Военная-история-Египта.-Том-1..docx - Всеволод Авдиев

фараонов,

очевидно, уже в конце своей долгой жизни принимал участие в походах

Тутмоса I. Он

сообщает, что царь двинулся вверх по реке, направляясь в местность

Хентхен-Нофер.

134

Целью этого похода, по словам Яхмоса, было намерение царя «заставить

раскаяться за

военные действия в горных странах и покарать за нападения в горной

области». Однако

вряд ли это было истинной целью этого похода; это был скорее повод, приличное внешнее

обоснование, которое дало возможность египетскому правительству объявить

этот

разбойничий поход в качестве оборонительного, имевшего своей целью

защитить мирное

население Нубии от постоянных налетов жителей пустынных гор. На самом

деле,

истинной целью этого нубийского похода Тутмоса I было завоевание всей

Нубии с целью

эксплоатации ее естественных богатств, а также захват добычи и рабов. И

об этом

достаточно ясно говорится в следующих словах той же самой надписи: «Были

приведены

их люди в качестве живых пленников. Его величество поплыл вниз по реке, (зажав) все

страны в своем кулаке».60)

Яхмос Пен-Нехбет в своей автобиографической надписи, крайне сжатой и

лаконичной,

подчеркивающей лишь самое важное, также отмечает единственно существенный

для

рабовладельцев того времени факт захвата «живых пленников», обращавшихся

в рабство.

«Я захватил для него (царя. В. А. ) — пишет Яхмос — двух живых пленников

в стране

Куш, помимо живых пленников, которых я доставил из страны Куш, не считая

их».61)

[172]

Брэстед этот отрывок переводит: «beside three living prisoners, whom I brought off in Kush

without counting them». 62) Однако в тексте не

имеется никаких данных для того, чтобы

обычный знак множественного числа принять

за идеографическое начертание слова «три»,

которое могло бы быть обозначено

фонетически. Не обосновано Брэстедом также и то толкование, которое он

дает фразе «не

считая их». Брэстед полагает, что это были пленники, которые не были

включены в

официальный подсчет (not included in the official count). Брэстед в

данном случае дает

слишком расширительное и произвольное толкование текста. Гораздо проще и

правдоподобнее предположить, что Яхмос Пен-Нехбет имел в виду лишь то, что он

доставил столько пленных, что не мог их даже подсчитать или, как у нас

говорят, «без

счета». Это предположение подтверждается словами соответствующего места

из надписи

Яхмоса, сына Иабаны, в котором о том же самом походе говорится, что в

результате этого

похода «их народ был доставлен в качестве живых пленников», т. е. все

данное нубийское

племя было обращено в рабство.63) Очевидно, действительно этот нубийский

поход

Тутмоса I окончился полным разгромом нубийских племен. Яхмос, сын Иабаны, описывая

этот поход, в образных выражениях рисует победу Тутмоса I. По его словам, царь был

разгневан, как пантера, и сам метнул первое копье, которое застряло в

теле поверженного

врага, очевидно, вождя нубийского племени. Возвращаясь обратно в Фивы, царь приказал

повесить на своем корабле тело убитого нубийского вождя вниз головой для

устрашения

всех непокорных врагов Египта.64) В официальной томбосской надписи мы

найдем

подтверждение этого рассказа. Автор надписи в ярких словах повествует о

блестящей

победе Тутмоса I над нубийскими племенами и описывает опустошительные

результаты

этого грабительского и завоевательного похода египтян в Нубию. Египетское

войско, по

словам автора, полностью разгромило нубийцев и предало всю страну огню и

мечу.

Повторение отдельных деталей боя и даже отдельных выражений, примененных

в

надписи Яхмоса, сына Иабаны, ясно указывает, что обе надписи описывали

одни и те же

реальные факты, зафиксированные, очевидно, совершенно точно различными

свидетелями и даже, возможно, участниками этого похода.65) 135

Так, в томбосской надписи говорится, что «низверг он (т. е. царь. В. А.) вождя нубийских

племен сетау. Негр беспомощен в его руке. Он соединил его границы с двух

его сторон.

Не было потерь среди (людей) с заплетенными косами, которые пришли, чтобы

помочь

ему. Не осталось ни одного (в живых) среди нубийских племен сетау, павших

во время

побоища. Отброшены они в свои области. Их трупная вонь [173]

распространилась по

долинам их».66) В образных словах автор надписи повествует о том, как

кровь текла рекой

по стране и как хищные птицы терзали тела убитых врагов. Судя по тексту

этой надписи,

Тутмос I опирался в Нубии на союзные египтянам племена. Впрочем, уже

надписи

Древнего царства содержат указания на то, что целый ряд нубийских племен

не только

сохранял добрососедские отношения с Египтом, но даже оказывал ему

поддержку во

время войны. Так, например, в надписи Уны ясно говорится, что контингенты

союзных

нубийских племен входили в состав египетского военного ополчения.

Документальные данные о завоевательном походе Тутмоса I в Нубию и о

большой победе,

одержанной им над нубийцами, сохранились в двух документальных и по

деловому

лаконичных надписях, которые высечены на скалах на острове Сехель, а

также у 1-го

порога между Махатта и Ассуаном. Обе эти надписи относятся к 3-му году

царствования

Тутмоса. В сехельской надписи царский сын страны Куш, очевидно, наместник

Нубии, по

имени Тура сообщает о том, что:

«Гор, могучий бык, любимый богиней Маат, царь Верхнего и Нижнего Египта

Аа-хепер-

ка-Ра, сын солнца, Тутмос, дарующий жизнь вовеки.

Год 3-й, первый месяц (пахон) наводнения, день 22-й.

Проплыл Его Величество по этому каналу победоносной с силой, возвращаясь

после

сокрушения жалкой страны Куш. Царский сын Тура».67) Ассуанская надпись содержит ту же дату и столь же краткое упоминание о

возвращении

царя из Куша после одержанной им там победы. Отличается эта надпись лишь

более

пространной и более напыщенной титулатурой царя, которая должна была

подчеркнуть

величие и могущество победоносного фараона.68) Завоевание обширных и богатых областей Нубии потребовало хозяйственной и

экономической организации этой страны египтянами. Чтобы теснее связать

Нубию с

Египтом и обеспечить судоходство по Нилу в районе порогов, был

восстановлен древний

канал, имевший большое экономическое и военное значение, так как он

облегчал

перевозку грузов, людей и войск. О восстановлении этого канала мы читаем

в другой

сехельской надписи, содержащей ту же дату, что и две только что

упомянутых надписи. В

этой второй сехельской надписи царский сын страны Куш, по имени Тура, сообщает, что

царь приказал прорыть заново этот канал, обнаружив, что он был завален

камнями и ни

один корабль не мог по нему пройти. По словам Тура, царь прошел по каналу

вниз по

течению, радуясь тому, что он сокрушил своих врагов.69) Очевидно, здесь

имеется в виду

та же победа над нубийскими пленниками, которая описывалась во всех

цитированных

выше источниках.

Большую роль в организации административного и хозяйственного управления

завоеванными областями Нубии должен был сыграть наместник Нубии Тура.

Весьма

возможно, что в надписи, высеченной на южной стене храма Тутмоса III в

Семнэ,

описывается именно его жизнь, так как мы совершенно точно знаем, что

именно Тура

занимал должность «царского сына Куша» в Нубии. 70) Эд. Мейер полагает, что [174] Тура

был назначен наместником Куша еще при Аменхотепе I. Однако это

предположение

136

ничем не может быть доказано. Наоборот, в автобиографической надписи в

Семнэ,

возможно принадлежащей именно этому Тура, говорится, что он занимал при

Аменхотепе

I должность, начальника житницы Амона и управлял работами в Карнаке и

лишь Тутмос I

назначил его на должность «царского сына (Куша)».70 Поэтому можно думать, что Тура

был назначен на этот высокий пост лишь в начале царствования Тутмоса I, который,

весьма возможно, при восшествии на престол выдвинул на важнейшие

должности своих

приверженцев. Во всяком случае, коронационный манифест Тутмоса I, текст