Двор драконов - Фрост Кей
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Затем поспешила к кровати и оглядела двор, чтобы убедиться, что никто не наблюдает, быстро развязала свадебное платье и не без усилий отлепила приставшую к телу ткань. Во влажном воздухе витал какой-то аромат, которого она раньше не чувствовала. Рен схватила с кровати самое скромное платье и надела его. Сшитый из легкого шелка нежно-зеленый наряд не защитил бы ни от одной стихии на Драконьих Островах. Но в поразительно знойное утро Верланти прохладный материал дарил желанную прохладу.
Мочевой пузырь Рен возмутился, и она двинулась в переднюю часть комнаты, к открытому дверному проему. В помещении не хватало освещения, но обстановку рассмотреть все равно не составляло труда, и увиденное ее ошеломило. Огромная комната отделана камнем и серебром. В правом углу располагался не ночной горшок, а туалет, но больше всего ее заинтриговало другое. Рен продвинулась в конец помещения и провела рукой по серебряным рычагам на стене, после чего изучила потолок. Неужели это устройство, о котором рассказывала ей мама? Душ. Дождь, лившийся прямо с потолка.
Ее мочевой пузырь снова дал о себе знать. Придется разобраться позже.
Справив нужду, принцесса вымыла руки и вышла из уборной. Подойдя к столу, села и тупо уставилась на еду. Она сомневалась, стоит к ней прикасаться или нет. В конце концов, прошлой ночью ее пытались убить. Что мешало им отравить пищу?
Но чему быть, того не миновать. Если кто-то намеревался отравить еду Рен и станет продолжать это делать, то в конце концов он добьется своей цели. Она не могла вечно жить в страхе. Кроме того, принц не походил на человека, полагавшегося на волю случая. Наверняка он проверил пищу.
И ты ему доверяешь?
– Прекрати, – пробормотала она вслух. Нельзя вести себя так постоянно.
Если бы Аррик жаждал смерти Рен, то позволил бы убийце прикончить ее. Выходит, она нужна ему живой… пока. Пускай доверия у нее этот человек не вызывал, по крайней мере, он не хотел, чтобы ее отравили или прирезали. У них обоих была цель, и для ее достижения требовалась помощь.
Так что в конце концов она уступила урчащему желудку и начала есть.
Рен наблюдала за раскачивавшимися деревьями во дворе и ела блюда, которые доставляли в Лорн только в разгар лета. Клубнику с медом и тонкими поджаренными ломтиками хлеба, смазанными сливочным маслом. Ей особенно понравился яблочный сок, плескавшийся в кувшине.
Все здесь было прекрасно. Пейзаж, яства, одежда.
Но это не ее дом.
В горле встал ком, а сердце защемило от тоски, и она с ужасом поняла, что вот-вот заплачет. Но ей не хотелось представать в таком виде перед случайными зрителями, особенно перед Арриком, если он внезапно вернется, поэтому Рен выпила еще один стакан сока и заставила себя успокоиться.
Раньше она плакала довольно редко, но с недавних пор в любую секунду готова была удариться в слезы. От этого становилось неприятно, и она чувствовала себя слабой.
Когда Рен закончила с едой, то засунула серебряную вилку за корсет и принялась расхаживать по комнате. Солнце поднималось все выше, и у нее складывалось ощущение, что все начинает плавиться. В комнате стояла невыносимая жара. Поднялся ветерок, и она вышла во двор. Рен расхаживала по кругу, пока не вернулась в комнату принца. Во внутренний двор существовал только один вход и выход – открытая стена в покоях Аррика.
Затем она пробралась сквозь огромные растения с листьями в поисках воды. И, обнаружив источник, она искренне улыбнулась. В центре двора располагался большой круглый бассейн. Опоясывавший его выступ образовывал подобие цельной скамьи, на которой можно устроиться. Рен подняла лицо к солнцу и вздохнула, наслаждаясь моментом покоя.
Она опустила левую ногу в воду и вздрогнула, когда прохладная жидкость приласкала ее лодыжку. Ей хотелось искупаться, но казалось, это слишком опасно. Рен бросила на бассейн последний тоскливый взгляд и направилась по извилистой тропе к ступенькам, ведшим обратно в покои принца. Она осмотрелась.
Это все равно тюрьма, пускай и великолепная, из которой ей не выбраться.
Разве?
Рен переключила внимание на дверь. Пора это выяснить.
Она шагнула вперед и подергала ручку, не ожидая, что дверь отворится.
Но она открылась с щелчком.
Свобода.
Она высунулась и заметила трех охранников. Босиком вышла из комнаты, закрыла за собой дверь, и никто из них не сказал ни слова. Высоко подняв голову, Рен двинулась вперед, тогда двое охранников отстранились от стены и последовали за ней. Они собирались ее защищать или их наняли проследить, чтобы она не натворила глупостей? Почему ей дали полную свободу действий во дворце? Разумеется, она вышла замуж за принца, но все равно оставалась врагом. Любой присутствовавший на свадьбе знал, что она здесь не по своей воле.
Перестань сомневаться. Тебя никто не держит.
Однако что-то ее сдерживало. Все это казалось неправильным.
Что же мешало ей сбежать? Если бы захотела, она могла бы улизнуть от охранников.
В течение нескольких часов Рен бесцельно бродила, время от времени натыкаясь на придворных, которые только пялились и перешептывались. Но не приближались к ней. Возможно, их отпугивали ее растрепанные нечесаные волосы или неприветливый взгляд, впрочем, ее все устраивало. Рен не хотела ни с кем общаться, и в кои-то веки слухи о ее диком нраве сыграли ей на руку.
В конце концов принцесса нашла дорогу на широкий балкон, выходивший на часть дворцовой территории. Перед ней раскинулся залив, расстояние между дворцом и водой было незначительным. Если бы она добралась до берега и раздобыла лодку, то смогла бы самостоятельно вернуться в Лорн.
– Жена, – донесся из-за спины глубокий голос.
Рен развернулась, шелковое платье взмыло у ее ног. Принц вышел на балкон. Серебристые волосы убраны назад, отчего линия подбородка и скулы выглядят острее. Его заостренные уши длиннее, чем у матери Рен. Это потому, что он мужчина? Или только из-за родословной?
– Я вижу, о чем ты думаешь. – Принцесса опустила глаза, и он кивнул: – Так-то лучше.
– Хочешь, чтобы у меня появились от тебя секреты? – медленно спросила Рен.
Аррик улыбнулся и посмотрел в сторону залива, являя ей прекрасный вид на собственный профиль. Черт бы его побрал. Как же он красив. Жаль, его душа не соответствовала внешнему облику.
– Я хочу, чтобы ты их берегла. Это здешняя валюта. Так что береги – они наши.
Наши.
