Украина: политика упущенных возможностей - Дмитрий Табачник
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Медведев, кого он оскорбляет угрозой разместить радары и ядерные стратегические ракеты недалеко от Москвы, был помещен вдали от хозяина Белого дома.
Король Саудовской Аравии — страны, которая будет производить в ближайшем будущем 15 миллионов тонн легкой нефти по высоко конкурентоспособным ценам, — также сидел слева от него, рядом с Ху Цзиньтао.
Его самый верный союзник в Европе — премьер-министр Великобритании Гордон Браун, судя по изображениям, не был с ним рядом.
Николя Саркози, недовольный нынешней архитектурой финансового порядка, находился далеко и сидел с удрученным видом.
Председателя испанского правительства Хосе Луиса Родригеса Сапатеро — жертвы личного неудовольствия Буша и участника вашингтонского конклава — я даже и не видел на телевизионных кадрах ужина.
Таким образом были расположены присутствующие на банкете.
Любой мог бы ожидать, что на следующий день состоятся глубокие обсуждения трудноразрешимого вопроса.
Рано утром в субботу информационные агентства сообщали о программе встречи в вашингтонском «Нэшнл Билдинг Мьюзиэм». Была расписана каждая секунда. Должны были проанализировать нынешний кризис и меры, которые следовало принять. Встреча должна была начаться в 11.30 по местному времени. Сначала сеанс фотографирования — «семейные фотографии», как назвал их Буш; через двадцать минут первое пленарное заседание, затем второе в середине дня. Все строжайшим образом расписано, даже благородные посещения туалета.
Речи и анализы должны были продлиться примерно три с половиной часа. В 15.25 по местному времени — обед. Затем сразу же, в 17.05, — заключительная декларация. Через час, в 18.05, Буш отправлялся в Кэмп-Дэвид — безмятежно отдыхать, ужинать и спать.
Тем, кто следил за встречей в течение дня, не терпелось узнать, как в такой короткий срок будут рассмотрены проблемы планеты и рода человеческого. Объявлялось, что будет принята заключительная декларация.
На деле заключительная декларация саммита была составлена предварительно выбранными экономическими советниками, в большой степени проникнутыми неолиберальными идеями, в то время как Буш в своих высказываниях до и после саммита требовал больше власти и больше денег для Международного валютного фонда, Всемирного банка и других всемирных учреждений, находящихся под строгим контролем Соединенных Штатов и их самых ближайших союзников. Эта страна решила впрыснуть 700 миллиардов долларов, чтобы спасти свои банки и транснациональные корпорации. Европа предлагала такую же или большую сумму. Япония — самая прочная опора Соединенных Штатов в Азии — пообещала сделать вклад в 100 миллиардов долларов. От Китайской Народной Республики, развивающей растущие и выгодные торговые связи со странами Латинской Америки, также ждут вклада в 100 миллиардов из ее резервов.
Откуда возьмется столько долларов, евро и фунтов стерлингов, как не из серьезных долгов, которыми обременят новые поколения? Как можно строить здание мировой экономики на бумажных банкнотах — том, что в действительности немедленно будет пущено в оборот, в то время как выпускающая их страна имеет огромный бюджетный дефицит? Стоило ли столько перемещаться по воздуху в точку планеты, называемую Вашингтон, чтобы встретиться с президентом, которому остается только 60 дней правления, и подписывать документ, уже составленный заранее, чтобы быть принятым в вашингтонском Музее? Были ли правы радио, телевидение и печать Соединенных Штатов, когда не придавали особого значения этим старым империалистическим вывертам в виде столь пресловутой встречи?
Невероятным является сама заключительная декларация, принятая консенсусом участников конклава. Очевидно, что она представляет собой полное согласие с требованиями Буша до саммита и в его ходе. Некоторым из стран-участниц не оставалось ничего иного как ее принять; в своей отчаянной борьбе за развитие они не хотели отрываться от самых богатых и сильных с их финансовыми институтами, которые составляют большинство в «Группе двадцати».
Буш говорил в состоянии настоящей эйфории с использованием демагогических слов, зачитывал фразы, отражающие заключительную декларацию:
«Первое решение, которое мне надо было принять, — сказал он, — касалось того, кто приедет на встречу. Я решил, что нам надо собрать страны «Группы двадцати» вместо только стран Восьмерки или «Группы тринадцати».
Но как только принимается решение собрать «Группу двадцати», возникает главный вопрос: со сколькими странами шести разных континентов, представляющими различные этапы экономического развития, возможно достичь договоренностей, которые были бы содержательными. Я рад доложить, что ответом на этот вопрос является — абсолютно.
Соединенные Штаты предпринимают некоторые экстраординарные меры. Вы, кто следил за моей карьерой, знаете, что я сторонник свободного рынка, и если не принять решающих мер, возможно, что наша страна погрузится в депрессию более страшную, чем Великая депрессия.»
«Мы только что начали работать с фондом в 700 миллиардов долларов, который начинает направлять деньги в банки.»
«Так что мы все привержены продолжать работу над политикой, направленной на рост.»
«Прозрачность очень важна для того, чтобы инвесторы и регулирующие органы могли точно знать, что происходит.»
Остальное, сказанное Бушем, — в этом же роде.
Заключительная декларация саммита, для зачтения которой вслух вследствие ее объема требуется полчаса, определяет саму себя в следующих выбранных абзацах:
«Мы, руководители стран — участниц «Группы двадцати», собрались на свою первую встречу в Вашингтоне 15 ноября, в период, когда мировая экономика и финансовые рынки сталкиваются с серьезными вызовами…»
«…мы должны заложить основу для реформы, чтобы не допустить в будущем повторения глобального кризиса, подобного нынешнему. В своей работе мы будем руководствоваться рыночными принципами, открытым торговым и инвестиционным режимом…»
«…участники рынка, стремясь к получению высоких прибылей, не учитывали должным образом имеющихся рисков и потерпели неудачу…»
«Политики, а также регулирующие и контрольные инстанции в ряде развитых стран должным образом не учитывали и не предупредили о нарастающих рисках на финансовых рынках…»
«…непоследовательная и недостаточно скоординированная макроэкономическая политика и неадекватные структурные реформы привели к нестабильным глобальным макроэкономическим результатам.»
«Многие страны с развивающейся рыночной экономикой, которые способствовали поддержанию устойчивости мировой экономики, во все большей степени испытывают на себе негативное воздействие замедления глобальных темпов развития.»
«Мы подчеркиваем важность роли МВФ в кризисном реагировании, приветствуем новый созданный им механизм краткосрочного обеспечения ликвидных средств и настоятельно призываем к проведению им пересмотра имеющихся у него инструментов в целях обеспечения гибкости.
Будем рекомендовать Всемирному банку и другим многосторонним банкам развития (МБР) использовать все свои возможности в порядке осуществления своих программ развития…»
«Обеспечим, чтобы в распоряжении МВФ, Всемирного банка и других многосторонних банков развития имелись достаточные ресурсы, позволяющие им играть свою роль в преодолении кризиса.»
«Мы будем осуществлять строгий контроль над кредитными агентствами с разработкой международного кодекса поведения.»
«Мы обязуемся отстаивать целостность мировых финансовых рынков путем усиления защиты инвесторов и потребителей.»
«Мы привержены продвижению реформы бреттон-вудских организаций, с тем чтобы они могли отражать изменения в мировой экономике и чтобы повысить их легитимность и эффективность.»
«Мы встретимся вновь 30 апреля 2009 года для рассмотрения хода реализации согласованных сегодня принципов и решений.»
«Мы признаем, что эти реформы окажутся успешными только в том случае, если они будут опираться на приверженность принципам свободы рынков, включая верховенство закона, уважение частной собственности, инвестиций и свободной торговли, основанные на конкуренции и эффективные рынки, а также наличие эффективных и действенно регулируемых финансовых систем.»
«Мы будем воздерживаться от создания новых барьеров для инвестиций и торговли товарами и услугами.»
«Мы осознаем воздействие нынешнего кризиса на развивающиеся страны, особенно наиболее уязвимые из них.
Мы убеждены, что по мере продвижения вперёд, при наличии партнерства, сотрудничества и многостороннего курса, мы преодолеем стоящие перед нами вызовы и восстановим стабильность и процветание мировой экономики.»
Технократический язык, недоступный для масс.
