Новый Мир ( № 8 2008) - Новый Мир Новый Мир

Из Калькутты в Гонконг (Китай) пакетботом .................... 13 дней.

Из Гонконга в Иокогаму (Япония) пакетботом .................. 6 дней.

Из Иокогамы в Сан-Франциско пакетботом ..................... 22 дня.

Из Сан-Франциско в Нью-Йорк поездом ............................ 7 дней.

Из Нью-Йорка в Лондон пакетботом и поездом ................. 9 дней.

Итого — 80 дней.

— Да, восемьдесят дней! — воскликнул Эндрю Стюарт, в рассеянности сбрасывая козырь. — Но здесь не учитывается ни дурная погода, ни встречные ветры, ни кораблекрушения, ни железнодорожные катастрофы и тому подобное.

— Все это учтено, — ответил Филеас Фогг, делая ход <…>.

— Даже если индусы или индейцы разберут рельсы? — горячился Эндрю Стюарт. — Если они остановят поезд, разграбят вагоны, скальпируют пассажиров?

— Все это учтено, — повторил Филеас Фогг...”

Далее они заключают пари на двадцать тысяч фунтов.

Да, кстати, если вы не в курсе, пакетбот ( англ. packet-boat) (мор. устар.) — это морской почтово-пассажирский пароход. Цитирую словарь. Пояснение, к моему удивлению, в шестом томе собрания сочинений отсутствующее: неужели в 56-м слово “пакетбот” было в ходу?

“— Двадцать тысяч фунтов! — воскликнул Джон Сэлливан. — Двадцать тысяч фунтов, которые вы можете потерять из-за непредвиденной задержки!

— Непредвиденного не существует, — спокойно ответил Филеас Фогг.

— Мистер Фогг, но ведь срок в восемьдесят дней — срок минимальный.

— Хорошо использованный минимум вполне достаточен.

— Но чтобы не опоздать, вам придется с математической точностью перескакивать с поезда на пакетбот и с пакетбота на поезд!

— Я и сделаю это с математической точностью”.

С математической точностью! Гладко было на бумаге, да забыли про овраги, а по ним ходить. Совестливые оппоненты Филеаса Фогга чувствуют себя неловко: порядочно ли они поступают, участвуя в пари, где противная сторона не имеет никаких шансов?

В этом диалоге сталкиваются два мировоззрения, два представления о мире. В одном из них приоритетна случайность, приоритетен хаос, в другом — порядок, обуздывающий хаос и подчиняющий случайность. В рациональном, упорядоченном мире царствуют разумная необходимость, предсказуемость и регулярность: “непредвиденного не существует”, все расчислено, все измерено, все учтено — вплоть до скальпирования пассажиров. Да, флуктуации возможны, но они подчинены закону статистики, а стало быть, учтены. Учтенная случайность перестает быть случайностью.

Одна сторона полагает газетный расклад кругосветного путешествия не более чем отвлеченной теоретической моделью, существующей только в мире идеального, другая (в лице героя романа) уверена, что эта модель перестала быть отвлеченной, спустилась с неба на землю, воплотилась в жизнь. Произошла революция, мы живем в дивном новом мире, но, кроме Филеаса Фогга, этого никто, кажется, не заметил. Филеас Фогг — одинокий пророк нового мира.

Идя из дому в клуб, Филеас Фогг заранее знает, сколько шагов он сделает правой ногой, сколько левой. Подсчет шагов дисциплинирует мысль, структурирует личное пространство, и вообще в этом есть нечто успокоительное. Сравнивая контрольные числа, которые заведомо совпадут, он испытывает заранее предвкушаемое удовлетворение: мир, как и предполагалось, надежен, устойчив и всегда равен самому себе. Филеас Фогг знает, когда уйдет, когда придет, когда и с кем сядет за вист, что будет есть и когда ляжет спать. Здесь нет и в принципе не может быть места случайности. К моменту его пари мир в целом не приблизился еще в достаточной мере к этому локальному идеалу, но модель, как берется доказать Филеас Фогг на любезно предоставленном ему романном поле, в целом работает уже вполне удовлетворительно.

Филеас Фогг — человек большой идеи — ставит на кон свое состояние и, как потом выясняется, даже и жизнь, потому что ему не нужен миллион — ему нужно мысль разрешить: если мир — хаос и случайность, если мир не подчинен разуму, то в таком мире он жить не желает и билет за ненадобностью возвращает: осмысленному человеку не пристало бессмысленное существование щепки в водовороте. Филеас Фогг готов не только отстаивать свою картину мира, не только бороться за нее, но если надо, то за нее и умереть. Впрочем, если его картина мира верна (а он в этом уверен), умирать не придется. И действительно не пришлось.

Жюль Верн ставит в своем романе глобальный эксперимент, испытывая концепцию Филеаса Фогга в самых неблагоприятных условиях. Даже перебарщивает. Он бросает против своего героя все возможные природные и социальные стихии: являются в свой черед предсказанные партнерами по висту штормы, встречные ветры, аборигены со своими безумными обрядами и скальполюбивые воинственные индейцы. Все, что может сломаться, — ломается. Все, что не может ломаться, — тоже ломается. Кроме того, автор противопоставляет железной воле своего героя волю сыщика, делающего все возможное (с самыми лучшими намерениями), чтобы прервать орбитальное движение Филеаса Фогга, и таки добивающегося локального успеха. Но и это оказывается в конце концов учтенной флуктуацией.

Среди неожиданных препятствий — остановка поезда у подножия гор Виндхья. Поезд дальше не идет, просим пассажиров освободить вагоны. Как это дальше не идет?!

“— Железная дорога не достроена...

— Как? Не достроена?!

— Нет! Остается еще проложить отрезок пути миль в пятьдесят до Аллахабада, откуда линия продолжается дальше.

— Но ведь газеты объявили, что дорога полностью открыта!

— Что делать <…> газеты ошиблись”.

Ну, что говорили партнеры по висту?!

“— Мистер Фогг, эта задержка разрушает ваши планы?

— Нет, сэр Фрэнсис, она предусмотрена.

— Как! Вы знали, что дорога...

— Отнюдь нет. Но я знал, что какое-нибудь препятствие рано или поздно встретится на моем пути. Ничего не потеряно. <…> Мы будем в Калькутте вовремя.

Что можно было возразить, выслушав столь уверенный ответ?”

Решительно ничего! Путники пересаживаются на слона и спасают по пути прекрасную вдову раджи, обреченную огню изуверским обрядом сутти.

История о дороге, существующей только на газетной полосе, правда без слона, раджи, браминов и прекрасной вдовы, через сто лет явилась на экране в знаменитом в свое время фильме Эдуарда Скоржевского и Ежи Гофмана “Гангстеры и филантропы” (1963). Идеальное ограбление банка сорвалось из-за несчастной дороги, об открытии которой несколько поспешно сообщила газета. А дорога была включена в гениальный план, продуманный до мельчайших подробностей. От копеечной свечи Москва сгорела. Случайность погубила гениальный план. Но воссевший на слона Филеас Фогг подчиняет своему плану и эту, и многие другие случайности.

Любимое развлечение Филеаса Фогга — вист, игра, в коей его разум одерживает непрерывные победы над случайностью карточного расклада.

В его пари и следующем за ним путешествии торжествует идея единого глобального мира, мира как большого расписания, мира, где стихии подчинены воле человека, а пространство с малой и притом учтенной погрешностью конвертируется во время.

То, что Пушкин, по расчисленью “Философических таблиц”, относил (для России) на полтысячелетия, осуществилось в мире Филеаса Фогга, в его Pax Britannica, на порядок быстрее. Ну так герой романа по России и не путешествует. Мир связан воедино английскими и американскими (что здесь более или менее одно и то же) дорогами, поездами, пакетботами, технологией, английским языком и фунтом стерлингов. Английский трактир на каждой станции прилагается. “Управляемый английским машинистом паровоз, в топках которого пылал английский уголь, извергал клубы дыма на лежавшие по обеим сторонам дороги плантации кофе, хлопка, мускатного ореха, гвоздичного дерева, красного перца”.

Я хочу еще раз вернуться к метафоре Жюля Верна: “Филеас Фогг не путешествовал — он описывал окружность. То было весомое тело, пробегавшее по орбите вокруг земного шара, следуя законам точной механики”. Терминологически релевантное описание движения спутника Земли. Филеас Фогг убежден: “Земля уменьшилась”. Почему уменьшилась? Потому что скорости резко возросли и отдельные частные расписания, структурирующие пространство-время в сотнях и тысячах километров друг от друга и существовавшие сами по себе, изумительным образом слились теперь в единое согласованное расписание,