Вторая итерация - Евгений Южин

том, что он, метод этот, органическая часть нашего разума. И единственный, я повторюсь, способ исследования окружающей реальности! – Впервые я говорил с человеком, который мне доверял, и спешил, нервничал оттого, что боялся не успеть. – Мы делим то, что воспринимают наши органы чувств, на части. Но не произвольно, а присваивая каждому объекту индивидуальное «качество» – между прочим, философский термин.

Я на минуту задумался:

– Федь, вас программированию учат? Ну там классы и прочая.

– Я иногда думаю, что нас только этому и учат теперь.

– Тогда поймешь. «Качество» в философии – это как «класс» в программировании – полный набор характеристик, включая функции, определяющий реальный объект. Ну, например: «дверь». Ее описание включает все: размеры, текстуры, варианты, использование. Огромное множество разных параметров, и для любой двери их набор одинаков. Только их значения для каждого реального экземпляра – разные. Эта дверь – большая, эта – маленькая, эта – деревянная, эта – бумажная, эта с окном, а эта с двумя. Программисты в мое время говорили, что реальный объект – конкретная «реализация» того или иного класса. Так же и у нас в голове, для каждого объекта из внешнего мира формируется его описание, класс или качество – выбери любой термин, что больше нравится. Описание не конкретное, а структурное – чем этот объект отличается от другого. Так, для дерева там будут параметры ветвей, ствола, листьев, плодов. Для них тоже есть свои качества-описания, свои классы. И так далее. Если взять сложный класс и развернуть все качества, которые нужны, чтобы его полностью описать, получится гигантская иерархия описаний, заканчивающаяся на самых простых, на объектах микромира.

Федор молчал. Я всмотрелся – хотелось объяснить, уточнить, договориться о терминологии, но что-то поджимало, росло ощущение, что времени совсем мало.

– Короче, Склифосовский! Жил-был на Мау один перец – такой же, как и я, – пришелец. Только не с Земли, а с еще одной планеты. – Я отмахнулся от, очевидно, заинтересовавшегося внука: – Я не про него, а про его историю. Думаю, что не сам, с подачи Храма, но он задался вопросом: зачем постоянно повторять одну и ту же операцию, пытаясь разделить наблюдаемый мир на все более мелкие кирпичики? Может, сразу начать с наименьшего? Древние, предки нынешнего населения, задались вопросом: какой объект имеет самое элементарное качество? Такое, что уже не разбивается на части? И что это за качество такое? Неделимое и неотторжимое, но при этом простейшее.

Внук шевельнулся. Его поза изменилась, он наклонился вперед, ждал.

– Имя, внук. Самое элементарное качество – имя. Ну или, если говорить о математике, номер. А самый элементарный объект тот, который отличается от прочих одним – существованием. И его номер – символ его бытия! – Я вздохнул, всмотрелся в молчащего Федора. – Номер – это, конечно, не вполне верно. Примитивно. Посмотри на мир вокруг. Бесконечно меняющийся, движущийся, живой, в конце концов. Как его построить из мертвого набора номеров? Где движение в этом множестве? Что может произойти среди абсолютных эгоистов, которые своим существованием отрицают всех остальных? Висят себе и висят в собственном вселенском одиночестве некие элементы – простейшие Вселенной. Вроде ничего! На самом деле, это не вполне имя, у них проще – существует некий детерминант, который определяет, что этот элемент не тот. – Тут я сам поморщился. – Математически это, ясен пень, немного сложнее, чем просто номер. Но представь множество таких объектов. Все, что есть у любого из них, – этот детерминант. – Я раскрыл ладонь, обращаясь к внуку: – Так как же оживить это царство простейших?

– Может, они между собой чего могут?

– Верной дорогой идете, товарищи! Так говаривал древний вождь, – я воздел палец к небу. – И как: между собой? – Я не стал дожидаться ответа, продолжил сам: – Все, что может между ними произойти, – некое событие, когда детерминанты двух разных элементов окажутся тождественны. – Я заметил нахмурившееся лицо моего терпеливого слушателя и поспешил упростить: – Ну, считай, что элементы иногда в случайном порядке попарно образуют некое событие. Всего лишь!

– Хаос какой-то, – прокомментировал Федор.

– Ага. Он и есть. Только тут все и начинается. Анализ закончился – нечего анализировать. Осталось множество таких примитивных объектов, что уже копать некуда. Зато воцарился его антипод – синтез. С этой пустоты, с этого нуля древние начали строить модель материи. Ты помнишь, у нас не было никаких других более сложных качеств, или классов, в терминологии программистов. Не было времени, не было пространства, расстояний, скоростей – ничего. Это ведь тоже качества. Мы же говорили о множестве элементарнейших сущностей, с элементарнейшим качеством. А теперь – есть! Смотри: если есть последовательность событий, то есть их порядок – одно произошло раньше, другое позже. Это время. Есть глобальное – по порядковому номеру последнего события. Есть локальное – по номеру события в последовательности событий конкретного элемента. Есть расстояния. Например, между двумя последовательными событиями с участием одного и того же элемента. Логично принять, кстати, его единицей. Сразу же появляется и пространство.

– Не вижу, – перебил меня Федор. – В этой системе каждый элемент – нормаль. Собственное измерение. Ты сам сказал – эгоист. И пространство, даже если выработать для него правила, будет с такой же размерностью, сколько и этих простейших, – вставил Федор.

– Верно. Но связей в нашем мозгу никогда не хватит, чтобы описать такое. Поэтому пространство мы создаем сами. То, что мы видим, – виртуальное отражение реальности в нашем сознании. Критерий один – чтобы не было видимых противоречий. Вот какова в нашем случае должна быть размерность такого пространства? – я пощелкал в воздухе пальцами. – Возьми четыре события, между каждой парой расстояние – единица. – Я вновь воздел палец к потолку. – Это допускает логика данного хаоса. – Палец сменила раскрытая ладонь. – Какова должна быть размерность вмещающего всю эту хрень воображаемого пространства? Точнее, минимально возможная размерность?

– Три, – тихо ответил внук, немного подумав.

– Во-во. И это размерность не реальности, а топологии нейронной сети нашего мозга! Трех осей достаточно, чтобы отражение было непротиворечивым. Мозгу наплевать на реальность, если отражение работает, если ты нашел пищу и удрал от хищника. А всякие константы?! Вот, например, скорость распространения событий – от одного события по цепи «предок – потомок» к другому?

– Ну, это, вообще-то, случайная величина.

– Ага. А если элементов