Принц теней - Курт Бенджамин

— Что именно вас интересует? — спросил Льешо, откусив сладкий спелый персик, пустивший по подбородку сок.

Пришлось наклонить голову и вытереться рукавом. Госпожа продолжила непринужденную беседу, словно не заметила липкий нектар на лице юноши.

— Расскажи о своей жизни. Как получилось, что ты стал тренироваться с гладиаторами?

Она не спросила о Фибии, за что Льешо был ей благодарен. Вопросы правителя сыпали соль на рану. Он не хотел вспоминать тело мертвого отца и истекающую кровью в куче отбросов сестру.

— Сам не знаю, — пожал плечами юноша, смутившись от вопроса не меньше, чем от заляпавшего его персика. — Сначала я жил в бараке с Льинг и Хмиши, и другими, работавшими на жемчужных плантациях. Мы с друзьями из разных частей Фибии, а общаться стали после борьбы за лидерство между мной и Хмиши.

— И кто в ней победил?

— Льинг, конечно, — рассмеялся Льешо. — Она умней нас обоих и отважно дерется. Победа была важна для нее: Льинг не сдалась бы, пока мы б не признали ее лидером.

— А она молодец, — сказала ее светлость с восхищением в голосе. — Что случилось с жемчужными плантациями?

Льешо пожал плечами, по телу побежали мурашки.

— Не знаю. Меня в то время там уже не было. Я переехал в лагерь гладиаторов. Когда ныряльщик слишком долго находится под водой, он начинает видеть странные вещи. Пережив такое единожды, он хочет вернуть видения снова и снова, пока не утонет…

— И у тебя были эти видения?

Льешо кивнул.

— Как следствие лишенного кислорода мозга? — спросила она, и юноша замер, боясь отвечать.

Госпожа сочтет его сумасшедшим или колдуном, если он скажет правду; а если соврет, она почувствует ложь. Здесь магия не была столь тяжким грехом, как на Жемчужном острове. Все же он не Хабиба и не желает, чтобы она получила представление о нем как о человеке со странностями. Ее светлость уважала его право на личные тайны, поэтому приняла молчание и вернулась к первоначальному вопросу:

— Но в лагерь гладиаторов должны были дойти слухи о жемчужных плантациях.

Она посмотрела Льешо в глаза, и ему вспомнилась фраза о перьях на стреле. Ее взгляд был схож с ястребиным. В какую же войну он ввязался?

— Да, — кивнул юноша. — Говорили, что господин Чин-ши боялся ведьм. Мастер Марко, надзиратель, убедил его, что наша целительница, Кван-ти, — ведьма. Она исчезла до того, как выдвинули обвинение. Вскоре начался Кровавый Прилив, убивший все живое в море. Мастер Марко заявил, что именно Кван-ти вызвала бедствие, чтобы отомстить господину Чин-ши за его подозрения.

— Так Кван-ти исчезла до Кровавого Прилива?

Льешо кивнул:

— Я никогда не видел, чтобы она совершила злой поступок. Не думаю, чтобы она была способна на коварство.

— Скорей всего ты прав. Но если не Кван-ти, то кто уничтожил залив смертоносным заклятием?

— А это обязательно должен быть человек? — удивился Льешо. — Вдруг это причуда самого моря?

— Нет, — нерешительно ответила она, и юноша задумался, не боится ли госпожа напугать его правдой. — Море живет по определенным законам, соответствующим его природе и временам года. Чтобы создать Кровавый Прилив, нужно изменить сущность моря — отравить его всепоглощающим ядом, что и произошло у Жемчужного острова. В чьих, ты думаешь, это интересах?

Льешо вспомнил опочивальню господина Чин-ши, требовательность, с которой он задавал вопросы, и сожаление от того, что юноша не смог на них ответить. Он просто заснул, а его светлость провел ночь в поисках противоядия. Чин-ши потерпел неудачу, потерял все и покончил жизнь самоубийством.

— Мне кажется, его светлость не исключал вероятности, что я колдун и Кван-ти обучила меня заклинаниям, поэтому в моих силах остановить Кровавый Прилив. Но это не так. Я ничего не мог сделать.

— Нет, мог, — возразила госпожа и притронулась к щеке Льешо. — Ты любимец богини. Жаль, что ты не обратился к ней с мольбой.

— Это невозможно, — закачал головой юноша. — Мой единственный дар — выживание; я выхожу невредимым из любого бедствия, но ничего не могу сделать, чтобы предотвратить его. Мне уже кажется, что я навлекаю несчастья. Не преднамеренно, конечно, они просто происходят.

— Выживание — лучший из талантов, мой мальчик. Если не Кван-ти, то кто погубил плантации Чин-ши?

В результате поиска причин прилива разорение господина предстало в ином свете. Ни море, ни прихоть природы не могли нанести подобный ущерб. Кван-ти, вероятно, пыталась остановить бедствие до последнего дня, пока ее пребывание на острове не стало опасным. Более не сдерживаемый ею яд мгновенно распространился. Уж Льешо-то знал толк в ядах.

— Мастер Марко, — наконец ответил юноша. — Его мастерская пропахла отравами и гнилью, и мертвыми существами.

Ему не хотелось вспоминать о надзирателе и комнате, где его приковывали к полу, да и о распростертом на песке арены господине Чин-ши.

— Думаю, его светлость сам был колдуном, — смело предположил Льешо, — но исцеления для жемчужных плантаций найти не смог.

— Не колдуном, — поправила она, — а алхимиком. Это почти то же самое. Кстати, это относится и к твоей Кван-ти.

Ее светлость поднялась и отдала чашу слуге, Льешо вскочил на ноги.

— Мастер Марко перешел к господину Ю, получившему большую часть собственности Чин-ши, — добавила она.

Все сходилось. Непонятным осталось только, почему ее светлость рассказала ему все это, и юноша не замедлил прямо задать вопрос.

— Тебе необходимо это знать, — ответила она, словно сообщив самую очевидную в мире вещь. — Надеюсь, мы не слишком припозднились.

Госпожа оставила его стоять с луком и колчаном стрел. Льешо смотрел ей вслед. Он не мог ни выкинуть из головы их разговор, ни избавиться от страха, охватившего ее в последний миг. Слишком припозднились для чего?

В следующие недели новички стали все вместе тренироваться бою с оружием и рукопашной. Стрельбе из лука их учила сама госпожа, и Льешо обнаружил, что у него превосходно получается. Совершенствуя сноровку, он заметил, что его мысли стали глубже и медленней, а реакция — молниеносной. Каду учила более резкой, быстрой рукопашной, чем мастер Ден. К тому же она включила в план фигуры, переходящие в смертельные удары на тот случай, если встретится крупный противник, нацеленный на убийство.

Мастер Якс взялся за руководство тренировками боя с оружием, но не по правилам арены, а по более мягким, достаточным для достижения хорошего результата при работе в парах и группах. Отдаление и проникновение — умения, не нужные гладиаторам, — были введены в занятия. Здесь шло обучение солдат, умеющих продвигаться на фронте впереди многочисленного войска, а также бегать и драться, отражая партизанские вылазки. Или становиться диверсантами, внедряясь в лагерь противника.