерию и задел другие, нижерасположенные участки. Обильное кровотечение не оставляло шансов выжить – мы легко можем представить, что было потом: Абдалла делает пару шагов, бормочет несколько слов, спотыкается и падает на землю. Безнадежная ситуация. Все усилия врачей скорой помощи оказались напрасными. Они только сломали Абдалле грудину, когда делали непрямой массаж сердца, пытаясь спасти ему жизнь.
После описываемых событий прошло чуть меньше года, и меня вызвал следователь для участия в следственном эксперименте. Накануне судья прислал мне нож, поставив следующую задачу: «Исследовать нож, опечатанный под номером ВОСЕМЬ (нож с деревянной рукоятью каштанового цвета, обнаруженный в зарослях на дороге, ведущей от района Петит-Гарен в Ангулем). Этот нож был использован для нанесения смертельного удара». Это большой старинный мясницкий нож для разделки мяса, общая длина которого составляет 385 мм. На нем нет ни фабричного клейма, ни указания фамилии производителя. Я сразу же понимаю, что у этого ножа есть все необходимые качества, чтобы пробить человеку грудную клетку. Лезвие насажено на ручку на глубину 100 мм и зафиксировано заклепками. Свободная часть лезвия – 285 мм. На лезвии видны следы многократной заточки. Толщина тыльной стороны лезвия в самом широком месте – 3 мм. Кончик лезвия заострен, причем само острие лезвия доведено до идеального состояния. На поверхности деревянной ручки присутствует возрастной налет, образовавшийся в результате многолетнего использования ножа; в некоторых местах имеются сколы. Он очень эргономичный, расширяется к обоим концам (55 мм в самой широкой части и 35 мм в узкой). Одно из этих расширений служит гардой, ширина которой составляет 20 мм. Нож удобно держать в любом положении. Размеры гарды (55 мм на 20 мм) немедленно вызывают у меня в памяти один из снимков, прилагавшихся к протоколу вскрытия. На этом снимке я обратил внимание на розовый ореол вокруг раны, размеры которого были близки к размерам гарды: 23-сантиметровое лезвие полностью вошло в тело, разрушив жизненно важную часть организма.
Возвращаемся к следственному эксперименту: чтобы понять обстоятельства трагедии, следователь просит подозреваемого воспроизвести сцену в его версии. В качестве оружия выступает резиновый нож. В
