Немного опасный - Мэри Бэлоу

Он слишком долго воздерживался — больше года; правда, за одним памятным исключением.

Но как только он увидел леди Фальконбридж в гостиной леди Джосселин и она тут же отправила его за вином, а потом вовлекла в разговор, он понял, что не сможет выбрать любовницу, руководствуясь доводами разума. Эта леди воплощала собой все, что он хотел видеть в своей любовнице, за исключением одного.

Она, черт возьми, не была Кристиной Деррик!

В следующую секунду, когда Вулфрик осознал всю нелогичность собственных рассуждений, он услышал голос баронессы Ринейбл, почувствовал, как она хлопает его по руке лорнетом, обернулся и увидел перед собой ту самую женщину, которая в очередной раз внесла в его жизнь беспорядок после той проклятой свадьбы.

Он по-прежнему был настроен против миссис Деррик, несмотря на то, что отправился следом за ней, спас ее из когтей Китреджа, а потом говорил с ней в весьма вольной манере.

И вот теперь, три дня спустя, он специально ехал на встречу с этой женщиной — если, конечно, она окажется дома. В противном случае ему придется заехать в другой раз, если за это время он не одумается.

Два маленьких мальчика пускали деревянные кораблики по Серпантину под бдительным оком няни. При встрече со знакомыми Вулфрик кивал джентльменам и касался шляпы сложенным хлыстом при виде дам. Миссис Бивис, присвоившая себе вымышленный титул — она была одной из известнейших столичных куртизанок, а о мистере Бивисе никто никогда не слышал, — прогуливалась у воды в компании своего шпица и походила на яркую райскую птичку. Заметив приближающегося к ней лорда Пауэлла, о котором говорили, что он страстно влюблен в нее, молодая женщина начала прихорашиваться.

Вулфрик лениво наблюдал за тем, как миссис Бивис сняла перчатку, вытянула руку над водой, призывно улыбнулась подошедшему барону и уронила перчатку, открыто приглашая поднять ее.

Перчатка плавно легла на поверхность воды в шести дюймах от берега.

Повинуясь голосу любви, лорд Пауэлл бросился вперед и смог бы вытащить перчатку с помощью серебряного набалдашника трости, если бы в этот момент не вмешалась посторонняя сила, испортившая все дело.

Эта посторонняя сила подбежала к миссис Бивис сзади, прокричала ей, что она что-то уронила, и в ту же секунду наклонилась, чтобы спасти перчатку. Дождя не было уже давно. Непонятно, каким образом трава могла оказаться скользкой, если, конечно, в эти безветренные дни речке не вздумалось вдруг разлиться, затопив берега. Как бы то ни было, правая нога спасительницы перчатки миссис Бивис соскользнула, женщина сделала неловкое движение в попытке перенести вес на левую ногу и сохранить равновесие, потерпела неудачу, растопырила руки и, вскрикнув достаточно громко для того, чтобы обратить на себя внимание всех гуляющих, рухнула в воду, издав при этом громкий всплеск.

Остановив лошадь, Вулфрик с болезненным отвращением наблюдал за тем, как леди Ринейбл и леди Моубери в ужасе закричали, а Пауэлл, который, по всей видимости, был вне себя от гнева, все же решил повести себя галантно и вытащил миссис Деррик из Серпантина.

Миссис Бивис двинулась дальше, сделав вид, что не обратила внимания не только на отвратительную сцену, разыгравшуюся у нее за спиной, но и на то, что у нее осталась всего лишь одна перчатка.

Миссис Деррик в это время стояла на берегу, стуча зубами. Розовые и сиреневые перья на ее новой шляпке безжизненно поникли, а розовое прогулочное платье облегало тело на манер тончайшей туники греческой богини. Она промокла до нитки, а Пауэлл, вытащив носовой платок, неуклюже пытался вытереть ей лицо.

Леди Ринейбл и леди Моубери бестолково суетились вокруг. Многочисленные зеваки глупо пялились на участников этой сцены и обменивались нелепыми замечаниями.

— Кто-то д-должен в-вернуть эту перчатку д-даме, — с трудом выговорила миссис Деррик, поднимая в руке злосчастный кусок ткани.

В первую секунду Вулфрик испытал желание как можно быстрее уехать, но вместо этого он просто вздохнул, спешился и, предоставив лошадь самой себе, направился к пострадавшей, по пути снимая с себя темно-серый сюртук.

— Лорд Пауэлл, без сомнения, будет рад помочь, — заметил он, выхватил перчатку из рук миссис Деррик и, зажав ее между большим и указательным пальцами, помахал ею перед носом у барона, который был несказанно счастлив избавиться от несостоявшейся утопленницы и устремиться в погоню за возлюбленной, неумолимо исчезавшей из его жизни.

— Ну разумеется, Бьюкасл, разумеется. — Барон схватил перчатку и мгновенно исчез.

— Позвольте, — резко проговорил герцог, накидывая на плечи Кристины сюртук и застегивая его спереди. Его взгляд не обещал ей ничего хорошего, что было неудивительно. Он не знал ни одной женщины, которая обладала бы столь постоянной способностью попадать в нелепые ситуации. Даже Фрея не могла бы с ней сравниться. Ну почему он каждый раз оказывался поблизости, когда происходило нечто подобное? Этого герцог понять не мог.

И даже если бы он дожил до ста лет, то так и не смог бы понять, почему влюбился именно в эту женщину, тем более что в его выборе разум не участвовал никоим образом.

— К-как ун-низительно! — Кристину сотрясала мелкая дрожь под сюртуком герцога, и она затравленно глядела на него из-под полей безнадежно испорченной шляпки, перья которой опустились ей на плечи. — П-похоже, вам на роду н-написано появляться каждый раз, чтобы видеть мое унижение.

— Полагаю, мадам, вы должны быть благодарны мне за это, — процедил Вулфрик. — Вряд ли барон Ринейбл сумел бы укутать вас в носовой платок.

Он повернулся к леди Ринейбл, которая все еще никак не могла прийти в себя.

— Я посажу миссис Деррик перед собой на лошадь, если не возражаете, и незамедлительно отвезу ее домой.

Не дожидаясь выражения благодарности со стороны баронессы Ринейбл и ответа миссис Деррик, герцог с мрачным видом вернулся к лошади, которая тихонько пощипывала траву, безразличная ко всему, что происходило вокруг и так волновало собравшихся людей.

Вскочив в седло, он проехал несколько футов до берега, нагнулся и протянул руку Кристине.

— Поставьте ногу мне на ботинок, — скомандовал он.

Разумеется, это легче было сказать, чем сделать. Обеими руками Кристина придерживала сюртук — просунуть руки в рукава она не догадалась, — и при этом подол платья волочился за ней по траве. Однако с помощью леди Ринейбл, поддержавшей пальто, и леди Моубери, которая весьма неэлегантно подтолкнула ее сзади, миссис Деррик наконец взгромоздилась в седло, закутанная в сюртук герцога, призванный скрыть ее от любопытных взглядов и одновременно согреть.