Возраст любви - Бертрис Смолл

— Я попытаюсь предостеречь господина. Ты права, госпожа Майя должна быть настороже, — согласилась Драйзи.

Однако Эмрис Ллин, выслушав увещания старой няни, небрежно отмахнулся.

— Я давно знаю, что Моргант воображает, будто влюблена в меня, но у нее есть глаза. Должна же она видеть, что я люблю свою жену. Майя тоскует без сестер, и Моргант стала ее единственной подругой. Если я отниму эту подругу, Майя зачахнет от одиночества. И Моргант отвлекает Майю от мыслей о ребенке, ибо она мечтает о материнстве и расстроена, что еще не зачала.

— И не зачнет, пока проклятие не будет снято, мальчик мой, — мрачно предрекла Драйзи. — Не можешь же ты сомневаться в любви жены! Ты просто обязан призвать Леди Озера и позволить ей испытать Майю. Чем скорее это будет сделано, тем лучше для всех нас, и ты знаешь, что я права.

— Я еще не готов сказать Майе правду, Драйзи, — пробормотал Эмрис. — Чересчур рано. Пусть немного побудет в неведении.

— Чем дольше ждешь, тем больше времени остается у Моргант, чтобы наделать бед, — твердо сказала старуха. — И она их наделает. В этом можешь быть уверен.

В замке отпраздновали день Зимнего Солнцестояния, но семья Майи не смогла приехать даже на Рождество, поскольку обильный, выпавший рано снег так и не растаял до весны. Но, как ни странно, Майя не скучала. Днем она не расставалась с новой подругой, Моргант, наполовину смертной, наполовину феей, а по ночам она лежала в объятиях мужа. По мнению Майи, жизнь в Иль-дю-Лак была чересчур идеальной. Любуясь снежинками, медленно падавшими на замерзшие воды озера, она думала, что жизнь прекрасна. Даже слишком прекрасна… если бы не мечты о ребенке. Прошло три месяца, а она все еще не беременна. Неужели она в этом похожа на мать? Той понадобилось несколько лет, чтобы произвести на свет первенца! Что же теперь делать?

Как-то, сидя с Моргант в парадном зале, она высказала вслух свои страхи.

Кровь фей придавала Моргант пикантный вид. Большие миндалевидные глаза отливали серебром. Бледная кожа была так тонка, что казалась полупрозрачной. Длинные каштановые волосы ниспадали волнами почти до колен. Моргант не делала тайны из того, что гордится своей красотой.

— Ты на год старше меня, — заметила Майя. — Не пойму, почему ты до сих пор не замужем. Ты еще красивее моей сестры Аверил.

— Только очень смелый мужчина способен жениться на женщине из рода фей. Тем более дать ей ребенка. Твой муж тоже волшебник, и, хотя я никогда не слышала о том, что в его жилах тоже течет кровь волшебного народа, может, так оно и есть, и поэтому он не хочет, чтобы ты родила от него. Спроси, почему ты не можешь зачать. По-моему, все это очень грустно. Ты хочешь дитя, а господин отказывается подарить его тебе.

— А вдруг я похожа на мать? — тревожилась Майя. — Мне говорили, как долго она ждала чуда.

— Говорят, такой изъян проявляется один раз в несколько поколений, — покачала головой Моргант. — Я все же считаю, что ты должна поговорить с самим господином. Ты любишь его, а он утверждает, что любит тебя. Но мужчинам легко говорить нежные слова. Только не следует им верить. Разве парни, которые ухаживали за тобой, не клялись в любви?

— Нет, — покачала головой Майя. — Никогда. Единственный, кто признавался мне в любви, — это мой муж. И я верю ему, потому что Эмрис никогда не лжет.

— Нет-нет, конечно, нет, — поспешно заверила Моргант, сообразив, что Майя далеко не так наивна во всем, что касается мужа, и ее так просто не проведешь. — Лорд Озера — человек редкого благородства.

Но слова Моргант все же чем-то задели Майю. Она мало что понимала в подобных вещах, но не может так случиться, что Эмрис действительно не хочет детей? Она, конечно, спросит его, ибо хочет дать мужу наследника.

Этой ночью после страстных ласк, лежа в объятиях мужа, Майя робко заговорила:

— Что, если мое чрево окажется бесплодным, господин? Почему я не могу зачать? Или ты этого не желаешь? Но в таком случае почему? Я люблю тебя всем сердцем и не сомневаюсь в твоей любви ко мне.

Эмрис Длин вздохнул. Придется сказать ей правду, и, хотя раньше он заявил Драйзи, что Майе еще рано знать, как обстоит все на самом деле, иного выхода нет. Он и раньше страдал от необходимости хранить от нее тайны, но боялся, что, узнав все, она проклянет его.

— Пойдем, — попросил он. — Вставай, и я расскажу все, что тебе следует знать. Только при этом я должен смотреть в твое лицо, любимая.

Он помог ей подняться, закутал в бархатную накидку, подбитую мягким кроличьим мехом, сам набросил на плечи такое же одеяние и, налив два кубка сладкого вина, усадил жену под окном, выходившим на озеро.

— Знаешь ли ты, что означает мое имя?

— Бессмертный, — ответила жена.

— Так оно и есть на самом деле, — объявил Эмрис, осушив половину кубка. — Ты знаешь меня как потомка Ланселота и Леди Озера, но я не потомок их, а сын.

Теперь настала очередь Майи припасть к кубку.

— Но как это может быть, господин? Ланселот жил много веков назад.

— Мой отец был легко увлекавшимся человеком. Он так любил женщин, что сводным сестрам-колдуньям Артура было легче легкого сманить его с пути истинного и заставить магическими чарами соблазнить жену короля, хотя в то время он уже был женат на моей матери. Но в его жизни была и другая женщина, младшая из сводных сестер Артура, Элейн, леди из Шалотта. Он знал ее еще до того, как женился на матери, и, насколько мне известно, даже питал к ней теплые чувства.

— Сколько же тебе лет? — удивилась Майя. Эмрис Ллин невесело рассмеялся.

— Двадцать пять, любимая, как ты уже слышала. Позволь мне продолжать, и я все объясню.

— Конечно, — кивнула Майя и сжала его руку. — Это словно волшебная сказка, господин.

— Да, волшебства здесь довольно, — согласился он, поднося к губам ее пальчики. — Итак, Леди Озера редко покидала свой замок в глубине озера, поскольку должна была охранять Экскалибур, пока он не понадобится Артуру. Но ей очень хотелось побывать при дворе в Камелоте, и она решилась. Как подобает ее положению, Леди Озера прибыла с большим эскортом фей и эльфов. Но, увидев отца, влюбилась с первого взгляда, и он в нее, по крайней мере на короткое время, ибо сердце Ланселота не могло принадлежать одной женщине, как позже, к своей великой скорби, узнали многие из них.

И все же он полюбил Леди Озера настолько, чтобы попросить ее руки. Сделав это, он положил начало последовавшей за этим трагедии. Сначала леди из Шалотта пришла в бешенство, узнав об измене. До этого шли слухи о его женитьбе на младшей сводной сестре короля, хотя официально ни о чем не было договорено. Итак, мой отец женился на своей суженой в присутствии короля Артура, королевы Гиневры и всего двора. Потом они вернулись сюда, и мать ради любимого подняла замок из озера. К тому времени, как они вернулись из Камелота, она уже носила ребенка.