Оябун. Том 1 - Олег Николаевич Борисов

во Вьетнаме, Корее или Малайзии заложить собственную базу? Чтобы таможню лишний раз не беспокоить. И ЧВК до кучи. Ведь я не только дома собираюсь чужие хвосты крутить. За рубежом тоже полным-полно «вкусного».

* * *

В семь вечера устроился в крохотной комнатушке на военно-воздушной базе Йокота. У меня сюда есть пропуск, и это постоянно нервирует американцев. Им категорически не нравится, что хозяева посмели использовать личную собственность, не посоветовавшись с «большим братом». И что немцы тут шуршат, деньги зарабатывают. И что абсолютно мутный мальчишка в гости приезжает, как к себе домой.

Но я лишний раз им стараюсь на глаза не попадаться. Особенно сейчас. Потому что мне нужно провести вербовку и договориться о будущем взаимовыгодном сотрудничестве. А если человек «засветится» перед своими, то финансовую выгоду я точно не получу.

— Господин Смит, — улыбаюсь худому мужчине в песочном камуфляже.

Высокий, поджарый, с глубокими носогубными складками. В отличие от людей из различных государственных ведомств, этот человек умеет не только костюм носить. Настоящее его имя я найти не смог, но это не столь важно. У меня есть куски его биографии за последние пятнадцать лет, включая «приключения» в Африке, Южной Америке и островах между Азией и Австралией. Агент из Оу-Джи-Эй, «Другое правительственное агенство». Так вояки «любя» промаркировали «рыцарей плаща и кинжала». Людей для грязной работы. Людей, кто последнее время больше озабочен наполнением личного кармана в бесконечных войнах, чем защитой любимого государства.

— Чем могу быть полезен?

Говорим на английском. Фальшивый «Смит» изображает техасский акцент, хотя по наброскам в моем досье, он родился где-то на севере Калифорнии и большую часть молодости провел еще севернее, рядом с Сиэтлом.

— Если коротко — вы можете быть мне полезны поставками оружия для маленькой армии на границе Лаоса. Я же могу быть вам полезен, как источник финансирования будущей безбедной пенсии.

— Хочешь сказать, что я должен поверить, будто спутавшийся с бандитами школьник способен быть мне полезным?

— Печально, — изображаю на лице легкую грусть. С эдакой нарочитостью, чтобы собеседник заметил. — Мне говорили, что вы специалист. И умеете не только по кабакам проституток снимать.

— Тебе соврали. И о проститутках в том числе.

— Хорошо. Тогда давайте поступим по-другому. Я выскажу «фи» рекомендателю. Ваше начальство получит список из пятнадцати человек, кого вы с таким старанием сгребли в кучу, назвав лучшими агентами в местных диаспорах. И к этой бумажке будет приколот крохотный листок с единственным вопросом: «Почему лучшие агенты господина Смита все до одного арестованы полицией?». Я подожду, когда на ваше место пришлют другого человека, после чего зайду в гости еще раз. — Поднявшись, перестаю улыбаться и показываю пальцем на закрытую дверь. — Мы или начинаем работать вместе, без дурацких штучек в стиле мажоров из Лиги Плюща. Или я возвращаюсь домой, а на вашем загривке толпа чинуш с удовольствием спляшет канкан. Или что там сейчас модно в Госдепе?

Взяв стул, американец усаживается, с неприязнью разглядывая молодого нахала.

— У тебя были плохие учителя. Вербовку проводят другим способом.

— Если мне понадобится поучиться вербовке, я вряд ли попрошу у вас совет. Успехов на этом поприще не особо заметно. Кроме того, я не собираюсь вас вербовать. Или покупать. Или заниматься подобной глупостью. Я — бизнесмен. У меня есть товар, у вас есть возможность обеспечить его транспортировку в нужное место. За это я готов платить. Покрывая возможные риски.

— При этом сразу пытаешься заходить с козырей… Кстати, можешь не стоять. На меня эти дурацкие техники манипуляции не действуют.

Достав из кармана леденец, медленно развернул обертку, положил конфету в рот и убрал фантик обратно. Помолчав, обронил:

— Во-первых, мне нет нужды заниматься манипуляциями. Я держу вас, господин Смит, за яйца. И знаю, что в будущем вы не станете меня любить. Не факт, что перестанете ненавидеть, но любить точно не будете… Во-вторых, я предпочитаю, когда мне говорят «вы». Японцы дикие формалисты. И даже когда кому-то разматывают кишки, делают это вежливо… Я ясно выражаюсь?

— Предельно… Значит, ВЫ предлагаете мне выбор. Или с позором в отставку, или ввязаться в какую-то мутную игру с непонятным финалом.

Если человек начинает выстраивать комбинации и пытается узнать детали, значит этот человек точно не скажет «нет». Очень обидно оказаться в сточной канаве без пенсии и медицинской страховки, если перед этим много лет считал себя особенным. А в тот же ДинКорп берут людей без угрозы судимости за военные преступления. Корпорации любят активы, которые способны приносить прибыль за счет старых связей и оставшихся друзей-приятелей в министерстве обороны и спецслужбах. Изгнанных с позором — в упор не замечают.

Хорошо. Господин Смит готов выслушать. Это дает мне шанс не просто побеседовать, а заключить сделку.

— Вы помните, чем развлекался сенатор Тауэр по приказу Рейгана?

— «Иран — контрас». Скандал с поставками вооружения.

— Совершенно верно. Ваша контора почти двадцать лет тому назад уже крутила схемы, на которых неплохо погрели руки все заинтересованные стороны. Поэтому я предлагаю выполнить что-то похожее.

— Я помню, чем это закончилось.

— Времена изменились. Те, кто в восемьдесят пятом размахивал флагами и орал про идеалы демократии, сейчас с легкостью подмахнули бумаги о начале «Несокрушимой свободы». Вы бомбите Афганистан, осуществляете интервенцию и тратите ракеты стоимостью сотни тысяч долларов за штуку для того, чтобы взорвать ишака, груженного мешком опийного мака. Тот же Локхид гребет золото, а простые парни вроде вас глотают пыль и ловят чужие пули… Я предлагаю чуть-чуть соптимизировать процесс… У вас есть связи. У вас есть люди, кто вам обязан. У вас есть возможность прокрутить через боссов простейшую схему. Самолет с военной базы Ю-Тапао в Таиланде взлетает и садится у соседей, в Лаосе. База Лонгтьенг. Берете груз, везете в Штаты. Военный борт, без досмотра. Там перебрасываете ящики ребятам с мексиканскими фамилиями, получаете мешки с наличными. Половину денег отстегиваете жулью из службы интендантов военного корпуса и везете обратно другие ящики с разным железом. Вторую половину наличных — оставляете себе… Мне не нужны навороченные стволы и новинки военной промышленности. Меня вполне устроят винтовки, которые собираются списать. И патроны к ним. И еще по мелочи.

— Это все пишется на камеру, после чего меня ждет пара пожизненных во Флоренсе, в Колорадо.

Знакомое место. Тюрьма максимально строгого режима. Одиночки, час в день прогулка за хорошее поведение. Выход оттуда — только вперед ногами. Многие сходят с ума еще до того, как отмотают там пару лет из бесконечных сроков.

Вздохнув, достаю еще один леденец. С сомнением разглядываю его, но прячу назад. Не тянет меня особо на сладкое.

— Боюсь, господин Смит, вы явно утратили блестящие аналитические способности, которыми так славились. На кой черт мне, человеку Инагава-кай, сдавать вас федералам?

— А зачем вы сдали моих информаторов?

— Паршивых информаторов, должен заметить. Сдал я их по одной причине — они падальщики, кто пытался работать на разведки Китая, Кореи, Вьетнама и США. Поэтому мне за выявленных шпионов власти оказывают услугу. Они не трясут ребят, кто продает таблетки на дискотеках и закрывают глаза на рестораны, в которых можно купить ящик-другой забористого пойла без сертификатов… Проблема сейчас у меня одна. У меня есть контракт в Лаосе и много белого порошка, который так любят американцы. И есть покупатели с грудой наличных, кто готов брать героин отличного качества напрямую от производителя… Афганистан производит около четырехсот тонн в год, плюс-минус. Я хочу добавить к этой полноводной реке тонну в месяц. Килограмм в лаборатории забирают за три тысячи долларов. На границе того же Афганистана ценник доползает до пяти тысяч. На улицах Нью-Йорка килограмм взлетает до полтинника. Там его мешают, фасуют и раздают торчкам. У меня груз готовы брать по тридцать пять. Пятерка — продавцам. Тридцать штук с каждого килограмма — чистая прибыль. Один рейс в месяц. Тридцать миллионов кэшем, который не засвечен у полиции или федералов. Пятнашка мне в виде оружия, техники и полезного барахла. Пятнашка вам. Двенадцать рейсов в год. Сто восемьдесят миллионов прибыли, от которой лично вы запросто отщипнете изрядную долю. Мало того, чтобы борт совсем пустой не болтался обратно, сможете добавить чего-то полезного. Химикаты или какое-нибудь снаряжение на перепродажу… И никаких дурацких сенаторов