«Встать! Сталин идет!» Тайная магия Вождя - Рудольф Баландин

К сожалению, в СССР господство «единственно правильного» учения марксизма-ленинизма, которое вдобавок называли научным, а не только философским, принесло немало вреда прежде всего тем, что под его прикрытием, как верно отметил Сталин, к высоким должностям и званиям в науке и философии пролезали бездарные беспринципные люди. Но легко ли было с этим бороться?

Сталин был не только одним из главнейших создателей новой общественной системы, но и ее заложником. Превращение марксизма в идеологическое учение религиозного типа вынуждало вождя поддерживать такое положение. Даже отступая от его догм, он подыскивал оправдания, выискивая соответствующие цитаты Маркса, Энгельса, Ленина.

Впрочем, он не был догматиком. Это стало ясно еще летом 1917 года, когда в ЦК РСДРП(б) обсуждался вопрос о возможности строительства социалистического общества в России. Тогда при активнейшей поддержке Троцкого стало преобладать мнение о том, что только мировая революция может низвергнуть капитализм, и первыми при этом будут наиболее индустриально развитые страны Запада. Русскому народу предназначалась роль «запала» в разжигании мирового революционного пожара.

Выступая на VI съезде РСДРП(б) с политическим отчетом ЦК и докладом о политическом положении, Сталин отстаивал свою позицию, расходившуюся с догмой марксизма. Он говорил: «Не исключена возможность, что именно Россия явится страной, прокладывающей путь к социализму». Он убедительно обосновал этот тезис и сделал вывод: «Надо откинуть отжившее представление о том, что только Европа может указать нам путь. Существует марксизм догматический и марксизм творческий. Я стою на почве последнего».

Беда теории социализма и коммунизма, диалектического и исторического материализма в том, что творчество в этих областях знаний, философии было резко ограничено. Застой, вызвавший деградацию марксистской мысли после смерти Сталина, содействовал внедрению буржуазной идеологии. Это стало одним из факторов крушения СССР.

Сталин обладал редким умением просто рассказать о сложных проблемах, вскрыть их суть. Таково одно из непременных качеств мудрого человека. Глупец, обремененный образованием и учеными званиями, путано рассуждает о простых предметах. Ему чужда истина, высказанная писателем Амброзом Бирсом: образование умному открывает, а от глупого скрывает бездну его незнания.

Умный и честный экономист-теоретик имеет возможность осознать свое незнание, ознакомившись с экономическими реалиями, конкретными проявлениями хозяйственной деятельности, а не только со статистическими показателями. У Сталина такой опыт был.

Воспеватели частной собственности и конкуренции утверждают, будто именно на таких опорах покоится благосостояние богатейших стран капитализма. Для тех, кому не пошел впрок урок отказа нашей страны от социализма, приведу высказывание американского известного ученого (и по совместительству миллионера) Артура М. Шлезингера из его обстоятельной работы «Циклы американской истории»:

«Миф о том, что своим развитием Америка обязана неограниченной свободе частного предпринимательства, оказался на редкость живучим. Этот миф одновременно льстил самолюбию бизнесменов и служил их интересам. Он оставался главным символом делового мира, лейтмотивом пропаганды монополий». И еще: «Механизм саморегулирования рыночного хозяйства, если он и существует, обходится слишком дорого и в экономическом, и в политическом, и в социальном плане».

Конечно, и у планового хозяйства имеются определенные недостатки. Но они касаются частностей и могут быть учтены и исправлены при умелом руководстве.

В июле 1948 года Н.С. Хрущев написал Сталину о необходимости окончательной коллективизации: «Наиболее радикальным путем, на мой взгляд, является проведение полного и единовременного обобществления крупного рогатого скота с компенсацией колхозникам за проданный на фермы скот. При этом надо отказаться от помощи колхозникам в ликвидации бескоровности и принимать меры к удовлетворению их потребности в продуктах животноводства через колхозные фермы». Вдобавок: «сократить размеры приусадебных участков колхозников» и «повысить установленный уровень трудодней».

Как видим, «наш дорогой Никита Сергеевич» (так назывался фильм периода культа его невзрачной личности) оставался на позициях троцкизма, архиреволюционности. Сталин счел эти бредовые предложения излишком усердия при недостатке ума (придя к власти, Хрущев постарался отчасти реализовать свои планы, чем заслужил ненависть крестьян).

Говорят, после такой инициативы Хрущева Сталин на одном из заседаний подошел к нему, погладил по плешивой голове и пошутил: «Наш маленький Карл Маркс». Можно предположить, что Никита Сергеевич при этом стыдливо улыбался, поклявшись в душе отомстить вождю, хотя бы после его смерти.

В своей работе Сталин высказался о таком предложении резко: «на этот бессмысленный и преступный путь… не могут пойти марксисты, ибо такой путь подорвал бы всякую возможность победы пролетарской революции, отбросил бы крестьянство надолго в лагерь врагов пролетариата».

Иосиф Виссарионович оставался реалистом. Он сознавал, в каких тяжелых условиях вынуждены трудиться сельские жители, и не желал усугублять их трудности для наибольшего удовлетворения потребностей горожан и во имя скорейшего торжества коммунизма, что провозгласил демагог Хрущев, придя к власти. В отличие от него и его преемников, Сталин не давал лживых обещаний, не подлаживался к «народным массам», а на деле старался облегчить жизнь советским людям.

…По мнению французского историка Н. Верта, Сталин в то время был занят лишь интригами, пребывая в паранойе: «Изолировавшись из-за своей подозрительности от всех, избегая церемоний и приемов, зная о жизни страны только по разукрашенным картинкам официальных докладов, стареющий Сталин проводил теперь большую часть времени на своей даче в Кунцево». Тут верна только последняя часть тирады. Церемоний и приемов Сталин избегал всю жизнь. А вот каких-либо «разукрашенных картинок» (нелепое выражение) в официальных докладах он не терпел и карал за них сурово.

Сталинская общественная система вряд ли создавалась и укреплялась только под воздействием воли и таинственного конструкторского гения вождя. Он действовал как реалист и прагматик, а не как революционный вождь, обуреваемый идеями о скороспелом построении идеального общества. Основательно изучал социально-экономические теории. Но это вряд ли заставило его довериться этим знаниям. Тот, кто занят практической деятельностью, быстро понимает, насколько она далека от теоретических концепций. Не случайно же гипотез и теорий множество, тогда как реальность единственна и неповторима.

Сталин полагался в первую очередь на реальность. Управление обществом в чем-то подобно попытке управлять природной стихией. Тут главная задача — не идти стихии наперекор, осмысливать или ощущать ее поведение. Как говаривал английский философ Фрэнсис Бэкон: «Природа побеждается только подчинением ей». Вот и Сталин старался предлагать и осуществлять действия, соответствующие естественному процессу общественного развития. В противном случае под его руководством страна развалилась бы в считанные годы (что и случилось после того, как ее стали «перестраивать» деятели горбо-ельцинского призыва).

Итак, Сталин не предполагал бороться с сельскохозяйственной артелью, с искони русской общиной. В отличие от Столыпина, желавшего ориентировать сельское хозяйство на западный фермерский лад (его реформа провалилась, содействуя революции в России), и Хрущева, желавшего изъять колхозную собственность и урезать личные угодья колхозников, Сталин не оглядывался на Запад и не следовал слепо марксистской теории. Он исходил из российских реалий, в частности худших условий для сельского хозяйства, чем в Западной Европе. Считал целесообразным, чтобы колхозной продукцией как своей собственностью распоряжались сами колхозники. Земля передана им в вечное пользование, но без права ее продать, купить, сдать в аренду, заложить.

При социализме, по его словам, сохраняется товарное производство (но без капиталистов и купли-продажи рабочей силы), действует закон стоимости. «В связи с этим, — писал он, — на наших предприятиях имеют актуальное значение такие вопросы, как вопрос о хозяйственном расчете и рентабельности, вопрос о себестоимости, вопрос о ценах и т. п. Поэтому наши предприятия не могут обойтись и не должны обходиться без учета закона стоимости». Это, как он пояснил, содействует лучшей организации народного хозяйства, дисциплинирует хозяйственников и т. д.

Иосиф Виссарионович высказывает мысль чрезвычайно важную, показывающую его как мудрого государственного деятеля, а не как временщика. Правда, она сформулирована тяжеловесно. Вот его слова: