Сын Солнца - Кристиан Жак

В полузабытьи писец подумал, что хорошо бы захватить с собой палку: может быть, ему придется сражаться…

— Ты отказался от своей затеи?

Амени открыл глаза и сел.

Сетау стоял рядом с пятью ослами, нагруженными бурдюками с водой и всем необходимым для поединка с пустыней.

Глава 42

Красавица Изэт ворвалась к Шенару, который завтракал с несколькими знатным гостями, вкушавшими поджаренную говядину в пряном соусе.

— Как вы можете объедаться, когда Египет в опасности!

Гости были оскорблены, старший сын фараона поднялся, извинился и увлек девушку за дверь столовой.

— Что означает это вторжение?

— Отпустите мою руку!

— Вы погубите свою репутацию. Вы не знаете, что мои гости — важные персоны?

— Мне на них наплевать!

— Отчего вдруг такое возбуждение?

— Вы разве не знаете, что Сети и Рамзес исчезли в восточной пустыне?

— Царица так не считает…

Красавиц Изэт почувствовала себя безоружной.

— Царица…

— Моя мать убеждена, что Фараон вне опасности.

— Но ни у кого нет от них никаких вестей!

— Я знаю это.

— Вы должны организовать поход и отправиться на их поиски.

— Выступать против мнения матери было бы непростительным грехом.

— Какими сведениями она обладает?

— Своей интуицией.

Девушка изумленно раскрыла глаза.

— Это что, глупая шутка?

— Это правда, милая моя, и ничего, кроме правды.

— Что означает ее невероятное поведение?

— В отсутствие Фараона правит царица, а мы подчиняемся.

Шенар был доволен. Возбужденная и обеспокоенная, Красавица Изэт непременно распустит на счет Туйи самые худшие слухи. Большому совету придется потребовать от нее объяснений, ее репутация будет запятнана, и тогда для управления делами Государства пригласят его.

Рамзес шел во главе отряда, возвращающегося из восточной пустыни. Они воздвигли там святилище и дома, где золотоискатели найдут подходящие условия для жизни. Грунтовые воды, открытые Фараоном, в течение многих лет будут питать местные колодцы. В середине колонны двигались ослы, нагруженные мешками с золотом высшей пробы.

Ни один человек не погиб. Фараон и соправитель гордились тем, что возвращаются в полном составе. Несколько больных шли чуть медленнее остальных, мечтая о нескольких неделях отдыха, ждущего их дома. Одного рудокопа, которого укусил скорпион, несли на носилках. Походного врачевателя беспокоили его сильный жар и боли в груди.

Вот и первые растения у края пустыни! Рамзес обернулся и объявил хорошую новость, — радостные крики поднялись к небу.

Но тут зоркий стражник указал пальцем на скопление камней вдали.

— Похоже к нам приближается маленький караван.

Рамзес сосредоточенно вгляделся. Сначала он видел лишь неподвижные каменные глыбы, затем различил нескольких ослов и двух наездников.

— Странно, — сказал стражник, — можно подумать, что это разбойники, бегущие от преследования в пустыню. Надо преградить им путь.

Часть войска отделилась и рассыпалась цепочкой.

Через некоторое время к соправителю подвели двух пленных. Сетау негодовал, Амени едва держался на ногах.

— Я знал, что найду тебя, — прошептал он Рамзесу, пока Сетау занимался укушенным скорпионом рудокопом.

Шенар был первым, кто поздравил Фараона и Рамзеса. Они совершили настоящий подвиг, который будет запечатлен в хрониках.

Старший сын Фараона предложил быть редактором, но Сети доверил эту задачу Рамзесу, который должен был выполнить ее с помощью Амени, всегда тщательно относившегося к подбору слов и к вопросам элегантности стиля. Участники похода наперебой рассказывали о чуде Фараона, которое спасло их от ужасной смерти.

Один Амени не разделял всеобщую радость. Рамзес подумал, что причиной его мрачности были неполадки со здоровьем и решил выяснить это наверняка.

— Что тебя мучит?

Писец был готов к испытанию, одна только правда могла его спасти.

Я сомневался в твоей матери: думал, что она хочет завладеть верховной властью.

Рамзес расхохотался.

— Тебе вредно так много работать, друг мой, впредь я буду заставлять тебя гулять и заниматься гимнастикой.

— Но… Она отказывалась послать спасательный отряд…

— Ты что не знаешь, что Фараона и его Великую Супругу соединяют незримые нити?

— Теперь я не забуду это, поверь мне.

— Меня удивляет одна странная вещь: почему Изэт не торопится излить на меня свои нежные чувства?

Амени опустил голову.

— Она… тоже провинилась.

— Что она совершила?

— Она тоже подумала, что твоя мать устроила заговор, и высказала на ее счет резкие замечания и ужасные обвинения.

— Пошли за ней.

— Видимость ввела нас в заблуждение, мы…

— Пошли за ней.

Красавица Изэт, забывшая даже прихорошиться, бросилась к ногам Рамзеса.

— Умоляю, прости меня.

Ее косы рассыпались по плечам, она сжимала дрожащими руками ноги Рамзеса.

— Разве это причина, чтобы подозревать мою мать в такой низости и, более того, чтобы очернять ее имя?

— Прости меня.

Изэт плакала. Рамзес поднял ее, она продолжала лить слезы у него на плече, крепко прижимаясь к нему.

— С кем ты говорила? — строго спросил он.

— С теми, с другими, я уже не помню… Я безумно тревожилась, я хотела, чтобы отправились тебя разыскивать.

— Необоснованные обвинения могут привести тебя на суд визиря, если тебя признают виновной в оскорблении величества, а это означает каторгу или ссылку, ты знаешь.

Красавица Изэт разрыдалась, она вцепилась в Рамзеса с отчаянной силой.

— Я буду защищать тебя, потому что твое горе искренне.

По возвращении Фараон снова взял в свои руки кормило, которым Туйя так ловко управляла в его отсутствие. Главы канцелярии доверяли царице, а она предпочитала ежедневную работу политическим играм, которыми увлекались слишком многие придворные. Когда Сети приходилось временно покидать царский трон, он уезжал со спокойной душой, зная, что супруга не предаст его и что страной будут управлять мудро и трезво.

Конечно, он мог бы действительно доверить Рамзесу управление страной, но Фараон предпочитал постепенно передавать ему свой опыт с помощью магии, дабы сын проникся им, и пока не хотел оставлять одного на поле власти, где его подстерегало столько ловушек.

Рамзес был сильным человеком, как говорится, личностью с размахом. Он, безусловно, был способен руководить. Мог встретить лицом к лицу любую опасность. Но сможет ли он перенести тяготы одиночества, на которые обречен Фараон? Чтобы подготовить его к этому, Сети заставлял его путешествовать мысленно, и на самом деле ему предстояло пройти еще немало испытаний.

Туйя представила правителю Нефертари. Парализованная страхом, девушка не смогла произнести ни слова, только поклонилась. Сети несколько мгновений смотрел на нее, потом посоветовал со всей ответственностью выполнять свои обязанности. Управление хозяйством Великой Супруги Фараона требовало твердости и скромности. Нефертари удалилась, так и не осмелившись взглянуть на Фараона.

— Ты был суров, — заметила Туйя.

— Она очень молода.

— Думаешь, не справится?

— Она наделена замечательными достоинствами.

— Ее желание состояло в том, чтобы уйти служить в храм и больше не выходить оттуда.

— Как я ее понимаю! Значит, ты подвергаешь ее ужасному испытанию.

— Да, это правда.

— Для чего?

— Я сама не знаю этого. Как только я увидела Нефертари, то почувствовала в ней исключительную личность, она могла бы быть счастлива внутри закрытого храма, но мой инстинкт говорит мне, что у нее иное призвание. Но если окажется, что я ошиблась, она пойдет своим путем.

Рамзес представил матери рыжего пса Дозора и Бойца, нубийского льва, ставшего огромным. Оба товарища соправителя, чувствуя, что им оказана честь, вели себя послушно, и после того, как личный стольник царицы вкусно накормил их, звери улеглись валетом в тени пальмового дерева и погрузились в несказанно сладкий сон.

— Мне очень приятно тебя видеть, — сказала Туйя, — но какова настоящая причина твоего визита?

— Красавица Изэт.

— Ваша помолвка расторгнута?

— Она совершила тяжкий грех.

— Настолько тяжкий?

— Она оклеветала царицу Египта.

— Каким же образом?

— Обвинив тебя в том, что ты тайно подстроила исчезновение Фараона, дабы занять его место.

К великому изумлению Рамзеса, его мать улыбнулась.

— Почти все придворные и знатные дамы были одного с ней мнения, меня упрекали в том, что я не послала спасательную армию. А я знала, что вы с Сети невредимы. Несмотря на храмы и ритуалы, мало кто знает, что возможно духовное общение вне времени и пространства.