Драмы и комедии - Афанасий Салынский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
О л я. С тобой не страшно. Я с тобой куда хочешь.
А н д р е й. Со мной куда хочешь, а с Максимом — в Москву?
О л я. Никуда я с ним не поеду. Вот он сюда придет, ты ему и скажи.
А н д р е й. Так я ж ему это спою!
О л я. Андрюша, давай адрес.
А н д р е й. Что-то не хочется от тебя отлипать.
О л я. Пойдем вместе.
А н д р е й. Идем!
Уходят.
М а р и я И п п о л и т о в н а (появляется в дверях). Благослови их, господи… Ох, уж зря не попрошу, прислушайся к голосу старой безбожницы!
Входит И в а с ю т а.
Где опять бродяжили?
И в а с ю т а. Волка ноги кормят.
М а р и я И п п о л и т о в н а. Молодой, а старые пословицы помните.
И в а с ю т а. Архивная крыса, старые дела грызу, вот в зубах кое-что и застревает.
М а р и я И п п о л и т о в н а. А еще чего-либо погрызть не хотите ли?
И в а с ю т а. Не бумажкой единой сыт человек…
М а р и я И п п о л и т о в н а. Пойдемте, я вас зелеными щами накормлю.
И в а с ю т а. Если щи горячие, налейте сразу в три тарелки, чтобы скорей остывали. Я так голоден, что буду обжигаться.
М а р и я И п п о л и т о в н а. Кроме того, у меня есть мысль.
И в а с ю т а. Вы знаете — и у меня!
М а р и я И п п о л и т о в н а. Пойдемте, обменяемся.
Выходят.
Возвращается К л а в д и я, из внутренней комнаты появляется В а л е р и й.
К л а в д и я (со свертком). Это для Олечки с Максимом в дорогу. Едут.
В а л е р и й. Мама…
К л а в д и я. Что ты? Опять была драка?
В а л е р и й. М-м…
К л а в д и я. Уходи-ка ты из дружины. Для порядка есть милиция.
В а л е р и й. Все. Ушел, выгнали.
К л а в д и я. Выгнали?! За что?
В а л е р и й. Один гуманист в дружину затесался, воспитывать меня начал. Ну, я ему вложил… а меня не поняли. Говорят: извинишься — может быть, обратно в дружину возьмем.
К л а в д и я. Извинись.
В а л е р и й. Противно.
К л а в д и я. Ты живешь среди людей. Завтра сам заставишь извиниться.
В а л е р и й. Было б перед кем.
К л а в д и я. Ты должен оставить некоторые свои привычки, манеры, словечки. Особенно — теперь. Извинись. И вернись в дружину. Придет время — сам уйдешь, только с чистой характеристикой.
В а л е р и й (набирает номер телефона). Мишка?.. Слушай, старик, я прошу аудиенции… Хочу извиниться. Я понял, что я идиот!.. Да ты не волнуйся… Конечно, ты меня перевоспитал… (Прикрывая трубку.) Гуманист безумно счастлив. Хорошо, хорошо, старик… Через час буду. (Опускает трубку.) Спасибо, мама.
К л а в д и я. Пожалуйста, без цинизма. (Выходит.)
Входит И в а с ю т а.
И в а с ю т а. Я слышал меццо-сопрано Клавдии Иосифовны.
В а л е р и й. Что, позвать?
И в а с ю т а. Нет. Минуточку… Соберемся с мыслями.
В а л е р и й. Как там она, Москва, — неплохая деревушка?
И в а с ю т а. Во!
В а л е р и й. Спиртное — по моральному кодексу или сколько в туловище вольешь?
И в а с ю т а. Пристальный интерес. Уж не собираетесь ли?
В а л е р и й. Не исключено.
И в а с ю т а. Москва ударит в колокола, то бишь встретит орудийным салютом.
В а л е р и й. Одолжите десять рублей.
И в а с ю т а. Мне помнится, я вам уже как-то дал пять рублей.
В а л е р и й. Разве порядочные люди напоминают о долгах?
И в а с ю т а. Три рубля, больше нет.
В а л е р и й. Говорят, при коммунизме уборные будут из золота строить. Нельзя ли вместо одной такой уборной выдать мне сейчас наличными?
И в а с ю т а. Сколько раз я давал себе слово овладеть приемами самбо…
В а л е р и й. Атас! (Убегает.)
И в а с ю т а (зовет). Клавдия Иосифовна!
К л а в д и я (появляется). Сергей Матвеевич, я вас слушаю.
И в а с ю т а. Беда, Клавдия Иосифовна! Страшная, неожиданная, непоправимая беда.
К л а в д и я. Что с вами стряслось, Сергей Матвеевич? Только, ради бога, в темпе. Я очень тороплюсь, должна собрать Ольгу в дорогу. Едет с Максимом.
И в а с ю т а. То, что я хочу вам сообщить, имеет непосредственное отношение к вам.
К л а в д и я. Ко мне?
И в а с ю т а. Только, прошу вас, держите себя мужественно… Поступило заявление. Человек, который был в одном лагере с Василием Качуриным, пишет, что Качурин не был героем, что это путаница, нелепость.
К л а в д и я. Вздор!
И в а с ю т а. Восстание в лагере готовил не он. Мало того, он пытался выдать руководителей.
К л а в д и я. Боже мой…
И в а с ю т а. А теперь он гуляет где-то за границей и промышляет провокациями или чем-то в этом роде.
К л а в д и я. Клевета! Кто заявил? Где он живет?
И в а с ю т а. Здесь, на улице Декабристов. Пенсионер Георгий Вавилович Покатов. Конечно, надо еще и еще раз досконально проверить…
К л а в д и я. Да-да, доверяй, но проверяй — ведущий принцип.
И в а с ю т а. Обидно.
К л а в д и я. Вы знаете, а ведь все может быть. Все может быть…
И в а с ю т а. Но вы же любили его, знали, верили?
К л а в д и я. Молодость. Бывают ошибки. И потом, как я могу отвечать за то, что произошло с ним в плену?!
И в а с ю т а. Конечно, не можете. Ни вы, ни Ольга, как дочь Качурина.
К л а в д и я. Мало ли, чья она дочь! Одной мне известно. И потом, что же это вы, дорогой мой, приехали сюда, подняли здесь шум?!.. (В панической тревоге.) Статья!.. Моя статья… то есть ваша статья, та, что вы написали о Качурине…
И в а с ю т а. Ну?
К л а в д и я. Идет в завтрашнем номере газеты!
И в а с ю т а. Вы уверены, идет?
К л а в д и я (подбегает к телефону). Редакция?.. Говорит Бояринова… Да, моя статья… Я знаю, что она стоит в номере, я звоню, чтобы ее снять… Уже — невозможно?! (Кладет трубку.) Отлиты полосы…
И в а с ю т а. Зачем же так волноваться? Заявление Покатова еще проверяется.
К л а в д и я. Ах, Сергей Матвеевич, я ведь уже в гранки вписала несколько строк… Именно из-за них-то я теперь и волнуюсь.
И в а с ю т а. Сами вписали? Без меня? Что же вы там такое втиснули?!
К л а в д и я. Я упомянула Олечку… Очень, очень тактично… сказала о ней как о дочери Василия Качурина… Хотела закрепить, чтоб не только мои слова — газета…
И в а с ю т а (искренне встревожен). Вот так закрепили… Что же делать? Газету надо задержать. Я побегу в редакцию. Буду говорить с редактором. (Уходит.)
К л а в д и я (торопливо набирает телефон). Иван Константинович?.. Это Бояринова… Ты не один в кабинете?.. Твоя трубка не очень гремит?.. Иванушка, дорогой…
Входит М а к с и м. Клавдия увидела его, официально подобралась, жестом дает понять, что он не мешает ее телефонному разговору.
Иван Константинович, огромная просьба и сигнал… На Качурина поступило заявление, будто он не героем был, а простите меня, чуть ли не предателем… Я потрясена… А статья — в номере. Умоляю вас, да, да… Ивануш… Константинович… (Опускает трубку.) Максим, вы слышали мой телефонный разговор?
М а к с и м. Слышал.
К л а в д и я. До вас доходит, как я ошиблась?
М а к с и м. Доходит.
К л а в д и я (плачет). Спасайте меня. Черт дернул вставить в свою статью такие по смыслу строчки, что Олечка — дочь Василия Качурина… Все это ради вас, Максим.
М а к с и м. Ради меня?!
К л а в д и я. Ведь вам приятно было бы, что ваша жена — дочь знаменитого героя войны…
М а к с и м. Выпейте глоток водички.
К л а в д и я. Я не хочу водички. Помните, вы говорили, что не отвернетесь от Олечки, будь она даже дочерью самого сатаны… вы не забыли?! Вы помните?
М а к с и м. Нет, не забыл.
К л а в д и я. Так увозите ее, скорее, скорее, спасайте. А пока надо что-то придумать, остановить газету.
М а к с и м. Поджечь типографию? Единственное, что я мог бы сделать.
К л а в д и я. Позвоните отцу.
М а к с и м. Нет. Мой отец — скромный человек.
К л а в д и я. Это плохо.
М а к с и м. Правда…
К л а в д и я. Что правда?
М а к с и м. Правда, здешний редактор, Семен Петрович Москальков, — друг отца, с детства.
К л а в д и я. Москальков этот ухаживал однажды за мной целый вечер на каком-то торжественном заседании. А я, кретинка, смеялась, не терплю лысых!
М а к с и м. Серьезный просчет.
К л а в д и я (не замечая иронии). Разве все рассчитаешь! Этих воздыхателей тьма-тьмущая… Уговорите его, напомните что-нибудь трогательное из отцовского детства.
