Принц теней - Курт Бенджамин

Она покачала головой с серьезным выражением лица и обняла одной рукой Маленького Братца, восседавшего рядом с хозяйкой, держась за седло.

— Слишком далеко. Больше пяти сотен ли.

Льешо огляделся: медленно шаркающая толпа вновь растянулась в длинную линию на горной тропе. В носу зачесалось от теплой влаги, исходящей от животных и людей: страх, смешанный с дорожной пылью. Он вспомнил другой длинный переход, как он шатался в ночи, пока незнакомые руки не подхватывали его, передавали дальше. Дорога простиралась в бесконечной смене света и тьмы, голода и жажды. Из воспоминаний, которые Льешо давно пытался подавить, всплывали образы тел, валившихся на обочине, вдавливаемые в грязь копытами гарнских лошадей. Давние чувства были так сильны, что юноша подпрыгнул в седле, словно его конь наткнулся на человеческую преграду.

Я не смогу совершить это вновь , подумал он и сказал:

— Когда Ю поймет, что правитель ушел, его армия пустится за нами вслед.

— Но правитель остался в лагере, — сказала Каду, прерывающимся голосом. — Он задержит Ю в столице. Нас ведет ее светлость.

Льешо было интересно, где сейчас ее отец. Отрешенное выражение лица Каду не располагало к вопросам, к тому же на него удивленно оглянулся Бикси.

— Почему ты считаешь, что нас атаковал именно господин Ю?

— Я слышал, как мастер Марко выкрикнул…

Тут в разговор резко вмешалась Каду:

— В конце этого пути есть место для перевала. Там мы найдем траву для лошадей и ручей, чтобы напиться. Холмы скроют нас от разведчиков и шпионов Ю. Ее светлость остановит нас на ночлег. Тогда и обговорим все.

Льинг ехала рядом с Льешо, внимательно слушая их разговор. При упоминании остановки на отдых она вздохнула, не ослабляя наблюдения за дорогой и холмом, возвышавшимся по правое плечо юноши.

— Когда он обнаружит, что некоторые из людей правителя бежали, пошлет ли он за нами погоню?

— Вероятно, — допустила Каду.

Она не высказала вслух то, что было известно Льешо по прошлому опыту: с таким темпом передвижения им не уйти. Самые юные и слабые уже устали от пути.

— В лагере осталось достаточно много гвардейцев. Ю поймет, что нас нет, только когда пересмотрит все мертвые тела. Мы сэкономим время, чтобы перегруппироваться и наметить план действия. Если наши разведчики сообщат о преследовании, не исключено, что нам придется бежать, но пока есть возможность, ее светлость хочет, чтобы мы не перенапрягались.

Если дело дойдет до ночной перепалки, то у конных еще был шанс спастись, но Льешо помнил, каково быть пешим, слабым и напуганным. Большинство спящих сегодня на перевале завтра умрут, или послезавтра, или еще через день. Спасаясь от плена, они попадут в когти голода, жажды и истощения. Войско не знает, что такое совершать переход с детьми и больными. Вряд ли они смогут уйти от опытных тренированных бойцов.

Когда эскорты сообщили, что собираются остановиться на привал, Льешо хотел убедить друзей продолжить путь, чтобы оторваться от армии Ю, выйдя за зону досягаемости. У юноши имелись свои цели, возложенные на него на жемчужных плантациях: найти братьев и спасти страну. Идущий рядом ребенок споткнулся, Льешо поднял девчонку и посадил на коня перед собой. Эскорт указал на низину, затерявшуюся среди холмов, наполненных запахом сосен. Льешо отдал ребенка матери, последовавшей за ним в травянистое местечко, выбранное для отдыха. Товарищи сошли с лошадей и отвели их в середину низины, обнаружив там обещанный ручей. Хмиши взял поводья и последовал за остальными к воде. Когда лошади напились, он расседлал их и отвел пастись.

Молча проследив, как старается Хмиши, Льинг вздохнула и предложила собрать хворост для костра. Бикси заставил себя подняться и последовал за ней в ближайший лесок. Каду засунула обезьяну в специальный мешок, подвязанный к ее шее, и стала искать камни, чтобы обустроить ямку для костра. Льешо сел на землю и задумался. Он глубоко ушел в себя, пытаясь сообразить, как спастись, когда его побеспокоила Каду:

— Могу быть чем-нибудь полезной, ваше высочество?

— Нет, спасибо, — спокойно ответил Льешо, так погруженный в свои мысли, что даже не уловил ни ее иронии, ни намека, что пора бы ему подняться и помочь обустроить лагерь.

— Ты не мог бы объяснить, что это значит? — спросил Бикси.

Каду почувствовала себя неловко, но все же села рядом с ним на траву. Льинг и Хмиши тоже завершили свои дела и наблюдали за происходящим с большим страхом, чем во время схватки с мастером Марко и гвардейцами господина Ю.

Только не сейчас! — взмолился про себя Льешо. Он слишком устал, чтобы отвечать на вопросы. Не было сил встать и смотреть им в глаза, а объяснять снизу вверх не хотелось — слишком символически это выглядело.

— Я никто, просто Льешо, — сказал он.

— Где ты находился, когда началась атака? — жестко спросил Бикси, но Льинг остановила его, положив руку на плечо.

— Явно уж не продавал правителя моему злейшему врагу, — не без сарказма ответил Льешо.

Он уставился на траву под ногами, поднял листок и обернул его вокруг пальца, думая, как быстро исчезала дружба при появлении секретов.

— Сегодня канун моего шестнадцатилетия, — попытался непринужденно произнести юноша, — согласно обычаям, это время принадлежит богине.

В Кунголе королевская семья выставляла напоказ самые интимные детали своей жизни, оказывая таким образом знак почтения народу. Служанки вывешивали простыни принца и принцессы на балконе спальни именинника. Королевские пары осуществляли брачные сношения под пение хора монахов, стоящих рядом с кроватью и воспевающих счастливый союз в молитвах небесам. Если бы Льешо подошел к совершеннолетию во Дворце Солнца, как его братья, то все представители мужского пола королевской семьи со священниками и вассалами собрались бы, чтобы проводить его в Храм Луны. Они пели бы непристойные песни о его искусности с богиней. Утром протрубили бы начало веселья, танцев, свадебного празднества. Льешо проехал бы торжественно по улицам, а потом завтракал, сидя по правую руку отца. Вся Фибия признала бы его мужем богини или подшучивала бы над удачей теперь свободного мужчины, не скованного брачным союзом, но все же мужчины.

Решение Льешо совершить священный обряд взросления в часовне сада ее светлости казалось глупым и самонадеянным. Конечно же, богиня не явилась к нему ночью, не приняла его как мужчину и наследника королевской семьи. Раз уж Кунгол находится за тысячу ли, а Фибия под игом врага, юноша не хотел посвящать чужих людей в церемонию медитации и поста, да и в свою неудачу. Ему стало стыдно от попытки произвести ритуал в одиночку, в далеком краю, где его до сих пор считали мальчиком, к тому же чьей-то собственностью. Неудивительно, что Льешо не нашли: тело, которое он предложил богине, ему не принадлежало. Он и так сказал уже слишком много. Для фибских друзей обряд доказал, что он принц королевского дома, лучше, чем любые слова. Льинг и Хмиши сразу же поняли значение его фраз и пали на колени, склонив головы. Только этого ему не хватало в момент кризиса.