Конкурс киллеров - Елена Логунова

— Эффектно выглядим, — пробормотала Ирка, обгоняя меня, чтобы скрыться от глаз зевак в машине.

— Да уж, Люся может спать спокойно, — мрачно кивнула я. — Нет, не сворачивай к «жигулю», проходи мимо!

— Почему? — тоскливо покосившись на свою «шестерку», сиротеющую в ряду богатых дальних родственников-иномарок, спросила подруга.

— Давай сначала проверим, нет ли за нами «хвоста», — бодро топая мимо стоянки, ответила я. — Наши проворные мерзавцы-киллеры с утра вполне могли успеть установить за нами наблюдение. А если это так, то весь наш дорогущий маскарад пойдет насмарку, едва сядем в свою машину, ведь ее-то внешностью никакой Муся не занимался, поэтому даже дурак догадается, что мы — это мы.

— Резонно рассуждаешь, — против обыкновения, Ирка согласилась со мной не споря.

Продолжая шокировать и будоражить публику, мы отошли от салона «Фэйри-Фэйс» на полквартала — по центральной улице города, старинной, затененной высокими платанами Зеленой. Усилиями и, главным образом, капиталовложениями местного торгового люда улица за несколько лет превратилась в кубанский вариант Пятой авеню: красиво оформленные витрины дорогих магазинов образовали непрерывную линию, пестрящую заманчивыми вывесками. Я остановилась у зеркальных окон магазина, в советские времена называвшегося просто и без затей: «Рыба». Теперь бледно-розовый мраморный портал украшала призывно переливающаяся неоново-синяя надпись: «Рыбный бутик».

— Иди туда, — велела я Ирке. — Я тут постою, посмотрю в зеркало, не крадется ли кто за нами. А ты заодно рыбы коту купишь.

— Какой именно? — уточнила подруга, толкая дверь с изображением лихо подмигивающей золотой рыбки.

— Лучше всего путассу.

Из открытой двери «Рыбного бутика» потянуло приятной прохладой, Ирка скрылась внутри. Я постояла немного перед сияющими чистотой зеркалами, еще раз изумилась своему превращению в Барби-переростка, убедилась в отсутствии слежки и тоже вошла в магазин.

В кондиционированном помещении одуряюще пахло фиалками и нарциссами: очевидно, на освежителе воздуха здесь не экономили. Правда, сквозь цветочные ароматы все равно настойчиво пробивалось неистребимое рыбное амбре.

Я поискала глазами Ирку, но нашла не сразу, потому что не успела еще привыкнуть к ее новому африканскому имиджу. Очевидно, и другие люди склонны были принимать мою преображенную подругу за гостью с Черного континента — я услышала, как кто-то громко произнес:

— Эй, студент, обслужи иностранку!

Из подсобки к прилавку, перед которым уже собралась очередь из трех человек, первой из коих была Ирка, вышел интеллигентного вида юноша в очках и с книжкой. На кармашке его накрахмаленного белого халата висела маленькая табличка «Вадим, продавец-консультант». Я взглянула на обложку книги: «Старик и море»! Очевидно, юноша с академической основательностью подошел к процессу профессиональной подготовки!

— Вас что-то интересует? — отложив книжку, вежливо спросил накрахмаленный Вадик напомаженную Ирку.

— Рыба! — воскликнула она с победной интонацией доминошника.

— Естественно, — все еще вежливо, но уже с легкой насмешкой заметил юноша. — Но какая именно?

— Эта… как ее… — по растущему напряжению в голосе подруги я поняла, что она забыла нужное слово. — Паскуа!

Молодой человек выразительно приподнял бровь. Ирка засопела, но неравный бой со склерозом не прекратила:

— Потаску!

— Знаете, — снимая очки и внимательно разглядывая Ирку, доверительно сказал ей ехидный Вадик. — На моей памяти вы первая, кого волнует моральный облик мороженой рыбы!

В торговом зале раздались смешки. Не выдержав, я тоже засмеялась. Услышав знакомый смех, Ирка повернула ко мне багровую от стыда смуглую физиономию и призывно махнула рукой. Я послушно зашагала к прилавку, а упрямая Ирка снова обратилась к продавцу и сделала еще одну попытку угадать трудное слово:

— Пикассо!

— Пикачу! — не выдержав, подсказала из образовавшейся очереди сердобольная девчушка лет четырех.

Народ в магазине дружно захохотал, и даже невозмутимый Вадик тихо улыбнулся.

— Ленка! Скажи ему, ради бога, какая рыба нам нужна! — вскричала подруга, умоляюще глядя на меня большими влажными очами африканской газели.

— Нам нужно полкило… — бодро начала я.

И на середине фразы поняла, что тоже напрочь забыла название проклятой рыбы!

Как там ее? Пуркуа па? Пусикет? Или нет, патиссон? Тьфу, да пропади она пропадом!

— Кильки! — рявкнула я, выхватив взглядом первое попавшееся на глаза слово с ценника на витрине.

— Так вы рыбку для кота берете? — сообразил искушенный продавец-консультант. — Тогда я посоветовал бы вам взять не кильку, а путассу, она свежее…

— Нет! — неожиданно заорала из-за моего плеча Ирка, с острой ненавистью взглянув на лоток с несчастной путассу. — Этой дряни в моем доме и плавника не будет! Давай кильку!

Получив кулечек с рыбой, мы вышли из магазина и молча вернулись к машине, оставленной у Мусиных пенатов. На нас продолжали оглядываться. Мне даже показалось, что с килькой в руках я интриговала граждан еще больше, чем без этого неожиданного аксессуара!

— Поехали отсюда поскорее! — попросила я подругу, забросив пакет с рыбой в багажник, а саму себя — на переднее пассажирское сиденье.

— А куда? — «Жигуль» влился в поток автомашин.

— Давай-ка в «Портал», — подумав, решила я. — Колян говорил мне, что это неплохая компьютерная фирма. И, что особенно приятно, они находятся на отшибе, в промзоне, там будет не так много людей, которые станут на нас невоспитанно пялиться!

Чудотворец Муся мог бы на меня обидеться, но мне решительно не хотелось оставаться в созданном им образе сверх необходимости!

Впрочем, оказалось, что к реакции мирных граждан на мою новую внешность я уже начала привыкать!

Стоило мне войти в салон магазина «Портал», и там сразу стало удивительно тихо. Замолчали покупатели, оживленно обсуждавшие с продавцами достоинства и недостатки компьютерной техники, застыли на старте свободные от дел консультанты. В наступившей тишине было отчетливо слышно, как нудно трещит высоко под потолком неисправная лампа дневного света, да еще глубоко вздохнул мужик, влекущий к выходу упакованный в коробку монитор «LG». Освобождая ему проход, я слегка посторонилась, и следом за мной в салон вошла Ирка.

Увидев ее, бедный мужик едва не выронил свою коробку! Хорошо, что я была уже совсем рядом и успела поддержать падающий груз, так что вдвоем с хозяином монитора мы спасли его от катастрофы.

— Монитор «Флэтрон Эл Джи», — машинально озвучила я надпись на боку упаковки.

— Всему свету расскажи! — срифмовала Ирка.

Мужик с монитором сдавленно хихикнул, потом потянул у меня из рук свою собственность, боком обошел Ирку и поспешно выскочил из магазина, едва не сверзившись со ступенек высокого крыльца.

Я оглядела народ в салоне: теперь граждане, как один, пялились на Ирку. Я не обиделась, нет, мне и самой казалось, что подруга выглядит много колоритнее, чем я!

— Отомрите! — весело скомандовала окаменелостям Ирка.

— Вы говорите по-русски? — с трудом ожил ближайший к нам парень в униформе.

— И никак иначе. — Ирка величественно тряхнула сотней смоляных косичек и взяла с полочки иллюстрированный журнал «Хакер».

Я поняла, что подруга передает бразды правления в мои руки, и призывно посмотрела на продавца. Юноша покраснел и потупился — очевидно, неправильно истолковал мой призыв.

— Нас тут обслужат или как? — боковым зрением отследив эту сцену, грозным голосом поинтересовалась Ирка.

По лицам присутствующих было видно: они уверены, что мы ошиблись адресом. Ах, так! Они не верят, что безмозглые с виду белобрысая Барби и черная Мамушка могут разбираться в компьютерах! Я почувствовала себя задетой.

Врать не буду, устройство и сам принцип работы компьютера для меня тайна за семьюдесятью семью печатями. Почему при включении вилки в розетку эта машина оживает и куда девается ее компьютерная душа после отключения электропитания, я решительно не понимаю. Программирование для меня — китайская грамота, и самые простые операции я старательно зазубриваю, то и дело сверяясь с конспектом, который долго и тщательно составляю со слов теряющего терпение Коляна, раз и навсегда зачислившего меня в неисправимые технические бездари.

Но я филолог! А это значит, что уж на словах-то я способна воспроизвести едва ли не любой процесс! Я тонко чувствую контекст и интуитивно использую более или менее сложные профессиональные термины, которые запоминаю, как иностранные слова.

Между прочим, этому способствуют и сами компьютерщики, то и дело сбивающиеся на профессиональный жаргон в повседневной жизни!

Помню, как-то мне пришлось сопровождать Коляна на печальное мероприятие — похороны широко известного в узких кругах программиста Данилыча. Пришли на панихиду в основном такие же программеры, и даже распорядителем траурной церемонии был какой-то коллега покойного. Так вот, сбивая собравшихся почтить память усопшего в плотную группу, он говорил: «Позвольте вас сконфигурировать в этом зале», а приглашая всех после погребения на поминки в кафе, сообщал: «Сконнектимся в «Ивушке». Безутешные друзья-товарищи покойного от распорядителя не отставали, и я со всех сторон слышала фразы типа: «С таким интерфейсом покойнику только в рай» и «Эх, рано приходится архивировать Данилыча, жить бы ему да жить!»