Полное собрание сочинений. Том 78 - Толстой Л.Н.

Несправедливость и зловредность земельной собственности признавалась давно. Еще более ста лет тому назад великий французский мыслитель Жан Жак Руссо писал:

«Тот, кто первый, огородив кусок земли, решился сказать: «эта земля моя» и встретил людей столь простых, что они могли поверить этому, — этот человек был первый основатель того гражданского общества, которое существует теперь. От стольких преступлений, войн, убийств, несчастий, ужасов избавил бы человечество тот, кто, вырвав колья и заровняв канаву, сказал бы: «берегитесь, не верьте этому обманщику, вы пропали, если забудете, что земля не может принадлежать никому и что дары ее принадлежат всем».1

Несправедливость захвата земли в собственность признавалась давно мыслящими людьми, но только со времени появления учения Генри Джорджа стало ясно, каким образом может быть уничтожена эта несправедливость. В наше же время проведение в жизнь этого учения стало особенно нужно не только в России, где вопрос этот, к несчастью, решается теперь самым противным и справедливости, и сознанию народа, и разуму образом, но и во всех так называемых цивилизованных государствах. Разрешение этого вопроса, т. е. уничтожение земельной собственности, в наше время везде так же настоятельно требует своего разрешения, как полвека тому назад требовал своего разрешения вопрос рабства в России и Америке. Вопрос этот настоятельно требует своего разрешения потому, что мнимое право земельной собственности стоит теперь в основе всех, не только экономических бедствий, но и политического неустройства и, главное, нравственного развращения народов. Это чувствуется и особенно сильно в России массой рабочего народа. Богатые же властвующие классы, предчувствуя неизбежное с разрешением этого вопроса лишение выгод своего положения, всеми силами стараются ложными разъяснениями, оправданиями и паллиативами насколько могут отдалить это разрешение. Но на всё есть свое время, и как 50 лет назад пришло время уничтожения мнимого права собственности одного человека на другого, так пришло теперь время уничтожения мнимого права земельной собственности, дающего возможность присвоения себе труда людей. Время это пришло и приблизилось уже теперь настолько, что ничто не может уже отдалить уничтожение этого ужасного средства угнетения народа. Еще небольшое усилие, и совершится это великое освобождение народов. Поэтому особенно сочувствую вашему делу, тем усилиям, которые вы делаете, и очень рад буду, если буду в состоянии приложить к вашим и свое маленькое усилие.

Ясная Поляна, 2 сент. 1908 года.

Печатается по копировальной книге № 8, лл. 304—305, куда вклеен дубликат подлинника, написанного и датированного на машинке. В ГМТ хранится черновик письма от 28 августа, написанный на машинке и собственноручно исправленный. Окончательный текст черновика совпадает с текстом подлинника.

Ответ на приветствие Федерации лиг единого земельного налога в Австралии по случаю 80-летнего юбилея Толстого. Подлинник приветствия написан по-английски. Перевод его опубликован в статье И. И. Горбунова-Посадова «28 августа в Ясной Поляне» — «Русские ведомости» 1908, № 202 от 31 августа.

Толстой продиктовал комментируемое письмо в день своего рождения. Это был единственный ответ на приветствия. На остальные Толстой ответил открытым письмом. См. письмо № 264.

1 Эта мысль Ж. Ж. Руссо помещена Толстым в «Круге чтения» 17 сентября.

245. В. Г. Черткову от 2 сентября.

* 246. Красноярскому городскому голове.

1908 г. Сентября 2—3? Я. П.

Благодарю за поздравления и за оказанную честь.

Печатается по копировальной книге № 8, л. 307, куда вписана копия рукой Н. Н. Гусева. Телеграмма. Основания датировки: в копировальной книге копия находится между письмом к NN от 2 сентября и письмом Н. Н. Гусева к Л. Н. Андрееву от 3 сентября.

Ответ на телеграфное извещение о намерении Красноярской городской думы назвать одну из школ именем Толстого. Телеграмма эта в архиве не найдена.

* 247. Суворову.

1908 г. Сентября 2—3? Я. П.

Благодарю избрание, рад быть полезным вашему учреждению.

Печатается по копировальной книге № 8, л. 307, куда вписана копия рукой Н. Н. Гусева. Телеграмма. Основания датировки см. в прим. к письму № 246.

Ответ на телеграфное извещение из г. Пирятина Полтавской губ. об избрании Толстого в члены Общества помощи учащимся детям служащих Московско-Киево-Воронежской ж. д. Телеграмма в архиве не найдена. Вероятно, она была послана с оплаченным ответом. Фамилия адресата установлена по копии Гусева в копировальной книге.

248. О. А. Марковой.

1908 г. Сентября 3. Я. П.

3 сент. 1908 года. Ясная Поляна.

Ольга Александровна,

Очень жалею о том, что, уже наверное без желания это сделать, вызвал в вас те тяжелые, вероятно, для вас самих чувства, которые выражены в вашем письме. Очень порадуете меня, если объясните причину вашего недоброго чувства и постараетесь потушить его в себе.

Боюсь, что вы примете это за пустое слово, но совершенно искренно говорю:

Соболезнующий вам и любящий вас

Лев Толстой.

Печатается по копировальной книге № 8, л. 309, куда вклеен дубликат подлинника, написанного и датированного на машинке (в дубликате подпись не восстановлена: воспроизводится нами по опубликованному тексту). Впервые опубликовано вместе с письмом адресата в Г, 2, стр. 192.

1 сентября 1908 г. был получен в Ясной Поляне присланный по почте небольшой ящик. В ящике была веревка и письмо следующего содержания: «Граф! Ответ на ваше письмо. Не утруждая правительство, можете сделать сами, нетрудно. Этим доставите благо нашей родине и нашей молодежи. Русская мать». На отрезном купоне перевода дан полный адрес: «Ольга Александровна Маркова. Москва, 4-я Мещанская, д. Киргоф».

Маркова имела в виду «Не могу молчать», где Толстой говорит: «...было бы лучше всего (так хорошо, что я и не смею мечтать о таком счастье) надели на меня так же, как на тех двадцать или двенадцать крестьян, саван, колпак и так же столкнули с скамейки, чтобы я своей тяжестью затянул бы на своем старом горле намыленную петлю».

Только 3 сентября Н. Н. Гусев, получивший посылку, решился сказать о ней Толстому. «К удивлению моему, — пишет он, — сообщение мое не только не расстроило Льва Николаевича, но, кажется, и не было ему особенно неприятно. Он сейчас же продиктовал мне ответ (Г, 2, стр. 192). Пo поводу «Не могу молчать» Толстой получил еще несколько ругательных писем. См. т. 56, стр. 141, 505—507. В декабре 1908 г. Н. Н. Гусев ходил по указанному адресу. Оказалось, что Маркова в этом доме не жила. Найти ее не удалось.

* 249. Табачной фабрике «Оттоман».

1908 г. Сентября 3. Я. П.

Ясная Поляна. 3 сент. 1908 г.

Получил ваше милое письмо и подарок. Очень сожалею, что не могу принять его, так с тех пор, как уже более 20 лет оставил куренье, как дело вредное, всегда предостерегал всех от этой дурной привычки и печатно и изустно. Пожалуйста, поверьте мне, что мой отказ принять подарок нисколько не уменьшает мою благодарность вам за ваши добрые чувства ко мне. Прекрасный, присланный вами ящик,1 в который были положены коробки с папиросами, я оставлю у себя, как память о вас, для размещения моих бумаг; самые же папиросы возвращаю назад. Одну коробку с папиросами жена моя взяла для помещения в музей,2 в который она собирает все относящиеся до меня предметы. Повторяю мою просьбу не принять это возвращение в дурную сторону.

Печатается по копировальной книге № 8, л. 312, куда вклеен дубликат подлинника, написанного и датированного на машинке.

Табачная фабрика товарищества «Оттоман» (Петербург) к 80-летнему юбилею Толстого выпустила папиросы с именем и портретом Толстого.

В письме от 28 августа 1908 г. фабрика, поздравляя Толстого с днем его 80-летия, сообщила о посланном ему в подарок ящике папирос. «Эта лучшее, чем может похвалиться наша фабрика», — писали владельцы фабрики.

1 Коробки с папиросами были сложены в картонном ящике с надписью золотыми буквами. В ящике хранились с тех пор разные бумаги Толстого, текущая работа.

2 С. А. Толстая поместила в Московском Историческом музее рукописи Толстого, реликвии, письма корреспондентов и другие материалы. Впоследствии весь архив поступил в Государственный музей Л. Н. Толстого.

* 250. С. А. Фокину.

1908 г. Сентября 3. Я. П.

Ясная Поляна. 3 сент. 1908 года.

Любезный брат С. А. Фокин,1

Получил ваше доброе письмо2 и оно тронуло мое сердце. Совестно мне говорить вам о себе, но все-таки считаю это нужным, чтобы вы не осуждали меня, много виноватого перед богом, но не виноватого в том, в чем вы меня осуждаете. Те похвалы, которые ко мне обращали в день моего рождения, перед богом говорю вам,3 мне были скорее тяжелы, чем радостны. Тяжелы потому, что отвлекали меня от одного того, чем теперь, стоя одной ногой в гробу, я только и занят, а именно тем, чтобы, насколько могу, стать достойнее того бога-отца, в которого верю, которого стараюсь любить и которому стараюсь служить. Думаю тоже, что вы неверно судите о моем отношении к Иисусу Христу, Я не считаю его богом, не могу считать, во-первых, потому, что могу признавать бога только единым, а никак не разделенным на отца и сына и св. духа. Это во-первых, а во-вторых, потому, что, веруя в Христа-бога, я этим отделялся бы от всех миллионов и миллионов и живших прежде и теперь живущих людей — браминов, буддистов, конфуцианцев, евреев, магометан и других, не верующих в Христа, а верующих в того же бога, в которого и я верю, и таких же моих братьев, как и все люди. Но то, что я не верю в божественность Христа, не уменьшает моего преклонения перед ним и его великим божественным учением, открывшим мне путь к богу3 и к истинной жизни, которая дает мне истинное благо в той мере, в которой я успеваю жить по этому великому учению.