Не любовью единой (Новеллы о женских судьбах) - Ольга Воронцова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Между прочим Екатерине было уже двадцать пять лет, когда наконец она встретила, как ей показалось, свою судьбу в лице по-европейски лощеного графа Понятовского. Она не могла не влюбиться в него по принципу "на безрыбье..." и наверняка сильно идеализировала своего любовника. Но для Екатерины это была сильно запоздалая первая романтическая любовь а-ля Ромео и Джульетта, более подходящая совсем юной девушке: нежные записочки, поцелуи украдкой, побеги с переодеванием на тайные свидания. Между тем Екатерина была вполне зрелой женщиной, она как бы брала от жизни то, чего была лишена в положенный для этого срок, без оглядки боролась за то, о чем она только читала в романах, занимавших весь ее досуг.
Вероятно, со стороны эта романтическая страсть великой княгини к поляку выглядела довольно смешно. Во всяком случае, даже в дипломатической переписке, откуда сейчас можно почерпнуть те крохи сведений о личной жизни великой княгини при дворе императрицы Елизаветы, проскальзывают саркастические нотки при описании любовных приключений Екатерины. Да и сама Екатерина поняла весь комизм своей страсти к довольно пустому любовнику, как только тот был вынужден покинуть Петербург и наваждение рассеялось. Хорошо известна переписка Понятовского с Екатериной после ее воцарения. Ромео стремится вернуться из Польши в Петербург и поражается, с каким холодом его Джульетта давала ему понять, что здесь он больше не нужен: "Убедительно прошу вас не спешить приездом сюда, потому что ваше присутствие при настоящих обстоятельствах было бы опасно для вас и очень вредно для меня". Понятовский еще долго не мог понять, что он - давно пройденный этап в личной жизни своей бывшей возлюбленной, Екатерине пришлось еще долго и с помощью голой логики убеждать его, что возврата к прошлому нет и быть не может. О какой большой любви могла идти речь, если Екатерина, отчаявшись прошибить душевную черствость и бестактность Понятовского, наконец прямо пишет ему: "Я сделаю все для вас и вашей семьи, будьте в этом твердо уверены. Прощайте, бывают на свете положения очень странные".
* * *
В качестве отступного Понятовский получил от Екатерины польский трон. Он стал королем Польши, уже попавшей под вассальную зависимость от России. Любовь прошла, снова Понятновский встретился с Екатериной только тридцать лет спустя, когда уже лишился трона.
История не сохранила никаких свидетельств того, о чем говорили бывшие возлюбленные на протяжении нескольких часов в Каневе по пути Екатерины Великой в Крым. Но не надо быть историком, чтобы с большой степенью вероятности понять: встреча была грустной и светлой, и наверняка стареющие мужчина и женщина немного посмеялись и немного всплакнули над своими уже полузабытыми безумствами.
С отъездом Понятовского из России закончился романтический период в любви Екатерины и пришел черед авантюрному периоду, тоже более приставшему юной девушке, чем тридцатилетней женщине. Но раньше Екатерина не могла выбирать, она лишь воспользовалась шансом, когда тот появился.
Появился он неожиданно, но не заметить его было невозможно. Уж слишком замечательная у него была внешность: Геркулес с лицом херувима обратил на себя внимание всего петербургского двора.
* * *
Весной 1759 года в Петербург прибыл граф Шверин, флигель-адъютант прусского короля Фридриха Великого, взятый русскими войсками в плен в битве при Цорндорфе. Знатного военнопленного встретили скорее как гостя, но для порядка его сопровождали два офицера. Один из офицеров этого почетного конвоя сразу был замечен при дворе. Огромного роста и силы, он имел совершенно детское лицо. Звали его Григорий Орлов. Происхождения он был незнатного, но все пять братьев Орловых, попавшие в гвардию из-за своего роста, дальше продвинулись по службе благодаря своим личным качествам отчаянной храбрости людей, которым терять нечего, но приобрести которые могут многое. Из рядовых солдат, а в гвардейских полках рядовыми служили дворяне, все они дослужились до первых офицерских чинов - подпоручиков и поручиков. Но особенно выделялся среди них Григорий - как своим ангельским лицом, так и отчаянным бретерством - на поле боя и на дружеских попойках.
В отличие от братьев, Григорий все доводил до крайности. Если у него не было денег расплатиться за игру, он ставил на кон свою жизнь, и судьба всегда была благосклонна к исполину. В редкие минуты трезвости он все равно выглядел слегка подвыпившим и жадно искал приключений. Его приезд из действующей армии в столицу сразу ознаменовался грандиозным скандалом, все затаили дыхание, ожидая, что на этот раз Григорий наконец сломит себе шею.
У двоюродного брата фаворита Елизаветы Петровны графа Шувалова была любовница Елена Куракина, красотой которой восхищался весь Петербург. Григорий немедленно отбил ее у Шувалова. Ни о каких дуэлях тогда не могло быть и речи. Просто оскорбленный граф Шувалов нажаловался бы своему кузену, а тот - императрице Елизавете, и от безумного Гришки осталось бы мокрое место. Мокро было бы от крови Григория Орлова не на плахе (императрица поклялась никого не казнить смертью), а в пыточном подвале Шлиссельбургской крепости.
Но судьба словно хранила гиганта для Екатерины. Граф Шувалов не успел дойти до кузена с жалобой, а слег от какой-то болезни и скоропостижно скончался. Более того, словно в насмешку над покойным Григорию досталась не только его любовница, но и его место при дворе - весьма доходная должность адъютанта и казначея при генерал-фельдцейх-мейстере, то есть начальнике всей гвардейской артиллерии. Теперь в распоряжении Григория появились казенные деньги, причем весьма солидные. Простой поручик Измайловского полка снял роскошные апартаменты прямо напротив Зимнего дворца и стал блистать на придворных балах.
Это была судьба. Екатерину и Григория словно бросило навстречу друг другу. Какая там красавица Куракина! У Григория кружилась голова, сама великая княгиня с ласковым интересом выслушивает его плоские солдафонские шутки.
Орлов не умел и не хотел держать в секрете свои любовные победы, и весть о том, что любимец всех полков поручик Орлов удостоился внимания великой княгини быстро облетела весь Петербург и Москву.
* * *
Между тем Елизавета тяжко болела, она почти перестала интересоваться делами своей семьи. Петр запил окончательно, выгнал жену в Петергоф и жил с Елизаветой Воронцовой, как с законной женой. Французские дипломаты в Петербурге с ужасом ожидали кончины императрицы Елизаветы Петровны и восшествия на престол Петра III, который уже не скрывал, что первым делом заключит мир с Пруссией и предоставит своему кумиру Фридриху русскую армию, а сам пойдет к нему под командование простым полковником. И тогда они вместе с Фридрихом Великим завоют проклятую Данию.
В окружении умирающей императрицы тоже уже сложился заговор с целью не допустить Петра до престола. Заговорщики из высшей знати во главе с графом Паниным боролись за себя, понимая, что новый император окружит себя своими любимцами, и многие из нынешних высших сановников пойдут в Сибирь. Целью заговорщиков было провозглашение наследником сына Екатерины малолетнего цесаревича Павла, а сама Екатерина будет объявлена формальным регентом, но править бал будут они. На переговоры к великой княгине заговорщики отрядили молодую княгиню Екатерину Дашкову, младшую сестру Елизаветы Воронцовой, фаворитки Петра.
Екатерине Дашковой было всего восемнадцать лет, самый возраст авантюр, о каких пишут в романах. Она, бедняжка, была не очень красивой, поэтому недостаток любовных приключений возмещала участием в придворной интриге. Здесь ее окружали мужчины, а некоторые из них были даже очень ничего. И пусть они пока не видели в ней женщину, придет время и они разглядят в ней новую Жанну д'Арк - верхом на коне в гвардейском мундире.
Екатерина встречалась в Петергофе с Екатериной Дашковой почти ежедневно. Они даже подружились, несмотря на разницу в возрасте. Великой княгине импонировала увлеченность юной воительницы придворной интригой, ведь и сама Екатерина с недавних пор стала задумываться, что будет с ней, когда ее полоумный муж станет императором. Екатерину тоже захватила эта авантюра, ведь это была настоящая жизнь, а не прозябание. Буйная головушка Григория Орлова покоилась на ее подушке по ночам, а днем юная амазонка Дашкова скакала с ней по окрестностям Петергофа, рассказывая о том, как они вместе поведут гвардию на завоевание трона. Впрочем, по версии самой Екатерины, она была в заговоре уже более полугода, когда в замысел посвятили юную княгиню Дашкову.
* * *
В начале января 1762 года Елизавета Петровна скончалась, и худшие опасения Екатерины подтвердились. Сановные заговорщики раболепно присягнули новому императору Петру III. Петр стал готовиться к отъезду в действующую армию завоевывать Данию, а пока велел нарядить русскую гвардию в тесные прусские мундиры. Кроме того, он выписал себе три тысячи голштинских солдат - дисциплинированных, боеспособных, своими штыками надежно защищавших его от любого заговора. Свою жену Петр уже открыто на придворном приеме назвал "дурой", грозился арестовать ее, постричь в монахини и жениться на Елизавете Воронцовой.
