Я - тьма - Робертс Джен

— Возрождают цивилизацию, — тихо сказал Майкл. — Силой.

— Кого они убили? — спросила Клементина.

Парень не ответил. Теперь он внимательно вглядывался в нее.

— Ты младшая сестренка Хита, да? Он иногда о тебе говорил.

Клементина кивнула:

— Он не оставил записки? Не передал чего-нибудь для меня?

— Не-а. — Парень поднял с пола полотенце. — Эй, не хочешь со мной замутить? Тебе есть семнадцать?

— Ты вообще в курсе, что ты тут стоишь без штанов?

— Ну как хочешь. — Парень поскреб прыщ на шее. — Но, может, он и оставил записку. Где-нибудь. Я не помню. Если вы не против, я вернусь к себе и проверю свое укрытие. Может, мне, как обычно, повезло, и они придут следом за вами. Загонщики. Какое дурацкое слово!

Парень развернулся и исчез в коридоре. Клементина и Майкл обменялись взглядами. Она принялась осматривать комнату — довольно быстро нашла то, что искала.

Записка лежала на столе, прижатая кольцом — кольцом Хита. Синий камень в темноте казался черным.

Клементина взяла листок и развернула.

15 октября

Дорогие мама, папа и Клементина!

Не знаю, увидите ли вы когда-нибудь это письмо, но надеюсь, что вы живы и здоровы. Последние несколько недель мы прятались в школе, но потом мы с Аароном решили поискать более надежное убежище. По ночам на нас нападают. Люди обыскивают общежития и убивают выживших. На моем этаже большинство студентов уже погибли. А мне повезло выжить.

Мы хотим пойти на север — в Канаду, в Ванкувер. Кто-то говорил по радио, что там безопасно. Нет монстров. Университет принимает тысячи беженцев из Америки. Я в это не верю, но Аарон хочет попробовать. Вместе безопаснее, не так ли?

Надеюсь, с вами все хорошо. Если вы найдете записку, знайте: мне жаль, что я не могу ничем помочь. Я хотел бы отправиться на восток, но не думаю, что в таком случае мне удастся выжить. И со мной больше никто не пойдет. Я уже спрашивал. Я не трус, но в одиночку к такому путешествию не готов. Так что я пойду с ними на север.

Клементина, береги себя. Иногда мне кажется, будто ты где-то рядом — нашептываешь мне в ухо. Можешь считать меня сумасшедшим, но кажется, мне передалось немного маминой интуиции. В глубине души я верю, что ты жива и здорова.

Клементина уже не сдерживала слез, а потому с трудом дочитала письмо. Прочитав, протянула его Майклу, а сама уткнула лицо в связанный мамой свитер. Незачем плакать. Судя по дате, Хит написал это больше недели назад. Он пережил землетрясение и первые атаки загонщиков. Возможно, он еще жив. Не время его оплакивать.

Просто надо его найти.

Майкл вернул ей записку, Клементина перечитала ее, сложила и спрятала в карман. Взяв кольцо Хита, надела на средний палец. Кольцо было великовато, но она была уверена, что не потеряет его.

Потом натянула толстовку Хита. Гоблины, вперед!

— Я иду в Ванкувер, — сказала она.

— Я подозревал, что ты это скажешь, — улыбнулся Майкл.

— Тебе не обязательно идти со мной.

— Ты что, думаешь, теперь я тебя оставлю? Да я заблужусь, если буду искать дорогу домой. Ты от меня уже не отвяжешься.

Ничто

Мы все умираем в одиночестве.

Не важно, сколько, как нам кажется, у нас друзей. Не важно, сколько игрушек. Не важно, сколько мы друг другу лжем.

Мы все гибнем.

Нас заставляют замолчать. Нет больше никаких историй, и некому их рассказывать. Впрочем, я могу закупорить это послание в бутылку — в надежде, что когда-нибудь его найдут. Мне даже не нужно записывать свою историю — достаточно шести пунктов.

В мире есть шесть типов убийц:

1. Те, кто убивает быстро и эффективно.

2. Те, кто продлевает каждый момент страданий своей жертвы до бесконечности.

3. Те, кто губит только душу, оставляя жертву в живых.

4. Те, кто убивает неумышленно или защищаясь.

5. Те, кто охотится ради пропитания.

6. Те, кто охотится ради игры.

Загонщики попадают под все категории. Мне хотелось бы думать, что я из первой или четвертой, но на самом деле я отношусь скорее к шестой. День на день не приходится.

Игра начинается.

Игра кончается.

Так быстро.

Ну что, хотите сыграть?

Зло, которым мы заражены, существовало всегда. С самой зари времен, когда вещи еще не получили своих имен, а слова еще не были записаны. Свидетельств о том не осталось, потому что онине оставляли следов. Как зафиксировать то, чего не можешь видеть?

Давным-давно на земле процветала великая цивилизация. Люди были умны и счастливы. Они строили города и грандиозные планы. Но как обычно, что-то случилось. Возможно, людей одолела жадность и они захотели взять от земли больше, чем она могла им дать.

И тогда начался закат. Зло, что таилось во тьме, пришло в движение.

Оно всегда начеку. И онинеизменно приходят.

Ониубивают.

По всей земле остались руины — памятники их зверствам — и гробницы потерянных душ. Но факты истолковывают те, кто ничего в них не смыслит. История — неточная наука.

Сейчас все иначе. Все мы связаны между собой. Мы строим дома в Китае и платим за них в Америке. Когда у нас ломается компьютер, мы звоним за полмира, чтобы его починить. На одном континенте миллионы людей голодают, на другом — жиреют.

Благодаря этим связям онимогут уничтожить всех нас.

Мы все в игре.

Я говорю загадками — простите. Так получается. У меня сломался мозг, и я не знаю, как его починить.

Когда придет мой черед, обещайте, что вы меня оставите. Не надо меня жалеть. Дайте мне умереть в одиночестве.

Она поступила неправильно. Она поняла это на полпути к укрытию. Не надо было поддаваться на уговоры Даниэля. Но, даже зная, что поступила неправильно, она не повернула назад.

Нет, она отправилась за подкреплением. Но это оказалось сложнее, чем она предполагала.

— Нам надо вернуться.

Она стояла посреди комнаты, окруженная всеми, кого она защищала с риском для жизни. Они следовали за ней с самого начала, но на этот раз не собирались за ней идти.

— Ты понимаешь, что говоришь? — спросил Джек. — Они засели в магазине — и ты хочешь, чтобы мы туда вернулись? Это же верная смерть! Мы не бойцы, Ариес. Мы их не одолеем.

Джой кивнула:

— Они нас убьют.

— Я не хочу умирать, — сказала Ева. Натан обнял ее и прижал к себе.

— Но нам надо это сделать! — возразила Ариес. — Мы теперь вооружены. У каждого есть бита. Я бы сделала это ради любого из вас.

— В том-то и дело, — произнес Джек и замолчал, будто подыскивая подходящие слова. — Даниэль — не один из нас. Мы его не знаем.

Ариес обвела их взглядом.

— Он мне помог, — напомнила она. — Без него меня бы уже не было.

Все избегали ее взгляда — кроме Колина: тот ухмылялся.

— Ладно, — сказала Ариес. — Я пойду одна.

Она развернулась и выбежала из комнаты, стараясь держать себя в руках. Как они могут так с ней поступить? И с Даниэлем? Нельзя же бросить человека на погибель. Конечно, спасти его непросто — но папа всегда говорил: ничто не достается без труда.

Ариес понимала, что они правы. Если пойдут в магазин, они загонят себя в ловушку. До сих пор им удавалось остаться в живых, потому что они избегали конфликтов. Прятались в тени, старались остаться незамеченными. Никто из них не умел за себя постоять.

Включая ее.

Ариес сама себя обманывала. Пусть у нее есть оружие — сможет ли она его применить? Она не убивала никого крупнее слепня — когда тот впился ей в ногу. К тому же для начала надо узнать, как защищать себя в драке, разве нет? Иначе в этом бою победят монстры.

Ариес взяла с кухни пачку шоколадного печенья и прокралась на третий этаж — там она могла побыть одна. В дальнюю угловую комнату никто не заходил: всем казалось, там слишком опасно. Ариес притворила за собой дверь и осторожно дошла до того места, где стена обрушилась. Села, свесив ноги. Ей здесь нравилось. Если закрыть глаза и сосредоточиться на ветре, обдувающем лицо, можно вообразить, что сидишь в горах на краю обрыва, а под ногами у тебя — долина, заросшая деревьями, и бурные реки.