Пароль скрещенных антенн - Иосиф Халифман

Все описанные здесь особенности муравьиного зобика тесно связаны с устройством некоторых мышц глотки муравья и его мускульного желудка. Когда просвет мускульного желудка наглухо закрыт, а мышцы глотки расслаблены, пища отрыгивается из зобика и передается другим муравьям; когда же мышцы глотки сжаты, мускульный желудок может, подобно насосу, перекачивать в себя корм из зобика.

С органами пищеварения связаны и некоторые железы муравья.

Выделения желез глотки поступают, видимо, в зобик, когда в нем есть пища. Железы жвал и челюстей выделяют то клейкое вещество, которое используется для приготовления строительного материала. Губная железа производит составную часть смазки или самую смазку, которой муравьи обмывают яйца и личинок. О железах, находящихся в груди, известно мало; предполагают только, что именно запах их выделений позволяет обитателям муравейника опознавать друг друга, отличая «своих» от «чужих». В брюшке находятся связанные во многих случаях с жалом ядовитые железы, назначение которых всем известно.

В заключение — о нервной системе муравья. Из ганглиев — узлов нервной цепочки, проходящей вдоль всего тела, — особенно сильно развит надглоточный, который называют мозгом муравья, органом его «разумности».

Здесь ничего не сказано об органах размножения муравьев. Это не случайно. Уже говорилось, что рабочий муравей бесплоден и не производит потомства. Потомство оставляют самки и самцы. Самцы и молодые самки, особенно пока они крылаты, во всем не похожи на рабочих муравьев. Но даже если они внешне и не слишком отличаются от рабочих, то брюшко их всегда заметно крупнее. Органы размножения занимают в брюшке самое большое место. Самец обычно крупнее любого рабочего, но, как правило, уступает в размерах самке.

Самцы и самки лишены некоторых желез, обязательных у рабочих, жвалы их устроены по-другому, язычок очень короток и зобик совсем не тот. Надглоточный нервный узел сильнее всего развит у рабочих, у самок — несколько слабее, у самцов — совсем плохо.

Пора, однако, сказать, что помогает ученым опознавать и различать муравьиные виды, как ориентируются они в массе непрерывно выявляемых форм. Это трудное дело лежит на обязанности систематиков.

Учась находить и прослеживать отличия в строении и в особенностях образа жизни разных видов, специалисты рассортировывают всю массу муравьев, обитающих на Земле, на пять больших колен, именуемых подсемействами. (Запомним, впрочем, что далеко не все согласны с — таким делением: одни считают, что подсемейств не больше трех, другие — что их не меньше десяти.)

Каждое подсемейство состоит из сходных родов, а род, в свою очередь, формируется из сходных видов.

Систематики указывают разграничительные линии, по которым пролегают рубежи отдельных видов и поддерживают порядок в их наименованиях. Это тоже совсем не так просто: ни одна вновь открываемая форма не имеет ведь готового названия.

Присваиваются же названия не по произволу и вдохновению; одновременно должен быть определен и род, к которому новый вид относится.

Перечислим эти странно звучащие для непривычного уха, неуклюжие и громоздкие, а иногда совсем неудобовыговариваемые названия подсемейств:

1. Дорилиды, среди которых наиболее известны роды Дорилюс, Эцитон.

2. Понериды со знаменитыми родами Понера, Мирмеция.

3. Мирмициды с родами Мономориум, Мессор, Феидоле и многими другими, о которых в этой повести еще не раз будет идти речь.

4. Криптоцериды с родами Атта, Акромирмекс.

5. Формициды, которые, кажется, богаче всех выдающимися родами, такими, как Формика, Кампонотус, Лазиус, Экофилла, Полиергус и многими другими.

Но это все названия только подсемейств и родов, а названия видов и разновидностей звучат, по крайней мере, в два раза более сложно, поскольку вторая половина этих названий ничуть не проще, чем первая.

Однако что же делать, придется запомнить их!

МУРАВЕЙНИКИ И МУРАВЬИНЫЕ ГНЕЗДА

СООРУЖЕНИЯ, возводимые насекомыми и пауками, описаны неоднократно. Стоит вспомнить хотя бы паутину крестовика или подводные колокола водяных пауков, коконы шелкопрядов, — домики личинок ручейника, гнезда и норы ос и шмелей, шахты жуков-навозников, пчелиные соты…

Из муравейников, пожалуй, наиболее известны те, иногда огромные, бурые кучи, которые так часто встречаются в наших лесах. Что касается гнезд других видов, о них знают гораздо менее, чем они того заслуживают.

В том, как устраивают гнезда и наши местные виды, и чужеземные, заморские, заокеанские — обитатели дальних стран, открыто немало любопытного и диковинного.

О самом важном, что здесь установлено, скажем словами старой поговорки: «Каков строитель, такова и обитель».

Существуют, однако, муравьиные обители, которые строятся не одним видом и в которых живет не один вид.

Нам пока нет необходимости говорить ни о них, ни о тех, на первый взгляд, слишком простых случаях, которые касаются видов, не имеющих настоящих гнезд и довольствующихся временными укрытиями.

Исключим из обзора и такие муравьиные обиталища, как раковины моллюсков и чужие земляные норки, как трещины скал и щели заборов и стен. Оплетая изнутри эти полости шелковой паутиной, муравьи осваивают их для жилья.

Все это гнезда небольшие и простенькие. Другое дело — катакомбы каких-нибудь бразильских листорезов Атта. В каждое их поселение могут вести десятки окруженных земляными валиками ходов. Эти ходы опускаются к многочисленным разного размера камерам и полостям, вырытым на разной глубине. Их соединяют перекрещивающиеся коридоры — вертикальные или косые. Косые ходы могут тянуться на десятки метров.

Камер и полостей бывает так много, муравьи Атта так сильно истачивают землю, что, когда гнездо расположено под домом, это иногда приводит к несчастью, вызывает обвалы. В воспоминаниях одного монаха-миссионера, жившего в Южной Америке, очень красочно описано, как в бурную ночь, во время проливного дождя, под грохот грома и при блеске молний, рассыпался и провалился под землю огромный, недавно выстроенный на монастырские средства дом.

Оповещая свое начальство о нежданной беде, миссионер весьма кстати напомнил старое изречение о тохм, что если человек и может творить волю всевышнего на земле, то подземелья отданы во власть муравьям. Именно их монах и объявил во всем повинными. Он не стал докладывать, что злокозненным Атта, изрывшим землю, во многом помогли следившие за строительством надсмотрщики, без зазрения совести воровавшие при сооружении дома, вследствие чего он в конце концов и оказался не слишком прочным. Так что не совсем ясно, кого имел миссионер в виду, рассуждая о неведомых и невидимых, кто незамеченным долго орудовал вокруг и около во мраке и навлек гнев небесный, став причиной гибели столь дорого стоившего монашескому ордену убежища…