Нежнее неба. Собрание стихотворений - Николай Минаев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Мы – советские работники…»
Мы – советские работникиЧестно ходим на «субботники».
А сейчас без опасеньяМы справляем воскресенье.
На душе тепло и розово,И в поселке Лианозово
Мы во славу всей РоссииПьем в гостях у Евдоксии!..
1927 г. 29 мая. Воскресенье. Лианозово, Моск. губ.«Вопреки ленивым толкам…»
Вопреки ленивым толкам,В одиночестве забвенья,По лирическим проселкамВеет ветер вдохновенья.
Он дождем благоухает,Он томит тревогой сладкой,И ритмически вздыхаетНад раскрытою тетрадкой.
И звенят без проволочкиРифма вслед за рифмой четкой,И кокетничают строчкиПоэтической походкой.
Бьет в виски прибоем милымКровь от вымыслов хмельная,И торопится по жиламДля чего сама не зная.
И не смеешь удивитьсяТайной близости Эрота,И нельзя остановитьсяУ крутого поворота.
И в беспутьи непролазном,От избытка нервной влагиМысль охвачена соблазномПередать себя бумаге.
<1927 г. 17 июня. Пятница. Москва>«Так просто все: сначала…»
Так просто все: сначала В тумане золотомМечта меня качала Над жизнью, а потом
Когда в момент паденья Замкнулся мысли круг,Мне без предупрежденья Явилась Муза вдруг.
Она как бы затмила Собой сиянье дня,И близостью томила Как женщина меня.
Меж нами крепли узы, Сквозь полузабытьеЯ слышал вздохи Музы, Я чувствовал ее.
И в творческой отваге, Проворна и легка,За рифмой по бумаге Зарыскала рука.
Пусть сладко нам обоим, Но мы должны прикрытьЭпическим покоем Лирическую прыть.
<1927 г. 14 июля. Четверг. Москва>«Пусть мило улыбнулась ты сначала…»
Пусть мило улыбнулась ты сначала,В приветственном пожатии рукиПочувствовал я взору вопреки,Что прежде ты теплей меня встречала.И нервной дрожью, острой как кинжал,Вдруг холодок по телу пробежал.
В каком-то раздвоении жестокомЯ уж не мог быть с чувством заодно,Когда в венецианское окноС заката солнце хлынуло потоком,И лава драгоценного лучаУ твоего расплавилась плеча.
Я наблюдал, как словно загораяСмуглела кожа в золоте густом,И с нежностью подумал я о том,Что и она – любовь моя вторая —Носила то же имя, что и ты:Классическое имя красоты.
Сгущался в сумрак тихий вечер летний,Прощальный свет, рассеиваясь, гас;Я у тебя был только в третий раз,Но этот третий, может быть, последний: —Я избалован участью инойИ мало мне любезности одной.
И все равно забудешь о поэтеТы или снова позовешь меня,Я, в памяти прекрасное храня,За строфы элегические этиИ ту великолепную зарюТебя, участница, благодарю!..
<1927 г. 11 августа. Четверг. Москва>«Увяла роза данная тобой…»
Увяла роза, данная тобой, Мое томленье убывает,А этот вечер тускло-голубой Воспоминанья навевает.Я ожидал ответа на вопрос, Когда, отдавшаяся зною,Ты в белом вся с букетом красных роз Предстала вдруг передо мною.В тот день лишь сном душа была жива, Я только с Музой жаждал встречи,Но полуоткрывали кружева Твои пленительные плечи.Но пенистое золото волос Над лбом сгущалось понемногу,И вот в крови броженье началось, Переходящее в тревогу.Я чувствовал, что это неспроста, Что мне легко пойти навстречу,И что тринадцатое августа Я розой в памяти отмечу.
<1927 г. 27 августа. Суббота. Москва>«Эта ночь – ее я не забуду!..»
Эта ночь – ее я не забуду! —Разожгла мое воображенье,Августовские сырые звездыКак-то неестественно мерцали;Несмотря на полное затишьеПодозрительно скрипели сосны,И непроницаемая теменьОт меня лицо твое скрывала.
Мне казалось, этой ночью с намиНеобыкновенное случится:Может быть, запутанные лешим,Забредем мы к старой ведьме в гости;Иль русалки, мелодичным пеньемЗатуманивая нам сознанье,Нас заманят в озеро глухое,Чтобы там защекотать со смехом.
Или рыцари большой дорогиВ романтических плащах и шляпах,Выскочив со свистом из оврага,В сердце поразят меня рапирой,А тебя, дрожащую от гнева,Унесут в глубокую пещеру,Где заставят приготовить ужинИ по очереди быть женою.
Но вернулись мы благополучно,И не только нечестии поганой,Даже энергичных безработныхВ эту ночь – увы! – не оказалось.И когда постель была готова,Сбросив незатейливое платье,Ты ко мне прижалась теплой грудьюИ меня поцеловала в губы.
В тот же миг почувствовал я сразу:Все, чего я ожидал сегодня —Только поэтические бредни,Плод моей фантазии горячей.Ах, какой я, в самом деле, странный!Ну, зачем журавль мне нужен в небе,Если у меня в руках синица —Маленькое комнатное счастье?!.
<1927 г. 3 сентября. Суббота. Москва>Ф. Н. Кашинцеву («Пишу сие за кружкой пива…»)
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
