Хозяйка перекрестков - Ирина Цыганок

В подвале, когда открыли люк, оказалось не так плохо, как я боялась. Здесь было тепло, сильно пахло канализацией и котами. Зато, вероятно, благодаря последнему, отсутствовали мыши и крысы. Следов пребывания бомжей тоже не наблюдалось, и в общем-то, если не считать толстого слоя отсыревшей и свалявшейся в войлок пыли на трубах, было довольно чисто. Мой спутник прикрыл створки люка, и первым пошел по низкому коридору. Я, хоть и предусмотрительно нарядилась в пуховик, последовала за ним, стараясь держаться от стен и труб подальше. Возле разводки (так назвал это место Миргородцев) мы остановились.

— Здесь. — Указывая себе под ноги, провозгласил Алексей.

Я повертелась, осматриваясь. Ничего похожего на стол, стулья или хоть колченогую табуреточку. Ладно, обойдусь.

Пока мы ездили за ключом и обратно, отпирали подвал, стрелки часов незаметно подобрались к девяти. Однако для вызова духов, если верить Интернету и Миргородцеву, было еще рановато. Так что мы, временно оставив подвал, вернулись в машину — ждать.

Было полнолуние, и благодаря какому-то фокусу в атмосфере ночное светило обзавелось светящейся "бородой", "короной" и "ушами". Все вместе это выглядело как размытый крест. Кольца вокруг луны, это, кажется к морозу… а " уши"? "Ох, не к добру это!" Я все больше нервничала, разговоры сами собой сходили на нет. В конце — концов решила вздремнуть до полуночи. Долго ерзала, устраиваясь на сиденье, и когда уже решила, что подремать — тоже не судьба, неожиданно заснула. Проснулась от прикосновения к плечу.

— Пора. — Миргородцев открыл дверцу со своей стороны. С улицы тут же цапнуло морозцем. Нехотя выбралась из теплого и уютного салона. Потирая глаза, поплелась к уже знакомому подъезду.

В подвале, вздохнув, извлекла из прихваченного с собой портфеля полиэтелиневый пакет. Расстелила на полу, аккуратно, чтобы не испачкать джинсы, встала на него коленями.

— Не получится у нас ничего. — Пробурчала мрачно. — Никакие домовые к нам не явятся и на вопросы отвечать не станут.

Конечно, за последнее время я навидалась такого, что волей-неволей пришлось признавать наличие некоторых м-м-м-м… не совсем обычных аспектов нашего существования. (Я старательно даже в мыслях избегала слова "паранормальных", а то стоит только начать — станешь верить в "тонкий мир", потом в экстрасенсов, потом шапочку из фольги наденешь и пошла-поехала (крыша). Я же намерена была до последнего цепляться за свою нормальную жизнь, и не желала без боя уступать "врагу" не пяди!) — А вот застукают нас жильцы за таким дурацким занятием — стыда не оберешься!

Леха только хмыкнул.

— Главное, чтобы нам "нежильцы" не настукали!

— Имей в виду, я в эту чушь все равно не верю. — Еще раз предупредила я спутника. Мне и так было донельзя неловко воспроизводить наивный детский ритуал. В пионерлагере мы таким баловались.

— Как ты можешь! — Возмутился тот. — Ты же — аватара Луны.

— Никакая я не аватара, и не жрица. — Оборвала его я. — Но разве меня кто-нибудь слушает? Поэтому я сделаю, как ты хочешь, только не стоит ждать, что из этого что-нибудь выйдет.

Еще раз вздохнув, вытащила из портфеля заранее приготовленный лист ватмана, посредине на нем красовался выведенный черным фломастером круг, с наружной стороны окружности в алфавитном порядке размещались буквы, а затем и цифры от одного до двенадцати. Справа было выведено слово "Да", слева — "Нет", в центре замкнутого круга был схематично намалеван пузатый чертик с хвостом, рожками и крупной точкой-пупом. Второй из портфеля была извлечена катушка с черными нитками и воткнутой в них иголкой. Расстелила бумагу на полу, придавила края тремя керамическими подсвечниками. Подсвечники были низкие, под ароматические свечи, однако Алексей настоял, чтобы для ритуала мы купили церковные. Теперь пришлось долго капать воском на дно, прежде чем установить на них длинные тоненькие палочки свечей. Наконец с приготовлениями было покончено, я продела нитку в иглу, присела "по-татарски" на свою "подстилку", опустила иглу на нитке так, чтобы кончик касался чертова пупа. Игла провисла на нитке, свободно покачиваясь. Так, теперь, как рекомендовал сайт, откуда я скачала правила проведения обряда, следовало настроится на нужный лад, то бишь на вызов духа-домового. Миргородцев выжидающе замер за моим левым плечом.

Я попробовала выровнять дыхание, успокаивая легкий тремор в пальцах. Но стоило только представить, как это выглядит со стороны: взрослая тетка сидит на полу перед намалеванным чертиком с иглой в руках. Я глупо хохотнула, игла подпрыгнула, покидая круг.

Алексей глянул с укоризной.

— Сейчас-сейчас. — Пообещала я, но только еще сильнее затряслась из-за подпирающего изнутри истеричного смеха.

— Так ничего не получится!

Я не стала повторять, что и без того уверена в тщетности нашей затеи.

Наконец минут через пять мне удалось настроиться, если не на нужный, то хотя бы на серьезный лад. Рука перестала трястись, игла почти остановилась.

— Домовой, домовой поговори со мной. — Ухитрилась я выговорить не расхихикавшись по-новой. Взгляд сосредоточила на собственной кисти: во-первых чтобы не смотреть на нависающего слева Леху — вид у него до нельзя комичный; во-вторых так проще было контролировать собственную руку от случайных движений. Сначала держать ее на весу — так требовал ритуал — было довольно легко, потом в районе бицепса стала нарастать тяжесть, да и пальцы, сжимающие нить, подустали.

— Я же говорила, что… — Начала я, но закончить не успела. Призраки вышли к нам прямо стены: девчонка лет семнадцати в черных трениках, сидящих низко на бедрах, и короткой курточке-олимпийке, открывавшей плоский живот. Черные засаленные космы падают на глаза, левая ноздря проколота колечком. Рядом кривлялось существо, похожее на облысевшего енота-переростка. Редкозубая пасть с почти незаметными губами, растянулась от уха до уха. Черно-белая шерсть вытерта на конечностях и брюхе, обнажая серую кожу. Глаза горят желтым. Однако как следует рассмотреть существо у меня не получалось. Оно, словно на неудачной фотографии, все время оставалось не в фокусе, очертания смазанные, а навести "резкость" — сколько не всматривайся, не удается.

— Кто это? — Краем рта, спросила я у Миргородцева.

— Домовик. А этот, лохматый — шкоди, дух-приживала.

Шкоди тут же отвесил нам глумливый поклон. Девчонка только ухмыльнулась.

— Ну, че надо?

Я оторопело молчала.

— Че, звала, тетя? — Повторила юная нахалка.

Миргородцев нагнувшись к моему уху зашептал возбужденно:

— Спрашивай же!

— Э-э, ты здесь живешь, девочка? — Наконец выдавила я. Потом сообразила, что говорю с призраком, поправилась. — Ты раньше жила в этом доме?