Никто не уйдет - Дмитрий Силлов

Рука сама взметнулась к глазам – прикрыть их, не рассчитанных природой на такую нагрузку…

Спасибо организму, натренированному в Зоне беречься от всяких неожиданностей, глаза остались целы, хотя с полминуты еще плавало перед ними нереально яркое синее пятно, отпечатавшееся на сетчатке словно на фотобумаге. А когда Рэд проморгался, то понял, что нет больше ничего лишнего в Зоне. Ни гигантских обломков корабля, ни развороченных «акул», валяющихся на земле, словно выпотрошенные рыбины, ни трупов пришельцев, похожих на раздавленных морских звезд. Ничего, только покалеченные аномалии, потерявшие свою невидимость, да следы от танковых траков, глубоко отпечатавшиеся в глинистой почве.

– Утилизация, – раздался за спиной голос Эдварда. – На этот раз они прибрали за собой, чтоб, ни дай Зона, мы не расковыряли остатки подбитых аппаратов и не разобрались в их технологиях.

– Прибрали – и отступили, – добавил Снайпер. – Две попытки с ходу не удались. Теперь они проанализируют свои ошибки, и обязательно предпримут третью. Так что победу праздновать рано.

Рэдрик ничего не ответил. Его семья стояла на шаг впереди него, все трое, тесно прижавшись друг к другу. Стояли – и смотрели вдаль, в Зону, туда, где в сумеречной дымке еще можно было увидеть острые горные пики, похожие на драконьи зубы.

Шухарт понимал, что Снайпер абсолютно прав. Нутром понимал, спинным мозгом чувствовал невидимые эманации угрозы, шедшие со стороны старого завода. Там, в седьмом корпусе, открывались порталы, из которых на его родной город ползла всякая пакость. И с этим ничего нельзя было сделать. Пройдет немного времени, и они откроются вновь. И на этот раз не один, а сразу много, словно головы гидры поползут, исторгая из себя смертоносные корабли, и обрубить их уже будет нечем…

Так или иначе, неизбежность новой экспансии понимали все оставшиеся в живых. Да, где-то там, за Институтом, уже завывали сирены машин «скорой помощи», полицейских автомобилей, возможно, армейских грузовиков – как всегда, вовремя, ага, в этом киношники не ошибаются. А горстка выживших стояла и смотрела в Зону, туда, откуда рано или поздно должна была прийти неминуемая гибель – возможно, не только для жителей Хармонта, но и для всего человечества.

– Это точно, теперь они обязательно вернутся.

Голос говорившего был безразлично-усталым, но в то же время жестким, как наждачная бумага. И странно знакомым.

Все обернулись.

Позади группы выживших в схватке с чудовищами из иномирья стоял Ричард Нунан. Представитель поставщиков электронного оборудования при хармонтском филиале Международного института аномальных зон. Помимо этого удачливый бизнесмен, владелец довольно успешного заведения «Пять минут», торгующего дешевой и быстрой любовью. Дружелюбный, всегда улыбающийся толстяк, из тех, кто ради собственной выгоды без мыла пролезет в любую щель, даже дурно пахнущую. Образец добропорядочного американца, поклоняющегося двум святыням – полосатому флагу и зеленому доллару.

Но сейчас Нунан мало походил на добропорядочного американца. Пиджак, рубашка и галстук залиты кровью. Нос распух, придав округлому лицу жуткое сходство с африканской маской, изображающей бога ночных кошмаров. Но самое главное – голос. Это больше не был голос обывателя, привыкшего к спокойной жизни под сенью двух могущественных символов американского континента. Так жестко вкладывать слова в чужие головы, словно магазин автомата снаряжая патронами, мог только человек, для которого война – обыденность, среда, в которой он привык жить и выживать. И для которого любые надуманные божества есть лишь маскировка, ширма, в тени которой удобно скрываться, казаться таким же, как все остальные… до поры до времени.

Сейчас время настало. Теперь это был уже не дружелюбный толстяк, катающийся туда-сюда по Хармонту, выпятив живот и улыбаясь каждому встречному. На институтском дворе стоял совсем другой человек, от которого исходили вполне ощутимые волны безразличной жестокости и равнодушия, холодного, словно сталь пистолета.

– Вы правы, они вернутся, – сказал Нунан, присаживаясь на толстое стальное колесо с обрывком трака – всё, что осталось от танка «Абрамс», уничтоженного лучом «смерть-лампы». – Думаю, довольно скоро. И теперь уж точно не помогут никакие переговоры.

– Ничего не понимаю, – нахмурился Квотерблад, вылезая из танка. – Это вы о чем сейчас, Ричард?

– Действительно, о чем? – поинтересовался человек, только что вышедший из здания Института и подошедший к группе. Судя по пустой трубке во рту и ничего не выражающим глазам цвета олова над ней, сам уполномоченный отдела безопасности капитан Вилли Херцог соизволил выйти из своего логова, дабы проверить, не случилось ли чего экстраординарного на вверенной ему территории. И это правильно, ибо безопасность – превыше всего. Особенно своя личная. Теперь же, когда все кончилось, можно и о службе вспомнить… Хотя, положа руку на сердце, сложно винить старика в чем-либо. Одно дело следить, чтоб особо ретивые сержанты из Национальной гвардии не совали свой нос куда не надо, и совсем другое – воевать с вооруженными «смерть-лампами» пришельцами потертым табельным пистолетом.

Нунан посмотрел на Квотерблада так, словно тот сморозил несусветную чушь, перевел взгляд на капитана…

– А вы ничего не поняли, да? О’кей, тогда вот вам всем государственная тайна, проходящая под высочайшим грифом секретности – один хрен, всем нам кранты, так что, по моему мнению, вы имеете право знать. Вы ошибались в своих предположениях, полковник, к ФБР я не имею ни малейшего отношения. Разрешите представиться: секретный агент Государственной службы по контролю за деятельностью внеземных существ с неограниченными полномочиями на территории США. Хотите верьте, хотите нет, но это чистая правда. Так вот – то, что высоколобые профессора называют Посещением, есть не что иное, как результат договора между теневыми правителями нашей планеты и существами, чье развитие на несколько порядков выше нашего. Мы для них – это что-то типа ацтеков, встретившихся с конкистадорами Кортеса. Но от нас им нужно не золото, а лишь территории для сброса отходов. Многие из которых для нас, тупых дикарей – настоящие сокровища. Они могли бы в два счета зачистить нас, людей, освободив всю планету под гигантскую свалку, но они поступили весьма благородно…

– Вот уж спасибо им и низкий поклон, – криво усмехнулся Квотерблад. – Только насчет полной зачистки сильно сомневаюсь. Помнится, Кортесу индейцы тоже устроили «Ночь печали», когда он еле ноги унес с горсткой своих воинов.

– Осмелюсь напомнить, что потом эта горстка в битве при Отумбе разогнала толпу дикарей, превосходящую отряд Кортеса чуть ли не в пятьдесят раз, – устало парировал Нунан. – И сейчас вы очень разозлили тех, по чьей милости мы все еще живем на этой планете, и даже считаем себя ее хозяевами.